Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора
Шрифт:
«Это называется нокдаун», — промелькнуло в голове, а чужие грубые руки уже схватили его, переворачивая на спину. Ребристая подошва больно наступила на грудь.
— …Будет тебе по плохому… — донеслось до Чижикова откуда-то сверху, из сужающейся серой действительности. — Держи ему руку, Вован!
— Уши ему отрежьте! — страдающим голосом потребовал из далекого далека покалеченный Серый. Котя лежал на спине, ничего не соображая, воспринимая происходящее как сторонний наблюдатель. И лишь острая боль, внезапно обжегшая правую руку, частично вернула его в действительность.
— Слышь, каратист… — над Котей нависло лицо названного Антохой. — Это я так, разминался, чуть кожу попортил. Говори, где вещь?
— Какая… вещь?… — непослушными губами прохрипел Чижиков.
— Значит, так, —
Шутка имела успех: Витек взгоготнул.
— Вован, заткни ему пасть, чтобы не орал…
Постепенно приходящий в себя Чижиков понял, что сейчас его будут резать. По-настоящему, а не как в кино. Ножом. В животе от накатившего ужаса сделалось холодно и мерзко. Котя дернулся, пытаясь освободиться.
— Чем я ему пасть заткну, Антоха? Тут одно говно всякое…
— Куртку его возьми!
Придавленный к земле Чижиков мог только наблюдать, как к лицу медленно и неотвратимо приближается его собственная куртка.
— Что тут происходит? — вдруг вклинился в события посторонний голос. — Мужчины, зачем вы юношу обижаете?
— Да пошел ты!..
— Фу, как невежливо. Настоятельно прошу вас прекратить…
— Не суйся! Шел мимо и иди себе!
— Да, но мне кажется, что юноше не нравится…
— Иди отсюда, козел!!!
— Еще раз прошу вас прекратить. Если вы не прекратите, я буду вынужден…
— Он не понимает. Витек, дай ему в репу!
— Как угодно. Я предупреждал. Обычно я не причиняю вред живому…
— Да я тебя щас!!!
— Господа, это некрасиво: все время перебивать.
— Слышь…
На этом интересный диалог вдруг прервался: прижатый к асфальту Котя ничего толком видеть не мог, но зато хорошо расслышал, как Антохино «слышь» резко оборвалось — раздался глухой чмокающий звук, потом еще один и что-то тяжелое с грохотом обрушилось на бачки. Тут же ушла тяжесть с груди: Витек с возмущенным криком «ах ты, сука!» убрал ногу — Чижиков почувствовал, что свободен и, с трудом приподнявшись, сел, оперся о стену. А в подворотне разгорелось сражение: некто невысокий, выведя из строя Антоху, как раз сцепился с Витьком, а за его спиной прыгал, пытаясь, вырваться на оперативный простор и принять участие в драке, подоспевший Вован. Витек брал мощью — его противник скоростью, и в результате могучие кулаки Витька резали воздух там, где невысокого уже не было, а с сам здоровяк содрогался от ударов — судя по кряхтению, достаточно чувствительных даже для него. Невысокий — Чижиков пригляделся: жилистый, бритый налысо парень в черной футболке и черных же широких штанах, — двигался слишком быстро, при этом не забывая мотать огромного Витька так, чтобы оставшийся в арьергарде битвы Вован не мог протиснуться вперед и встать рядом с товарищем. Котя обернулся: сероглазый вожак Антоха сидел у опрокинутого бачка и ошеломленно тряс головой.
— Щас я тебя сам, падло, попишу! — услышал Чижиков, и в ногу вцепилась рука: от противоположной стенки приполз одноногий Серый и теперь заносил нож. — Попомнишь у меня…
Быть «пописанным» в планы Чижикова вовсе не входило, а оттого, не особенно раздумывая, он свободной ногой въехал Серому в лоб, еще и еще раз. Бандит тупо охнул, уронил нож и затих, а Котя, чувствуя, как к нему возвращается способность соображать и двигаться, поднялся на ноги и без колебаний напал на Вована с тыла.
