Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии

Подобного же характера работа, но в более широких масштабах, проделана в 1950–1952 гг. сотрудником Музея истории ТССР С.А. Ершовым. Им было осуществлено рекогносцировочное обследование всей подгорной полосы Копет-Дага. Результаты этих поездок нашли частичное отражение в рукописной работе С.А. Ершова «Археологические памятники Туркмении». Он учел в подгорной полосе Копет-Дага 50 памятников парфянского времени [17] .

С 1952 г. в изучение памятников подгорной равнины Копет-Дага включился сектор археологии Института истории АН ТССР. В 1953 г. А.А. Марущенко провел стратиграфические исследования на городище Хосровкала, которые подтвердили его предположение о наличии слоев парфянского времени как на самом городище, так и на его цитадели. На основании результатов этих раскопок А.А. Марущенко предложил считать Хосровкалу остатками древнего города Апаварктика, а городище Куня-Каахка — городом Рагав (Марущенко А.А., 1956). В этом же году А.А. Марущенко совместно с Ф.Я. Коське провел разведывательные раскопки на безымянной крепости в Геоктепе. Памятник был признан однослойным и отнесен к раннеэллинистическому времени [18] (Коське Ф.Я., 1962, с. 120, 124). В 1955 г. Д. Дурдыев занимался изучением стратиграфии городища Куня-Каахка. Удалось установить, что древнейшие культурные слои городища относятся к античному времени и достигают толщины 4 м. Тогда же был расчищен участок древней стены со стреловидными бойницами и башнями треугольной формы (Дурдыев Д., 1959а, с. 12). В 1959–1963 гг. Д. Дурдыев в широких масштабах проводит раскопки крупного архитектурного комплекса парфянского времени (Мансурдепе) в нескольких километрах севернее городища Новая Ниса, но изучение этого памятника не было завершено, материалы не опубликованы. В кратких предварительных отчетах он определялся как «рабовладельческая усадьба I в. н. э.» В 1967 г. А. Губаев и Г.А. Кошеленко провели контрольные раскопки на поселении Гашдепе, датированном позднеантичным временем, и заложили шурф на расположенном рядом небольшом поселении Шордепе (Губаев А., 1968а; Губаев А., Кошеленко Г.А., 1968). В 1970 г. эти же исследователи предприняли разведывательные раскопки на поселении Ишан-Кяриз на 53 км шоссе Ашхабад-Красноводск (Губаев А., 1970). В 1975–1976 гг. Х. Юсупов впервые осуществил раскопки крепости Игды, расположенной на левом берегу Узбоя. Материалы из этих раскопок заставили пересмотреть ранее предлагавшуюся датировку памятника (Толстов С.П., 1959, с. 29–31), так как наряду с керамикой раннесасанидского периода здесь обнаружены материалы бесспорно парфянского времени (Юсупов Х., 1972, с. 125–126; 1977в).

17

Рукопись хранится в отделе археологии Института истории АН ТССР. Следует отметить, что ознакомление с коллекциями, собранными С.А. Ершовым (хранятся в Музее истории ТССР), и повторное обследование сохранившихся памятников показали, что предлагаемые С.А. Ершовым датировки не всегда точны.

18

Рукопись статьи Ф.Я. Коське, специально посвященной этому памятнику, хранится в отделе археологии Института истории АН ТССР. Датировка памятника раннеантичным временем не нашла подтверждения при дальнейшем его изучении (Кошеленко Г.А., 1966а, с. 13, прим. 9; Пилипко В.Н., 1968, с. 34–35).

Ряд памятников парфянского времени открыт сотрудниками отдела археологии Института истории АН ТССР при разведывательных поездках. В 1958 г. А.А. Марущенко в 4 км восточнее Геоктепе обнаружил памятник парфянского времени Ортадепе, в том же году им было установлено наличие слоев античного времени на городище Сунча. В 1967 г. О. Бердыев и А.А. Марущенко во время специальной разведывательной поездки по трассе III очереди Каракумского канала осмотрели несколько античных поселений севернее поселков Каахка и Каушут и в Геоктепинском районе. В 1967 г. А. Губаев обследовал небольшое античное поселение Гулалекдепе в окрестностях ст. Артык (Губаев А., 1968б, с. 89). В том же году И.С. Масимов обнаружил новое безымянное поселение парфянского времени между станциями Артык и Баба-Дурмаз. В 1970 г. А. Губаевым и Г.А. Кошеленко при разведывательной поездке между Геоктепе и Бахарденом осмотрено несколько парфянских поселений, в том числе ранее не обследовавшееся поселение Ет-Агачдепе II в зоне Копетдагского водохранилища [19] .

19

Перечисленные выше открытия сотрудников отдела археологии сделаны, как правило, попутно при выполнении иных задач и в большинстве своем не нашли отражения в печати. Сведения о них почерпнуты из отчетов и дневниковых записей.

