Драконовы меры

Подчиняясь приказу мужчины, инквизиторы, а за ними и драконы, по очереди подошли к жрецу. Сотворив какой-то знак ладонями, мужчина словно вылил воду с ладоней на голову Вадлера из сложенных чашей рук. Инквизитора окутало легкое сияние, тут же втянувшееся в тело.

Когда с мужчинами было покончено, святой отец с сомнением посмотрел на меня, чуть склонив голову на бок. Вытянув ладонь, не касаясь меня, он замер, а затем покачал головой.

– На тебя, как и на Ясю, не подействует, девочка. Но и навредить тебе, как я чувствую, то место не сильно способно.

– На меня мало что действует, – улыбнувшись одними губами, заметила я. И вновь оглянулась, ощущая где-то между лопаток чужое внимание.

– Тогда давайте отправляться. Защита! – Повернувшись к дому, строго велела ведьма, и тот, по команде, потемнел. Дверь захлопнулась, свет в окнах померк, почти погаснув. А на крыше наоборот, засверкали глаза звериных черепов, что до этого висели назаборе, там, на старом месте.**

**Дорога оказалась не самой близкой и простой. Под ноги то и дело прыгали корни деревьев, скользкие от мха и лишайников. Даже то, что я была в брюках, а не в платье, не сильно спасало. Хотя, как умудрялась легко и изящно идти босоногая Яся, для меня оставалось тайной.

Ведьма двигалась играючи, почти пританцовывая, когда как со стороны драконов то и дело доносилась приглушенная ругань сквозь зубы. Крупным, им то и дело приходилось пригибаться, проходя под низкими темными ветками, словно бы нарочно пытающимися попасть в глаза.

– Далеко еще? – в очередной раз оскользнувшись, поинтересовался Владыка. Я с интересом посмотрела на мужчину. Казалось что ему эта дорога давалась труднее, чем всем остальным и не было понятно, в чем тут дело.

– Почти пришли, дитя дворцов и мягких перин, – едко отозвалась ведьма.

– Что же между ними произошло, что она его так кусает словами? – тихо поинтересовалась у Малиаза, но дракон только улыбнулся, покачав головой. Помогая мне перелезть через очередное препятствие., Малиаз поглядывал то на Владыку, то на ведьму. У него тоже были вопросы к происходящему.

– Кто-то слишком заносчивый, – услыхав меня, отозвался Тинлор, не отводя взгляда от ведьмы.

Ясена же только фыркнула и тряхнула головой. Кажется, у нее было свое мнение на сей счет, но она не собиралась им делиться.

Мы прошли еще с десяток шагов, а потом деревья словно раздвинулись, открывая вид на странное сооружение, которого до того словно бы и не было тут. Высокие каменные колонны так сильно заросли мхом, что на первый взгляд походили на стволы все тех же деревьев. А между ними была дверь. Высокая, в три человеческих роста, не меньше, вся затянутая корнями-ветвями. Или нет?

Выпустив руку Малиаза, я сделала несколько шагов вперед, чувствуя, что меня тянет туда.

– Инг, не торопись, – рыжий дракон поймал меня за плечо, останавливая, но я словно ничего вокруг не видела, кроме этой самой двери. И чем больше вглядывалась, тем яснее различала, что это вовсе не корни или ветки. Это был каменный узор, похожий не переплетенные канаты, стягивающий все пространство двери.

– Мне нужно туда, – упрямо проговорила, стряхивая руку Малиаза, словно та ничего не весила и не имела в себе ни капли силы.

Остановиться удалось только в двух шагах перед огромной створкой, что занимала теперь все обозримое пространство. Я протянула руки, но не коснулась каменного узора, чего-то ожидая, прислушиваясь

– Ингория, дай нам мгновение, – попросил Хейзед, и с тихим шуршание вытянул свой клинок, становясь спиной к двери. Кажется, дракон ощущал что-то, чего не могла видеть я сама.

– Как только дверь откроется, – предупредило Вадлер, и вены на его лице вздулись, почернели. Инквизитор всматривался вглубь леса, откуда мы только вышли и медленное разминал пальцы, как перед кулачным боем.

– Видишь их?

– Нет. Никого. Но чувствую, словно мы на самом деле сделали дорогу проходимой.

– Малийз, – позвал Лотль.

– Помню. Иду с Инг. Милая, посмотри на меня, – тихо обратился ко мне дракон.

Повернуться удалось с трудом. Дверь гипнотизировала, завораживала, не давай отвести взгляд.

– Милая, мне нужно немного твоей помощи, иначе просто не хватит силы, – чуть извиняясь проговорил дракон, а затем, не давая ничего возразить, крепко поцеловал.

Не так, как дома, при последней встрече, а медленно, тягуче, словно пытался напиться и никак не мог.

Я же чувствовала, как со всех сторон к нам потянулись нити, наполняя не только мое тело до звона в ушах, но и передаваясь дракону. Ноги потеряли ощущение опоры, касания земли. Я действительно парила в воздухе на расстоянии ладони над мхами и переплетением ветвей.

Малиаз отстранился с тихим стоном, и покачнулся. Дракон едва устоял на ногах, а на его щеках проступили чешуйки. Глаза сияли в темноте не хуже, чем черепа на крыше ведьминого дома.

– Вот это я понимаю, подходящая невеста, – хмыкнул Хейзед, скосив глаза на друга. – Ты бы поосторожнее, иначе придется новое поместье встраивать. С такой силой, как бы тебе там стены не посносило в брачную ночь.

– Это место такое, – сипло, чуть пошатываясь, ответил Малиаз. На его губах играла такая улыбка, что не будь это мой дракон, могла бы и испугаться.

Со стороны Владыки донеслось недовольное фырканье.

– Не всем так везет, – едва слышно буркнул он, отворачиваясь.

– Сам виноват, – не осталась в стороне Ясена. И подошла к двери, обратившись уже ко мне.– Я не знаю, как ее открыть, но думаю, ты сама сможешь разобраться. Никто из нас ее коснуться не может.

– А вдруг со временем что-то поменялось, – предположил Вадлер и подойдя, осторожно, кончиками пальцев, коснулся переплетений узора на двери. И тут же отпрянул, прижимая руку к груди и тихо постанывая. – Чертовы чары! Я едва ее зацепил, а руку словно в горн окунуло.

– От нас она и закрыта, – строго произнесла Ясена, явно не одобряя подобной беспечности.

– Но проверить не мешало, – пытаясь выравнять дыхание, растянул губы инквизитор.

– Инг, будь осторожна, – по тону Малиаза я поняла: он бы предпочел, чтобы я ее вовсе не касалась, будь такая возможность. – Если почувствуешь, что это слишком…

– Тогда я ничего не буду делать, - пообещала, понимая, что слово придется нарушить. Я должна была открыть эту дверь. И дело уже было не в спасении мира или еще чего-то высокого. Это нужно было сделать. Мне. Сейчас. И никак иначе.