Drama Queens, или Переполох на школьном балу

серьезным, будто от типа иголок зависела разновидность травмы.

– Ну, чисто технически это я упала на елку со стула, пока доставала спички.

Отец кивнул и, не глядя на Пенни, принялся смотреть ее карту, в которой пока ничего еще не было толком написано.

– Тебя Люк привез? – спросил он, в трети раз перечитывая записи дежурного врача.

– Да, они с Сарой где-то тут… их не пустили, вы можете поговорить с ними.

– Мы сами заберем твой рентген, милая, и…

– Это не ваша пациентка, – гаркнула Нелл так строго, что оба родителя, кажется, вжали головы в плечи.

Сначала пейджер сработал у папы, потом мамы, и они неловко потоптались буквально пар секунд.

– Идите уже, она в надежных руках.

Пенни не могла не заметить на их лицах облегчение.

– Большие люди твои родители, – прокомментировала суровая медсестра Нелл, стоило за их спинами закрыться двери приемного отделения. – Забыли про Рождество?

– Кажется, да. Они вечно обо всем забывают…

– Зато спасают жизни людей.

– Это верно…

– Станешь как они?

– Нет. Как вы. Хочу быть медсестрой.

Нелл улыбнулась и покачала головой, будто совсем не понимала Пенни.

– Обижаешься на них?

– Не думаю… Это другое. Обижалась, когда мне было лет девять… Сейчас хочу научиться понимать, что те, кого они спасают, важнее меня.

Ведь так?

– Я не дочка врача, мне нечего тебе сказать, – рассмеялась Нелл. – Мой папаша работал столяром и крепко выпивал. Совру, если скажу, что в моей жизни было хоть одно счастливое Рождество, детка.

– Я в детстве мечтала попасть в больницу.

– Это еще зачем? – Нелл и еще пара медсестер уставились на Пенни.

– Ну, чтобы родители пришли, побыли со мной. Глупо, правда?

– Не всем мечтам стоит сбываться, – вздохнула Нелл, подбросила в руках яблоко и вручила его Пенни.

– Как чувствуешь себя? Голова не болит?

– Нет.

– А мне кажется, что болит.

Пенни непонимающе уставилась на медсестру, та лишь пожала плечами и ушла, а через полчаса ожидания Пенни госпитализировали до утра для наблюдения за состоянием. Она отпустила Люка и Сару домой ужинать, а сама отправилась в палату под присмотром Нелл.

– Мечты сбываются. – Медсестра похлопала Пенни по плечу. – Принесу тебе праздничны ужин.

Пенни кивнула и забралась на кровать. И зачем только ей понадобился камин? Могла бы просто посмотреть кино, поужинать и пойти спать. Лежать в больнице совсем не весело, и родители вовсе не сидят у постели. А если точнее, то они мелькают где-то за стеклянной стеной палаты. Вот мама тормозит у медсестринского поста и забирает какие-то папки, вот папа проносится мимо со стаканчиком кофе в руках, но вместо того, чтобы пить его, быстро-быстро что-то говорит торопящемуся следом мужчине в белом халате. Туда-обратно, туда-обратно – и все мимо.

– Ты в норме? Мы не можем дозваться твоего врача и даже не нашли в карте назначений.

Отец даже не зашел к ней, а просто просунул голову в приоткрытую дверь.

– Да, все хорошо, они просто решили провести дополнительные тесты, так сказала Нелл.

Отец кивнул, вышел и тут же испарился с очередной картой пациента. Смирившись, что никто не станет сидеть у ее кровати, Пенни нашла пульт от телевизора и даже рассмеялась, увидев, что по одному из каналов идет «Один дома» практически с того же места, на котором она остановилась. Улыбнувшись очередной забавной сцене, Пенни поняла, что по щекам катятся слезы, и довольно давно.

Они заливались под ворот рубашки, и рыдания

вырывались из груди с такой силой, что становилось больно.

Пенни свернулась калачиком на постели и начала считать барашков, выключив звук у телевизора.

Теперь Кевин носился по экрану молча. Оставалось просто уснуть и забыть про этот день. Быть может, что-то хорошее случится на Новый год?

Двери в палату открылись на сто семидесятом барашке.

– Нелл? Это вы?

– Нет, дорогая, это мы.

Мама вошла первой и неловко откашлялась.

Пенни слышала, как отец за ее спиной что-то проворчал. Что-то вроде «Что за чушь». Это так на него похоже.

– У нас перерыв полчаса, и мы решили… зайти.

– Мы посмотрели твою карту. Кажется, ты в порядке, – пробормотал отец. – Рентген не выя…

– Папа, мне неинтересно, что там у меня с рентгеном… Прости.

– М-м, мгм. – Он как будто не знал, как без карты общаться с дочерью. – Просто мы не понимаем, какого черта Хенк тебя тут держит. Ты могла бы уже ехать домой отдыхать.

Отец был славным, но, видимо, не умел разделять роли отца и врача, и больничные стены заставляли его вести себя абсолютно профессионально там, где не стоит этого делать.

– Мы волновались, – начала мама.

Папа попытался возразить, потому что да, Пенни прекрасно понимала: они не волновались, так как видели медицинскую карту, результаты анализов и рентгена.

– Ты хотела отметить Рождество, мы понимаем, – начала мама, переведя дух. В который раз.

– Но мы бессильны…

– Редж, – одернула его мама, и доктор Браун отступил на полшага. – Как насчет того, чтобы мы завтра провели…

– Завтра меня попросили вый… – начал отец.

– Значит, отменишь, – надавила она – впервые на памяти Пенни.

Это все было очень неловко, и хотелось, чтобы поскорее закончилось.

– Все в порядке. У меня на завтра планы. Вам нужно работать, верно? Мы и так, считай, провели Рождество вместе, правильно? Елка. – Пенни кивнула на очередное сооружение из мишуры. – Фильм. – Кивок на телевизор. – Вся семья в сборе. И тут отличный праздничный ужин – мне принесли пирог с курицей.

Слезы звучали в каждом слове, и Пенни не могла им не сдаться: они покатились по лицу. Снова.

– Ты перенервничала, – начала мама и присела на край кровати. Отец устроился с другой стороны.

– Нет, ма…

– Нервозность – один из симптомов перенапряжения. Это нормально, – начал отец лекцию, и это уже было не смешно.

– Хватит, бросьте! – воскликнула Пенни, скидывая с себя руки родителей. – Как вы можете?

Я уеду от вас через шесть месяцев, и вам больше не придется тратить на меня время! Вы сможете часами торчать в больнице, ставить всем диагнозы и умничать про нервозность, но на ближайшие полгода я ваш пациент! Неужели вы не видите, что я не в порядке? Или у вас впервые нет верного диагноза?