С целью систематического и планомерного изучения памятников парфянской эпохи в 1967 г. в Институте истории АН ТССР организован специальный античный отряд, который продолжает свою деятельность до настоящего времени.

За период 1967–1979 гг. экспедицией проведено широкое разведывательное обследование подгорной полосы Копет-Дага. На безымянной крепости в Геоктепе (Пилипко В.Н., 1968, с. 34–35), поселениях Ортадепе, Яндаклыдепе (Пилипко В.Н., 1968, с. 30–34), Коша-Хаудан (Пилипко В.Н., 1972а, с. 76–78), Ярыкдепе проведены разведывательные раскопки. В 1968–1972 гг. осуществлены раскопки парфянского сельского поселения Гарры-Кяриз в Геоктепинском районе (Пилипко В.Н., 1975). В 1973–1976 гг. раскопано крупное, отдельно стоящее здание раннепарфянского времени на поселении Кошадепе в окрестностях ст. Баба-Дурмаз. В 1976–1979 гг. осуществлялись раскопки укрепленного поселения Чакандепе вблизи селения Шоркала Геоктепинского района. В результате проведенных исследований накоплен материал для типологической классификации парфянских поселений не только по внешним признакам, но и на основе учета результатов раскопок некоторых из них.

Наряду с изучением памятников оседлого населения в подгорной полосе Копет-Дага проводились раскопки курганных погребений кочевого населения.

В 1951 г. А.А. Марущенко провел раскопки двух групп курганов между станциями Бами и Кодж и одиночных курганов в районе г. Безмеина. На основании анализа сопровождающего инвентаря А.А. Марущенко сделал вывод о связях кочевников предгорий Копет-Дага с племенами сарматского круга (Марущенко А.А., 1959). Этот тезис был поддержан А.М. Мандельштамом, раскопавшим в 1961 г. два небольших могильника в Каракалинском районе (Мандельштам А.М., 1963, 1971). В 1970–1971 гг. Х. Юсупов проводил раскопки цепочки из четырех крупных курганов в районе ст. Кодж, но эти раскопки не дали положительных результатов (Юсупов Х., 1972, с. 133–134). Территориально не относятся к Северной Парфии, но очень важными для понимания взаимосвязей оседлого населения подгорной полосы со своими северными соседями являются могильники северо-западной Туркмении, которые в 1962–1964 гг. раскапывались А.М. Мандельштамом (Мандельштам А.М., 1976), а с 1969 г. систематически изучаются Х. Юсуповым (Юсупов Х., 1972, 1977а, 1977б).

В итоге всей этой работы в настоящее время в подгорной полосе Копет-Дага известно около 140 археологических объектов, относящихся к парфянской эпохе [20] . Современный уровень изученности подгорной полосы Копет-Дага позволяет рассматривать памятники середины III в. до н. э. — начала III в. н. э. как принадлежащие к одной археологической культуре, которую на основании данных письменных источников о расселении здесь парфян можно назвать парфянской. При дальнейших исследованиях, возможно, будут выделены два ее варианта, соответствующие древним историко-культурным областям Парфиене и Апаварктикене, но в настоящее время материалов для подобного деления еще недостаточно. В хронологическом отношении также намечается выделение нескольких периодов в развитии культуры, но пока мы вынуждены рассматривать ее памятники нерасчлененно, особенно при типологической классификации поселений (табл. LXXIII).

20

Эта цифра лишь приблизительно отражает общее количество парфянских памятников в подгорной полосе Копет-Дага. В нее не включена группа памятников Каахкинского района, обобщенно датированных первой половиной первого тысячелетия нашей эры в силу малочисленности и невыразительности подъемного материала. Кроме того, число памятников парфянского времени в дальнейшем может быть значительно увеличено за счет изучения стратиграфии многослойных памятников, имеющих кроющие слои средневекового времени.

На начальных стадиях изучения материальной культуры Северной Парфии хронологическое определение предметов парфянского времени, в первую очередь керамики, основывалось на достаточно ярко выраженном их отличии от сравнительно легко выделяемых предметов ахеменидского и сасанидского периодов, а также путем привлечения очень далеких аналогий. При этом датировка давалась широкая, часто в пределах всей парфянской эпохи. В настоящее время для Парфиены в основном создана хронологическая колонка керамики, позволяющая определять время бытования новых комплексов, не содержащих точно датированных предметов, с точностью до двух столетий. Основой для создания этой колонки послужили комплексы керамики с Гарры-Кяриза (Пилипко В.Н., 1975, 1977) и Коша-Хаудана (Пилипко В.Н., 1972), датированные монетными находками, а также комплекс находок из северного винохранилища Старой Нисы, точно датированный I в. до н. э. благодаря совместной находке с письменными документами (остраками), содержащими даты по парфянской эре (Крашенинникова Н.И., 1963).

