Drama Kings, или Короли неприятностей

– Унесу это с собой в могилу, – улыбнулась Энджел. – А еще я слышала…

– Дай угадаю… про кукурузное поле и пикап.

– Да. По закону жанра пикап сейчас должен заглохнуть и мы через лес пойдем за помощью, а там…

– Пара канистр плавиковой кислоты и хорошая пластиковая бочка, – подсказал Логан.

– «Во все тяжкие», – хихикнула Энджел. – Я посмотрела про это «Разрушителей легенд».

– Да ладно?

– Ну-у… я не фанатка таких штук, но мне было интересно про плавиковую кислоту после субботнего занятия. Пришлось постараться, чтобы найти нужный выпуск. Мне попадался про огромный магнит и какой-то там диск, его я тоже посмотрела, а вот сам сериал, наверное, не буду. Мне от выпусков-то не по себе.

– Ну вот, я научил тебя плохому. – Логан улыбнулся, Энджел тоже, и ее глаза снова стали цвета гидроксида меди. Глубокий голубой, такой, что можно долго рассматривать, и…

Пикап вдруг кашлянул, потерял обороты.

– Черт.

– В лес за канистрами? – тихо шепнула Энджел.

– Кажется, да. – Он повернулся к ней, поджал губы, чтобы не рассмеяться, но все равно рассмеялся, понимая, что это нервное. – Подожди, я проверю.

Она кивнула, и Логан торопливо вышел из машины, заглянул под нее и обреченно вздохнул. По асфальту растекалось бензиновое пятно.

– Просто блеск.

Логан отогнул брезент и достал из кузова пару старых пледов. На одном в дороге обычно спала Холли, на другом Горгона, и оба были в машинном масле, потому что в них же дед зачем-то завернул протекшую канистру.

– Без паники. Карбюратор потек, это чинится, но не в темноте на дороге. Поплавок пробит уже пару лет, а пикап такой старый, что непросто найти такую мелкую деталь. Завестись мы не сможем, так что будем стоять, пока не приедет помощь. А машина будет остывать, так что вот тебе. – И он протянул ей пледы.

– Странно пахнут, – осторожно произнесла Энджел.

– Один пахнет Холли, нашей козой, второй Горгоной, нашей собакой. Она от стресса ужасно линяет, а поездки в машине для нее стресс. Деда это не волнует, так что она местами лысая, а плед волосатый.

Еще никогда Логану не было так стыдно презентовать своих животных.

– Ну главное же, что я не околею? – улыбнулась Энджел. – А какую помощь мы ждем?

– Сейчас соображу, – вздохнул Логан и открыл чат с парнями.

Чат «Беда не приходит одна»

Джейк: Что-то Ромео не шлет фотки. Все или хорошо, или плохо? Ладно, я спать.

Астер: *смайл с поцелуем*

Джейк: *смайл со средним пальцем*

Джейк или Астер? Его палец метался между двумя контактами, добавленными в избранное.

«Да кого ты обманываешь, – отругал сам себя Логан. – Ты выбираешь между тем, кто в Энджел изначально заинтересован, и тем, кому на нее плевать». И нажал на «Астер».

***

Был вечер пятницы. На улице стемнело, но в конюшне было ясно как днем. Круглые лампы оставляли на полу яркие желтые круги, горели кинопрожекторы. Астер, одетый в черную рубашку, белые бриджи и высокие сапоги, размеренно шел между стойлами, где, как всегда, стоял запах сена, опилок, растительного масла и немного кожаной амуниции, висящей здесь же, вдоль стен. Перед ним спиной вперед семенил оператор с камерой. Девчонки, отвечающие за грим, толклись сбоку, глупо хихикая и посмеиваясь. Астер переживал лишь об одном – слишком уж близко их волосы маячили перед мордами лошадей: как бы вечер не закончился тем, что чью-то тщательно уложенную шевелюру придется с боем выдирать из зубастой пасти.

– Отлично. Теперь поверни голову влево, вот так. Подойди к своей лошади. Отлично.

Астер не любил сниматься в рекламных роликах, но, как сказал Линч, хозяин конного клуба, лицо Блэквуда только в этом месяце привлекло в школу верховой езды больше девушек, чем вся их рекламная кампания за прошлый год. Астер не спорил. Чем старше он становился, тем ярче и острее проступала его красота. Утонченность и аристократическая хрупкость сменились статностью. А частые тренировки изменили тело, из мальчишески неуклюжего превратив его в стройное и подтянутое.

Порода. Слово, которое Астер ненавидел, но которое слышал такое количество раз, что чувствовал себя ни больше ни меньше таким же жеребцом, как и остальные в этой конюшне. И точно таким же несвободным. Ожидающим, когда его пристроят подороже.

– Теперь вместе с лошадью! – скомандовал оператор.

Его конь Орион зафыркал, беспокойно водя ушами. Астер видел, что от толпы и яркого света тот сам не свой. А значит, это может закончиться более чем плачевно.

Они выступали вместе уже четвертый год. Нераздельный дуэт. Самая яркая звезда и самая темная ночь. Орион так же, как Астер, был беспрецедентно красив. Серебристой масти, высокий, с заплетенной в плотный колосок гривой.

– Тихо, – произнес Блэквуд, успокаивая коня. – Ш-ш-ш. – Дернув за поводья, Астер придвинул его морду ближе к себе и погладил гриву, шепча прямо в ухо, касаясь жесткой щетины губами: – Спокойно.

– Господи, ты только потом этими губами подружек не целуй, – рассмеялась одна из девушек. Гример. Именно она нанесла на лицо Астера такой слой тоналки, что хотелось чесаться.

– На табличке написано, что лошадей кормить нельзя, – добавила вторая, она отвечала за свет. – Откусят не только пальцы, но могут и всю руку. А ты суешь к нему лицо.

Астер не ответил. Им было не понять. Большинство, то самое недалекое большинство девчонок воротило от конного спорта нос, априори считая, что лошадь грязная и воняет. Но это было не так. Астер знал, у каждой лошади есть свой, особенный запах – неповторимый и едва заметно остающийся на ладони, если погладить. Его первая лошадь пахла гречишным медом, Орион – жженой карамелью. И это был самый прекрасный запах, который Астер когда-то чувствовал.

Конь вскинул голову, выгибая шею, как будто пытаясь понять, что именно ему принесли. Астер улыбнулся.

– Ну на, на, – достал он из кармана кубик сахара.

В бардачке его машины всегда лежала пачка рафинада, а на заднем сиденье валялся мешок с морковью.

– Снято! – раздался бодрый голос. – Всем спасибо! Все свободны!

Девчонки о чем-то шептались, кивая в его сторону, но Астер не хотел, чтобы на него обращали внимание. Завел коня в стойло и присел, принявшись разматывать бинты с его ног. Вряд ли он стал бы делать это для какой-то другой лошади, особенно сейчас, когда рядом все еще толчется куча чужих людей, каждый из которых может что-нибудь выкинуть, но Ориону он доверял. Хотя и понимал, что это опрометчиво.