Дракон ведьме не пара

Просто уму непостижимо. Чем больше размышлял, тем сильнее убеждался в правоте Синтии. Хуже всего то, что я раскрывал душу наизнанку перед незнакомкой, целовал ее, таял от природного очарования. Что это — если не измена? Я снова подвергся тому же пороку?

Опрокинув лицо в ладони, я попытался собрать мысли воедино.

Почему тогда она, владелица другой души, просто не сказала правду? Не попросила помощи, в конце концов? Почему так назойливо хотела встретиться с заключенными ведьмами? Как вообще возможно поменяться телами друг с другом?! Это следствие темного колдовства?

Вопросов становилось больше, и я быстро сдался их натиску.

— Ты моя девушка, — произнес я раздраженно. — Это очевидно. Но кто она?

Я посмотрел Синтии прямо в глаза. Она недоверчиво пожевала губами, словно взвешивала на чаше весов, стоит ли отвечать мне или лучше ловко сменить тему.

— С какой целью интересуешься? Хочешь встретиться с ней?

— Пытаюсь разобраться в ситуации, которую ты на нас обрушила! — проворчал я, недовольный язвительным тоном возлюбленной. — Натворила что-то со своими колдовскими травками, а результат повлиял на всех! Ты хоть понимаешь, что та девица сделала с нами? Она разрушила наш договор и что-то провернула с пресловутым Гелианом!..

Синтия округлила глаза и о чем-то глубоко задумалась. Но не успел я спросить, что именно ее так поразило, хранительница встала в позу, подбоченившись, и вывалила на меня тираду.

— Почему ты злишься на меня? Это я должна быть оскорблена тем, что ты даже не заметил разницы, не понял, что перед тобой другая женщина! Миловался с ней, приняв за меня, а сейчас хочешь выкрутиться обвинениями? Станет легче, если замучаешь угрызениями совести? Я невиновна в перемещении! — Синтия от злости тяжело дышала. Я впервые видел ее такой эмоциональной: глаза испепеляли, щеки пылали. Некогда вечно спокойная, утонченная маска хранительницы дала трещину, и на мгновение меня посетила мысль, что передо мной кто-то незнакомый. — Я не знала, что всё обернется таким образом! Я всего лишь хотела…

Драконидица не договорила — только выдохнула и отвела взгляд. Но это короткое мгновение обернулось новым витком выяснения отношений.

— Скажи мне честно: что произошло между вами? Ты спал с ней?

Я вскинул брови, сжал пальцы сильнее, отчего кожа на руках побледнела, и попытался выдержать очередное обвинение. Драконий нрав внутри требовал бурного выхода, кровь словно вскипала в жилах. Мне отчаянно захотелось перевернуть всё вверх дном, встряхнуть Синтию хорошенько, чтобы столь безумные мысли больше не закрадывались в ее головку.

— А что происходило с тобой в ее теле?

Я не узнал собственный голос — низкий, рокочущий и равнодушный.

Синтия опешила. Она явно не желала делиться событиями, в которых вынужденно оказалась. И мне совершенно не нравилось, что она что-то пыталась утаивать!

Раздраженный, я начал говорить первым, поднявшись с постели и шагнув навстречу своей девушке. Сознание подбросило мне новое испытание: в голове вспыхнул наш с незнакомкой разговор у бального зала, где меня неожиданно бросили. Подумать только, я мучился угрызениями совести за давление темой брака, за неспособность твердо противостоять отцу, а это больше не имело смысла. Меня словно отпустило опьяняющее головокружение, и я посмотрел на Синтию другими глазами.

— Хочешь правду? От радости, что разлука подошла к концу, я поцеловал ее первым. Потом мы вместе сдали экзамен — успешно, кстати, благодаря ее первому обращению в ледяную белую виверну. Затем мы посетили бал, поцеловались снова, разругались из-за моего желания вступить с тобой в брак. Она разорвала наши с тобой отношения!.. И при всем при этом дважды виделась с Гелианом, проворачивая с ним какие-то тайные делишки… Наш договор в итоге разрушен! Все еще считаешь, что я не должен знать, кто она? Кого я должен хотя бы винить во всех свалившихся напастях?.. Мы с тобой оба хороши, не считаешь?!

— Свою глупость… Вини ее… — выдавила Синтия натужно, со слезами на глазах. — Нам больше не о чем разговаривать. Давай уже просто покончим с этим запутавшимся узлом?

— Ха-а, — выдохнул я воздух, сбившийся в легких. Меня потряхивало, я всерьез беспокоился, что чаша терпения вот-вот переполнится. Пламя сжигало изнутри агонией. А Синтия, казалось, заледенела и позабывала обо всем, что нас когда-либо связывало. Хранительница перечеркнула наши отношения одной брошенной фразой. Я же больше не хотел бороться за ускользающую нить связи. — Ты настолько расстроена фактом, что я не распознал тебя? Я просто принял это за небольшие изменения, вызванные очередной разлукой. Не думаешь, что несправедливо свешивать все на меня? Тем более тогда, когда сама не хочешь быть откровенной с партнером?

Я приблизился еще на шаг, навис над Синтией грозовой тучей, но драконидица не шелохнулась.

— Уходи. Я хочу побыть одна.

— Это может быть окончательно, — предупредил я. — Разбитую чашу потом не удастся склеить…

— Именно поэтому… всё кончено, Дункан. И давно. Мы просто не желали признавать свои ошибки…

Я неосознанно скрипнул зубами. Синтия отвернулась, даже не желая встречаться со мной взглядами. Напоследок.

Так мне пришлось принять, что наши отношения в действительности разрушились до основания.

Машинально двинувшись в сторону, к выходу, я хотел поскорее покинуть душную спальню, хранившую множество родных воспоминаний. Я надеялся скрыться от присутствия Синтии в своей жизни и от странного наваждения, продлившегося каких-то три дня.

— А она… Она — ведьма. Чистокровная… — Донеслось едва слышно, и меня проняло до самых костей.

Как добрался до своей спальни, я не помнил. Меня заживо пожирали эмоции, клокотавшие в глотке и обжигающие, будто яд. Голова опустела, перед глазами появилась пелена. Я действовал неосознанно, чувствовал себя потерянным.

Вернувшись, я сразу же рухнул на постель. Кажется, в порыве злости даже накричал на Лесс, и она от испуга умчалась, так и не выполнив поставленную задачу. Потом каким-то образом я впал в глубокий, беспокойный сон, а проснулся от того, что меня что-то душило, и это выразилось в подсознании обликом змеи, сдавливающей шею. Я действовал, будто в бреду: избавился от сюртука и рубашки, стянул сапоги и снова рухнул на кровать. Голова нещадно болела, но мне не хотелось лишний раз двигаться, чтобы просто смочить пересохшее горло водой.

Скованная договором с хранительницей магия время от времени вспыхивала, от чего, даже в очередной раз задремав, я снова и снова просыпался. Это походило на бесконечную пытку. Магия огня бурлила в крови, сжигала. Я задыхался и весь покрылся потом, а к рассвету остался измученный и не выспавшийся. Даже с восходом солнца магия не успокоилась — казалось, лишь усилила своё влияние. Отчаявшись, что больше не смогу уснуть, я лежал и смотрел в потолок, едва дыша короткими, болезненными вздохами. Мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать, как резонировал раскаленный воздух в спальне, и сокрушаться о собственном бессилии. Разорванный договор повлиял на меня как катализатор, и магия огромной волной захлестнула и расплескалась наружу, влияя на всё.