Для Апаварктикены (Каахкинский район), керамика которой несколько отлична от керамики Парфиены, подобная хронологическая колонка еще не создана. При определении возраста памятников этой области приходится широко прибегать к аналогиям, с привлечением в первую очередь материалов Парфиены. Единственным сравнительно точно датированным комплексом находок с этой территории пока являются материалы с поселения Кошадепе у Баба-Дурмаза, датированного II–I вв. до н. э. на основании стратиграфических данных, находок наконечников стрел и палеографического анализа найденных здесь парфянских письменных документов. Важное значение, особенно для датировки позднепарфянских комплексов, имеет стратиграфическая колонка Хосровкалы (Марущенко А.А., 1956).

Типология поселений. Все выявленные памятники парфянского времени можно разделить на три категории: поселения, не поддающиеся типологической классификации; поселения, поддающиеся типологической классификации, и погребальные сооружения. К первой категории принадлежат разрушенные поселения, о существовании которых известно лишь по отчетам, не содержащим достаточного количества сведений, необходимых для их типологической классификации; разрушенные поселения, представленные отдельными находками на месте их былого расположения; поселения, перекрытые поздними культурными наслоениями.

Ко второй категории относятся неперекрытые парфянские поселения и поселения, последующее обживание которых не привело к значительному искажению планировочной структуры, сложившейся в парфянский период. При их разделении на типы принимались во внимание следующие признаки, легко фиксируемые при рекогносцировочном обследовании и разведывательных раскопках: 1) наличие или отсутствие фортификационных сооружений; 2) структура застройки; 3) плотность застройки; 4) сведения о хозяйственных занятиях обитателей поселения; 5) площадь поселения. Учитывая предыдущие опыты классификации (Росляков А.А., 1955 а, с. 77–84; Пугаченкова Г.А., 1958 а, с. 26 и сл; Кошеленко Г.А., 1963), мы смогли выделить среди памятников, поддающихся типологической классификации, три группы поселений: поселения городского типа, сельские поселения и памятники особого назначения. Вместе с тем необходимо отметить, что данная схема является предварительной, поскольку даже не все типы памятников затронуты раскопками.

Поселение городского типа — это укрепленное поселение (городище) с нуклеарной частью площадью свыше 4 га, с плотной застройкой внутри стен и следами ремесленных производств. Контуры памятника четко очерчены внешней стеной. Одним из характерных признаков поселения этого типа является неоднородность внутренней застройки, выделение цитадели и наличие в большинстве случаев укрепленного или неукрепленного пригорода.

Наиболее известным поселением этого типа является городище Новая Ниса, расположенное в 18 км к западу от Ашхабада (Массон М.Е., 1949а; Вязьмитина М.И., 1949; 1958; Пугаченкова Г.А., 1949; 1952б, с. 217–218; 1958а, с. 30–32). Для него характерна трехчастная система планировки (цитадель, город и пригород). Цитадель, возведенная на естественной возвышенности в южной части городища, являлась наиболее высокой и надежно защищенной частью города (площадь ее около 4 га). Здесь находились здания административного назначения, винохранилища. Собственно город занимал площадь около 18 га и имел неправильную ломаную линию внешних стен. Из-за интенсивного заселения городища в последующие исторические периоды трудно судить о характере внутренней городской застройки. Имеющиеся археологические данные все же позволяют предполагать наличие определенной обособленности в расселении различных социальных групп населения. Например, в юго-западной части города находились кварталы малоимущих горожан, а в северо-восточной обнаружен некрополь парфянской знати (Пугаченкова Г.А., 1958а, с. 30–32). Третьей составной частью общегородской планировки Новой Нисы является пригород. Он также был обведен стеной, но застройка здесь была более разреженной.

К этому типу поселений, помимо Новой Нисы, относятся еще городище Куня-Каахка, Ярыкдепе, расположенный между селениями Меана и Чаача, «Безымянная крепость» в Геоктепе. С некоторыми оговорками сюда могут быть причислены городище Анау, Койнекала в Гяурсе и Хосровкала у Каушута [21] , а также Кемелек-депе, расположенное к северу от Каушута. Все эти городища имеют различную планировочную структуру, что отчасти является отражением различных путей их формирования. Новая Ниса дает пример возникновения города из более раннего разросшегося поселения. Неправильный контур оборонительных стен фиксировал уже сложившиеся его границы. Городище Ярыкдепе иллюстрирует процесс превращения в город поселения, сложившегося вокруг небольшого укрепления. Планировка городища Анау восходит к кольцевой планировке оборонительных сооружений предпарфянского и парфянского времени. Пример основания города по заранее обдуманному плану дает Геоктепинское городище.

21

Все эти городища перекрыты средневековыми слоями, поэтому судить о их планировочной структуре в парфянский период без проведения широких раскопок трудно.