Драконье царство

И красный дракон на воткнутом в вершину холма штандарте хвастливо расправлял крылья в отблесках костров. Над погасшими змеиными извивами меняющей свой цвет реки.

V. Саксонский порт

Солнце побледнело, медленно растворяясь в поднимающейся от серого моря хмари. Мы прождали в засаде почти весь день и начали уже беспокоиться, не зря ли мы тут сидим. Сидели мы на пустынном берегу в ожидании флотилии одного из самых известных союзников Кольгрима, саксонского предводителя Хельдрика, в наиболее вероятном месте его высадки. Эта часть побережья так часто служила гаванью саксонским кораблям, что ее даже прозвали Саксонским портом, да и по данным разведчиков, переданным с удобных прибрежных высот, флот Хельдрика, насчитывавший почти полсотни кораблей давно уже был замечен движущимся в этом направлении. Трудно сказать, не было ли разумнее ему подойти ближе к Эборакуму. Возможно, Хельдрик отчего-то разочаровался в Кольгриме и решил действовать самостоятельно, полагаясь на большую удачу и презирая проигравших, а может, ни в чем и не разочаровывался, а просто действовал как действовал, и все шло по плану.

По плану все шло пока и у нас. Войско наше было сейчас несколько меньше, чем по окончании битвы при Дугласе. Кадор и часть других войск присматривали за Эборакумом и прочим наведением порядка на пройденных территориях. Последнее было, впрочем, уже не совсем для Корнуолла, а как раз для «части других войск». Зачем портить у местных жителей первоначальное хорошее впечатление? Пусть просто приглядывает за Кольгримом, раз они все равно друг друга стоят.

И вот, когда начало уже понемногу темнеть, корабли наконец появились строем темных точек над свинцовой рифленой поверхностью моря, почему-то напомнившей мне волнующуюся степь. Стройные как стая черных лебедей ладьи быстро выросли из черных точек в изящно изогнувшихся водяных драконов, напоминавших легендарную старушку Несси. Они приближались с изящными взмахами полупрозрачных крыльев-плавников, кажущимися легкими гребками. Жаль… до чего же красиво почти все в этой жизни. И до чего коротка эта самая жизнь, беспощадно поглощающая саму себя. Разрушить эти грациозные создания… Но посмотрели бы вы на эти грациозные создания вблизи, и особенно на тех, кто приводил их в движение. Если они и страдали какими-то приступами сентиментальности, по их мечам и топорам этого не скажешь. Что ж, кто пришел к нам с топором… Да и просто — жизнь подлая штука.

Мы дали кораблям подойти поближе. Приблизившись к берегу, передняя их линия убрала весла. Потом с бортов в воду с криками посыпались люди и принялись дружно выволакивать корабли на мель. Когда первые суда в числе примерно дюжины оказались уже на берегу, мы зажгли огни и в ход пошли катапульты, установленные за холмами, они били через голову уже вытащенных на сушу кораблей, по тем, что еще качались на волнах, били снарядами из камней и подожженными смоляными факелами. Моментально флот Хельдрика охватила паника. Появившиеся из-за гребней холмов лучники с пылающими стрелами с меньшим эффектом, но с большей меткостью подхватили обстрел. Первым порывом противника было столкнуть вытащенные на берег суда обратно в воду, но там уже горели и сталкивались потерявшие управление корабли, некоторые тонули, опускаясь на уже недалекое дно и там застревая, и эта затея была оставлена. Тогда многие поспешили также высадиться на берег, куда уже высыпали или потекли ручейками британские отряды, готовые встретить пришельцев в рукопашной схватке. Но где-то десятку кораблей удалось благополучно повернуть обратно. Я мысленно пожелал им удачи и возглавил атаку на оказавшиеся беспомощными ладьи. Олаф командовал силами, наступавшими с другого фланга, руководить катапультами и стрелками, уже выполнившими свою главную задачу, остался Кей.

