Дракон ведьме не пара

— Снова не вышло… — застонала жалобно Синтия, после чего раздраженно топнула ногой и ухватилась за живот. — Лучше бы потом весь день выворачивало, чем все это…

Она злобно сверкнула глазами, и я в недоумении вскинул брови, впервые видя такую бурю негативных эмоций. Раньше Синтия всегда казалась спокойной, как гладь воды, и грациозной, величественной. Будто все тяготы мира никогда ее не волновали.

Не прошло и секунды, как девушка заметалась из угла в угол, затем неожиданно остановилась и сама подлетела ко мне практически вплотную.

— Эм, любимка… — начала она воркующим тоном, от которого по затылку прошла приятная дрожь. — А прогулять этот пресловутый экзамен можно? М? Давай скажем, что я заболела? Отравилась? Слегла с чахоткой? Да что угодно подойдет!

Синтия озорно заулыбалась и вцепилась пальчиками в жакет. От ее видимой усталости, казалось, не осталось и следа. Голубые глаза так и лучились предвкушением победы.

— Мы не можем, — с трудом выдавил я, ощущая на шее теплое дыхание. — Ты же знаешь, что явка обязательна в любом случае — ее не избежать…

Синтия приподнялась на носках и подалась еще ближе — так, что мы стояли совсем вплотную. Я машинально обхватил ее за талию и прижал к себе.

— Тогда… как насчет другого варианта: мы явимся вместе, но я не стану мешать. Я правда боюсь подвести тебя и испортить результат твоих до-олгих усердных трудов.

На губах тотчас расцвела улыбка. Настроение дорогой хранительницы становилось заразительным. Пока моего слуха не коснулась следующая фраза…

— Твой отец ведь будет разочарован?

И что-то внутри словно разбилось, вынуждая меня ослабить объятия.

Синтия невинно хлопала глазками, будто моля, чтобы я сжалился над ней, а я не мог отделаться от расползающегося ощущения горечи. Так и стоял, как истукан, обдумывая, что все еще нахожусь под влиянием отца, как под маленьким, тесным куполом. И Синтия наверняка знала или, как минимум, догадывалась, что мне сложно вырваться. Что бы я ни предпринимал, что бы ни думал, видел в отражении своих слов и поступков жесткие принципы отца всё контролировать, отсеивать в жизни ненужное, чтить древние традиции драконов.

Предпримет ли сегодня он что-нибудь, что способно будет разлучить нас с хранительницей? Публично. Перед всеми выдающимися драконами и студентами академии. Не удивлюсь, если Делия или та… из Вивьернов… тоже посмеет благоприятно вывернуть ситуацию в свою сторону. Брак ведь всего лишь одно из средств для достижения успеха.

— Иди умывайся и собирайся. У нас осталось мало времени, — улыбнулся я скованно и подтолкнул Синтию в сторону ванной.

Та протестующе замычала, наверняка расстроившись, что не получила ответ на вопрос. Мне не хотелось озвучивать вслух то, что я и так знал. Планку отца, наверное, попросту невозможно достичь. Зачем заранее настраивать себя на поражение? Но Синтия, не отрывая от меня тревожного взгляда, остановилась. Мне пришлось подойти к шкафу и выбрать первый же комплект одежды из ящика, где возлюбленная хранила тренировочные костюмы. Словно я хотел выпроводить ее из собственной же комнаты. Тем не менее время в действительности поджимало.

— И надень это. Каким бы легким и свободным ни было платье, все равно же неудобно…

Синтия с удивлением, даже заторможенностью протянула мне обе руки, а я вложил ей стопку вещей, после чего, ухватившись за хрупкие девичьи плечи, вновь развернул девушку к двери ванной.

— Я подожду тебя здесь…

Синтия неуверенно шагнула вперед, а затем вновь замерла. Обернувшись, она одарила меня счастливой, немного игривой улыбкой.

— Так мы же договорились, да? Об экзамене… Ты не ответил.

Я только кивнул в ответ, не понимая, почему Синтия столь сильно настаивала на моем согласии, ведь знала, что сражается только дракон, а его пара-хранительница раскрывает магию и контролирует поток. Если сплоховать с контролем, дракон может выйти из здравого ума и разрушить академию. И ладно бы только ее. В конце концов, в нашей расе инстинктом заложено разрушение.

Как только девушка скрылась в ванной, и до моих ушей донесся звук воды, я выдохнул с облегчением. Все же как бы ни старался сопротивляться, а внутри что-то настойчиво расстраивалось из-за мысли, что отец во мне разочаруется окончательно. Думал, этот этап давно пройден, а оказалось, что нет. Я все еще крепко связан семейными цепями.

Запустив пятерню в волосы и взъерошив их, я почувствовал, что немного охладил мысли. Услышать подобное от возлюбленной, которую обещал оберегать от любых невзгод, оказалось еще более неприятным, чем я мог предположить. Чтобы скоротать время, я присел на край аккуратно заправленной постели, — казалось, будто Синтия совсем не отдыхала, — и взгляд упал на маленький стеклянный флакон, где совсем недавно находилось незнакомое мне зелье.

В голове роились вопросы, ответы на которые я не мог отыскать самостоятельно. Где Синтия взяла ее? Неужто купила у того торгоша? Или, возможно, присмотрела в одной из аптекарских лавок, когда блуждала по столичным улочкам?

От бутылочки пахнуло морским бризом, напоминавшим воздух у Зейдерева утеса. Даже не знал, что из травяного сбора может получиться такая приятная ароматная комбинация. Хотел бы я, чтобы и Синтия могла повидать другие регионы континента, кроме столицы и родного города. Все же последнее время она была связана с академией и едва ли покидала ее стены надолго. Даже домой ни разу не ездила, приговаривая, что от длительной поездки только сильнее устанет.

— Так-то лучше, правда? — раздался радостный, мелодичный голос Синтии, и я повернул голову. Что-то в переливе звучания мне чудилось необычным, но очень приятным.

Синтия стояла, игриво перенеся вес на одно бедро и разведя руки в стороны, раскрытыми ладонями вверх. Брюки облегали очертания ее ног, а свободный верх из легкой ткани, наоборот, оставлял загадку. Сейчас Синтия выглядела более посвежевшей, хотя легкие круги под глазами все еще выдавали бессонную ночь, что любой бы списал на волнение.

Я отпустил бутылочку и поднялся на ноги.

— Еще следует волосы собрать, чтобы не мешали. Там наверняка будет очень ветрено.

Моя хранительница вновь состроила недоуменное выражение, что вызвало у меня улыбку. Синтия будто не имела представления, что готовило ей будущее. Я же воспользовался ее растерянностью: подошел и провел руками по волосам. Любимая вздрогнула, но не оттолкнула. Она покорно ждала, пока я расчесывал волосы, собрал их на затылке и перетянул лентой, лежавшей в чаше с украшениями на комоде.

— И последний штрих… — добавил я и обогнул Синтию, встав к ней лицом к лицу. Она вскинула голову и с любопытством наблюдала за мной.

Я взял ее за руку и провел пальцем по запястью, ощущая разрастающееся тепло в груди и наблюдая, как на светлой коже хранительницы очертился сначала знак спирали, а затем из него возвышался конус, смотрящий вершиной в сторону локтя; знак, повторяющий пламя, стремящееся к небу.

Девушка зашипела. Не от боли — скорее от испуга. На ее руке появились те же огненные символы печатей нашего договора, которые накануне я использовал для призыва. Сейчас они не должны были обжигать, и вскоре Синтия расслабилась, вновь посмотрев на меня снизу вверх.