Волк-доминант Акела сказал бы: это была славная битва. Уж для Чижикова точно — он дрался вовсе не каждый день, да и спарринги у мастера Чэня были щадящими, не всерьез и далеко не в полную силу. Но кой-какие навыки Коте привили: это ведь как ездить на велосипеде — однажды научившись, уже не забудешь. Кроме того, Вован явно не ожидал, что поверженный Чижиков так быстро оживет, и удар в область правой почки, быть может, и не такой сильный, совершенно ошеломил его. Вован ткнулся в спину Витьку, Витек пошатнулся, отвлекся от противника — и тут же пропустил сокрушительный удар в пах, а следом за ним — классический при таком развитии событий удар коленом в лицо и
наконец по затылку. Витек рухнул как шкаф: обстоятельно, со вкусом, мощно. Его падение совпало с падением Вована, который таки развернулся к Чижикову, и Котя, собрав последние силы и ярость, провел не менее классический хук, причем, попал настолько удачно, что вся рука до плеча отозвалась болью, а нокаутированный Вован шлепнулся на могучего Витька и безжизненно затих.Чижиков оказался лицом к лицу со своим нежданным спасителем. Тот улыбался.
— Борн, — протянул руку бритый. — Алексей Борн.
— Константин, — ответил на пожатие Чижиков и почувствовал, что пальцы у Алексея просто-таки стальные.
— Осторожно! — воскликнул Борн, перепрыгнул через Вована и сильно дернул Котю за руку — так, что тот едва не упал: пришедший в себя Антоха снова попытался пустить в ход нож и на сей раз решил ударить в спину. Не получилось: вместо спины Чижикова лезвие встретило бок Алексея, но удивительным образом скользнуло в сторону, хотя глядевший во все глаза Котя готов был поклясться, что при любом раскладе нож Антохи должен был как минимум пропороть Борну бок, а в худшем случае и вовсе войти в тело по самую рукоять. Видимо, Антоха был потрясен не меньше, потому что удивленно уставился на нож — и тут Алексей одни мощным ударом его вырубил.
— Все, что ли? — деловито спросил он, оглядывая подворотню. — Тогда пошли отсюда.
— Жив? — спросил Борн, когда Котя подобрал куртку, ключи и чудом не пострадавшую кошечью переноску, и они, перешагивая через стонущие тела, покинули разоренную подворотню. — Ну и видок у тебя…
Чижиков машинально дотронулся до пострадавшего уха. В ухе звенело и слышимость была очень плохая. На прикосновение ухо отозвалось тупой горячей болью. Дела…
— Могло быть хуже. У тебя платок есть? — быстро оглядев Котю, спросил Алексей. — Ну платок. Носовой. Или тряпка какая-нибудь. Руку перевяжи: кровь.
Тут только Чижиков спохватился. И правда: по располосованной гадским Антохой правой — и ведь не обманул же! действительно, чуть-чуть «попортил»! — стекала струйка крови. Котя захлопал по оставшимся в неприкосновенности карманам, нашел платок, наскоро обмотал.
— Ну, пошли, — скомандовал Алексей. — Провожу.
Котя настороженно на него посмотрел, но потом все же двинулся следом. Его ощутимо трясло: слишком велик был выброс адреналина.
— Ты занимался чем? — вдруг спросил Борн.
— В смысле?
— Ну, карате, кунфу. В таком смысле.
— А-а-а… Было. Так, слегка. Все забыл уже. Не то что ты…
— Перестань. Тебе просто тренироваться надо.
— Да брось…
— Ничего такого. Говорю тебе: у тебя талант.
Повисло молчание.
Чижиков не знал, что сказать, не знал, как себя вести, он уже ничего не понимал, потому что жизнь, до того годами текшая с привычной размеренностью и даже с ленцой, вдруг помчалась вскачь громадными, сумасшедшими, неконтролируемыми прыжками. А тут еще талант. К мордобою. И какой-то Борн на его голову. Словно чертик из табакерки.
— Ну хорошо, хорошо, — наконец заговорил Борн, словно прочитав мысли Чижикова, и погладил бритую голову. — Я мог бы тебе наврать с три короба, мог бы обмануть и не поморщиться… Короче, я не случайно тут проходил.
— В каком смысле?
— В таком, что наблюдаю за тобой уже второй день. Вот в каком.
— А-а-а… зачем? — осторожно спросил Чижиков.
— Затем, что влип ты в самую гущу очень интересной и очень старой истории, — туманно пояснил Алексей. — И без посторонней помощи можешь влипнуть еще круче, понял? Как только что в подворотне. Представляешь, чем бы все это кончилось, если бы я не ходил за тобой?
— Не-а, — помотал головой Котя, ничуть не кривя душой. Собственно, ему и представлять-то такое не хотелось.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Алексей. — Поэтому я тебе помог и я тебе еще помогу.
— Э-э-э… А как например?
— А так, что мы сейчас с тобой, друг ситный, пойдем к тебе домой, перевяжем, а если надо, то и зашьем твою боевую рану, приложим к уху лед и потом поговорим. Как тебе такое?
— Нормально, — согласился Котя. — Только вот… — Замялся он.
— Что? — резко остановился Борн.