Клещи сомкнулись, и каким бы ожесточенным ни было сражение на берегу, оно было не таким уж долгим. Многие из высадившихся погибли, не успев еще привыкнуть к неподвижной земной тверди, немногие сдались, еще нескольким уцелевшим в разной степени кораблям удалось вырваться из свалки и отплыть. Мы с Олафом захватили тем временем пару по-настоящему хорошо сохранившихся в этой передряге кораблей и пустились преследовать спасающихся бегством в море; еще раньше мы как следует постарались выяснить, разбирается ли кто-то из бриттов мало-мальски в судоходстве — моряки или рыбаки, или просто легко обучаемые люди, с врожденной предрасположенностью к морскому делу, которым легко дались наши объяснения и объяснения местных профессионалов. Конечно, даже этим профессионалам не приходилось, как правило, иметь дело с саксонскими ладьями, более громоздкими, чем легкие кожаные челны, на которых издавна бороздились западные моря, и более юркие, узкие и стремительные, чем корабли, появившиеся с приходом в Британию римлян. Но были бы какие-то азы, а там уж можно и сообразить по обстоятельствам, что к чему, было бы желание. Теперь эти люди и составили костяк наших импровизированных команд, а с ними и прочие энтузиасты, не испугавшиеся новизны впечатлений и морской болезни.

Под нашим чутким руководством команды не слишком неуклюже и медленно справились с парусами и веслами. Кое-какую помощь тут, надо отдать справедливость, оказали и сдавшиеся на нашу милость саксы.

Корабль Олафа немного опередил мой. Догадываюсь, что наш штатный викинг вовсю наслаждался ситуацией. Хотя думаю, что и я испытывал энтузиазм не меньший. Первое морское сражение было приятной свежей струей во всей кампании. Почувствовав здоровое спортивное нетерпение, я немного побегал по резво скачущему по волнам кораблю, раздавая направо и налево ценные указания, выправил руль, и вскоре мы уже начали нагонять Олафа. Нельзя же было позволить ему уйти слишком далеко вперед в гордом одиночестве.

Посмотрев назад, в сторону покинутого берега, я увидел, что еще три корабля неуверенно отделились от общей массы поврежденных и горящих судов и плывут за нами. Два шли достаточно ровно, хоть и не слишком умело, а третий, сильно отстававший, все норовил завалиться набок и идти причудливыми зигзагами. Похоже, он был не только плохо управляем, но еще и как следует потрепан на предшествующем этапе сражения, судя по его несколько перекошенной осадке и слишком опущенной корме. Интересно, и кого понесло в бой на таком «Росинанте»? На ум упорно приходил только Пеллинор. Понаблюдав за ним некоторое время и придя к выводу, что в ближайшие час-полтора срочно спасать его может быть и не придется, я вернулся к погоне, мельком отметив, что на всех плывущих за нами кораблях подняты развевающиеся красные значки, хотя догадаться о том, что они красные, в быстро сгущающихся сумерках было не так уж просто, если не знать заранее наверняка, какого они должны быть цвета, с тем же успехом они могли быть и черными, и даже с Веселым Роджером. Ветер понемногу свежел, и поднятый широкий парус громко хлопал под его неровными порывами. Ветер, гнавший нас в море, был попутным, немудрено, что к берегу флот Хельдрика приближался с убранными парусами, отчего суда и напоминали четко очерченных гибких морских животных, взмахивавших лишь веслами-плавниками, теперь они летели, подскакивая, подняв широкие крылья-пелерины, прямо в сочную густоту наступающей ночи.

Видя, что мы их нагоняем, ближайшие к нам корабли замедлили движение. Два из них были попросту повреждены и давали осадку большую, чем надо, что не позволяло им быстро двигаться. Другие не хотели оставлять товарищей в беде и еще больше горели желанием отправить нас на дно морское, раз уж мы сами так любезно пустились вслед за ними, где у нас не могло быть такого же преимущества как на берегу. Четыре корабля перед нами убрали паруса, а два ближних и весла — их команды, вооружившись до зубов, громкими криками подбадривали нас подплыть скорее и дать накормить своими птичьими мозгами оголодавшую местную рыбешку. Два других судна разворачивались, чтобы подойти к первой паре. Они были немного дальше от нее, чем мы.

— Эй, на флагмане! — крикнул Олаф с борта своего трофейного судна. — Который берем мы?

— Оба берем левый, — крикнул я в ответ, махнув рукой на тот, что был к нам чуть ближе. — Потом другой, по очереди!

