Дракон ведьме не пара

Стиснув зубы и закрыв глаза, я воззвала к небесам, проклявшим меня перемещением душ. Если у судьбы есть своя воля, то она не могла оставить меня совсем в немилости. Не может же черная полоса тянуться всю жизнь? Казалось, малейшее колебание на кончиках пальцев завибрировало, однако, как только я открыла глаза и потянулась за ощущением магии, чувство исчезло снова. Неужели мне запрещено пользоваться способностями драконов? Потому что я — ведьма? Это ведь единственный шанс спасти остальных!

— Ты не можешь, — усмехнулась ведьма, наблюдавшая за моими потугами. — Это чудо — обратиться в дракона для полукровки, а ты пытаешься провернуть подобное еще раз? И ради нас? Глупышка. Возвращайся домой и забудь о сегодняшнем дне. Только беду на себя накликаешь…

Ведьмы затихли. Их лица стали мрачнее тучи. Мне на душе делалось гадко лишь из-за мысли, что я ненароком дала надежду и следом забрала ее, не позволив даже насладиться. Однако попытки были безуспешными. Из раза в раз я старалась сосредоточиться на дремлющей в глубине тела силе, но как только улавливала ее, энергия ускользала, как рыба из сетей.

Безвольно опустив руки, я смачно выругалась вслух. Мора отвернулась от меня и продолжила нервно кусать пересохшие губы. Наверняка она и не надеялась уже вернуться домой, хотя билась с нами так отчаянно, из последних сил. Время было не на нашей стороне — оно утекало сквозь пальцы неимоверно быстро.

Неудивительно, что надзиратели оставили клетку без присмотра — ее же невозможно открыть!

Зло скрипнув зубами, я вдруг вспомнила о драконе. Он наверняка мог бы разнести не только замок, но и саму клетку. Я знала, что его сила еще не достигла своего пика. Он развивался и в будущем способен превратиться в серьезную угрозу для ведьм и некромантов. И дракон, уверена, точно пойдет по стопам своих сородичей — даже призрачная влюбленность не разбудила в нем желание помочь ведьмам, которые отчасти были семьей его ненаглядной. О каком браке могла идти речь, если дракон лицемерил. Не понимал, что сейчас лжет даже самому себе? Он никогда не признавал в Синтии ту половину, перенятую от нас. Он видел в ней только дракона, отрицая остальное.

Вздохнув, я схватилась за лоб и напрягла извилины. Мне не следовало думать о головастике и случившемся между нами. Ну не могло всё претвориться вот так плачевно. Если я не способна сделать всё сама, то мне нужно обратиться за помощью. И ни к кому попало: у меня есть один шанс, иначе время обернется проклятием.

Что-то останавливало меня бежать искать Дункана. Я будто кожей чувствовала, что после нашей размолвки он отвернется от Синтии окончательно, ведь я больно ударила по его самолюбию. А драконы за свою честь готовы уничтожить любого.

Неужели больше не существовало других возможностей?

Сердце как будто пропустило удар, подскочило к глотке и забилось с безумной скоростью, из-за чего я закашлялась. Мысль стрельнула неожиданно, но благодаря ей я сама поддалась сладкому упоению от надежды.

— Доверьтесь мне. Кажется, я нашла выход! — Я схватилась за прутья и твердо проговорила, не заботясь, что любой забредший мог услышать мой вскрик.

Ведьмы толком не успели опомниться, как я подхватила подол платья в руки и побежала вон из переулка. Мне нужно как можно быстрее вернуться в общежитие, потому что искать спасителя в бальном зале больше не имело смысла. Скорее всего, тот торгаш заявился на мероприятие в поисках следующей выгодной сделки, и я уверена, что глаза не обманули меня. Это точно был он! А ради выгоды он пойдет на любые условия!

Оставалось только связаться с ним!

И весь пазл сложился окончательно. Почему я раньше об этом не думала? Синтия — полукровка, дочь драконицы и некроманта. Она не раз, судя по словам Дункана, сбегала из закрытой академии незамеченной — удивительно, правда? — и сбегала не абы куда, а на встречу к торгашу за новой сделкой. У драконидицы в комнате есть чаша с магическими бусинами, с их помощью она перемещалась в ту хижину, где, видимо, практиковалась в колдовстве, что служило своеобразной ценой. Торгашу нужны способности ведьм на территории драконов, а кто, как ни ведьма, способен удовлетворить его прихоть?

Это были их условия, и я могла возместить условия обоих.

Синтия, видимо, пыталась быть полезной Дункану хотя бы так, ведь магия драконов не пробуждалась, но не могла сказать суженому правду. Он знал о ее вылазках и встречах с другим, и ему не нравилось ее поведение, но он искренне доверял возлюбленной. Возможно, потому она и отказывалась от брака, если и вправду любила дракона, с которым заключила магический договор.

В любом случае бусины — средство перемещения. Оставалось надеяться, что они привязаны не только к определенным местам, но и к людям, а если не так — торгаш бы вряд ли оставил свою «лавку» без присмотра надолго. Он вернется, и мы заключим еще одну сделку, ведь условия прошлой с моей стороны удовлетворены.

Он получит зелье, которое так желал, а я помогу ведьмам спастись.

Выгодная нам обоим сделка.

Глава 15 — Дункан

Сначала появилась злость, потом — растерянность. После мысли закружили в голове буйным потоком, и я пожалел, что не остановил Синтию вовремя, пребывая в растрепанных чувствах. Она исчезла на глазах, не успел я толком опомниться. А в моей груди зияла дыра, оставленная вскользь брошенными словами возлюбленной.

Глупец! Только стоял и наблюдал… Хотя и сам ощущал себя не в своей тарелке.

Да: я виноват в том, что надавил, тогда как хранительница не раз просила дать ей время всё обдумать, утверждая, что не готова к браку и боится, как отреагирует ее семья. Я был уверен, что дядя Синтии начнет парить над первой же часовней от радости, что племянница-полукровка отхватила себе в мужья дракона из именитого рода, ведь «позор семьи» послужил на благо славе родственников. Делия наверняка бы устроила какую-нибудь подлянку, но вряд ли ее жалкие потуги смогли бы повлиять на наши с хранительницей отношения и чистые чувства.

Но…

Теперь всё перевернулось с ног на голову.

Синтия не просто не желала брака. Казалось, она разочаровалась во мне и в наших отношениях. Драконидица выглядела подавленной, потерянной и напуганной. Что на нее так повлияло, мне сложно предугадать. В конце концов, Синтия никогда не была очень открытой девушкой. Она держала проблемы при себе и обращалась за помощью лишь тогда, когда не могла справиться самостоятельно. Не могла стерпеть нападки окружающих. Наверное, подобный уклад жизни сложился из-за влияния злобных двоюродной сестры и ее отца, которые не особо жаловали полукровку, осквернившую родословную. Но, пусть мать Синтии связалась с некромантом, это не означало, что драконидица из-за подобного в чем-либо проигрывала остальным.

Как минимум, Синтия обратилась белой виверной, которые не встречались в роду Грель уже более десяти столетий. Моя хранительница, наоборот, была более уникальной, чем любой рожденный чистокровный дракон, а на нее повесили пресловутое клеймо «полукровки». Она не уступала в могуществе энергии даже самым именитым родам столицы. Однако я все еще не понимал, почему Синтия так зациклилась на ведьмах и желании повидаться с ними. Возможно, хотела каким-то образом разузнать о своем отце? Или попросту из чистого сердца переживала за судьбу провинившихся?