С той стороны нас возмущенно обозвали подлыми бесчестными негодяями, мы ответили, что незваные гости хуже бешеной собаки, да и какие могут быть счеты между добрыми друзьями, да еще с нагло подходящей к обеим сторонам подмогой? — и в обе стороны полетели зажженные стрелы и прочие снаряды. Хорошо, что мы тоже успели убрать паруса. Мы с Олафом аккуратно зажали ближайший вражеский корабль с двух сторон и после недолгой схватки взяли его на абордаж — вот что значит вовремя запастись хорошими крюками. На самих кораблях с ними оказались некоторые проблемы, ведь они были предназначены, в основном, для того, чтобы грабить побережья, а не другие корабли. Соберись они гоняться за торговыми судами, они были бы оснащены в этом плане лучше. Но они собирались воплощать несколько другие намерения. Поэтому и водное пространство у берега было загромождено не только обломками и людьми, но и обезумевшими тонущими лошадьми, впрочем, у некоторых из них был шанс выпутаться из привязей и достичь суши. Со своих захваченных судов мы их попросту выпроводили за борт, чтобы не занимали место, не мешали и не были дополнительным балластом. Не так давно их сбросили за борт и с тех поврежденных кораблей, что мы нагоняли, но у этих шансов выплыть было уже куда меньше, в море мы были уже достаточно далеко. Весь этот плеск и ржание, и огненное зарево, отражающееся в волнах, с движущимися в нем черными фантастическими силуэтами налетающих друг на друга драконьих голов придавали этой небольшой схватке по-настоящему страшно-сказочный оттенок. Гибель богов, не меньше. Но пока это была гибель только одного корабля. Правда, полная, так как делать с ним больше было нечего. Несмотря на отчаянное бесстрашное сопротивление, все находившиеся на нем были перебиты. Что ж, погибших ждал их рай, в том смысле, в каком они его понимали. Мы тоже понесли потери, пусть, конечно, не такие уж большие, и все же вполне ощутимые.

Второй поврежденный корабль подошел к нам, когда мы еще толком не покончили с первым, и буквально врезался в корабль Олафа, сбив его фигурный нос и чуть не развернув на девяносто градусов — если бы он не был надежно прикреплен ко всей связке, которую тряхнуло и развернуло только градусов на тридцать. Это ожесточило бой и, разделавшись, не мешкая, с командой первого корабля и перепрыгивая с одного вздымающегося и опускающегося, будто живого, борта на другой, мы лицом к лицу встретили нападавших. Они использовали не крючья, а весла — не столь надежное сцепление и не всегда идеально подходящее для того, чтобы по ним перебираться — некоторые из лихачей, соскользнув, попадали в воду, другие, впрочем, показали чудеса присущей им, выработанной привычкой, ловкости.

Сражение переместилось теперь на корабль Олафа и закипело с прискорбной для судна яростью. Снасти были перерублены в пылу кровопролития, рулевое весло иссечено и сломано, в некоторых местах начало распространяться пламя, падкое до смолы и облитых и пропитанных ею предметов. Наша одежда была пропитана соленой водой и кровью. В очередной раз над моей головой просвистел топор, запачканный чьими-то мозгами, и в который раз я вспорол кому-то брюхо липким от крови мечом, заставив его выронить топор и отправиться в лучший мир, освободив для кого-то место в этом. Марцеллин рядом со мной зацепился ногой за какие-то обломки и с грохотом рухнул на сплошь покрытую кровавыми лужами палубу. Я подхватил его за шиворот левой рукой и дернул вверх, отбил чей-то меч, потом дубину, отрубил кому-то кисть, всадил в другого что-то только что подобранное, похожее на гарпун, и вышвырнул за борт.

Олаф, орудуя уже топором, тоже старался уложить в одиночку как можно больше врагов, чтобы их меньше пришлось на наших усталых и непривычных к морским сражениям соратников. Не забывая следить за происходящим вокруг, я видел, что еще два неприятельских корабля вот-вот присоединятся к нашей маленькой кровавой пирушке. Два следовавших за нами, несмотря на все свои старания, запаздывали, хотя один из них сильно вырвался вперед и явно должен был подойти не слишком поздно. Третий я в расчет не брал, он был совсем уж далеко, да ему и самому понадобится помощь. Нет, ситуация пока еще не была критической, ведь заранее сбросив балласт мы захватили с собой не так уж мало людей и пока еще все шло по плану, но какое зло из двух, трех или десяти не выбирай, безоблачным весельем оно выглядеть не будет, и уж тем более не будет им по сути.