Друг по собственному желанию

– Хватит тараторить! Ты понимаешь, что тебе хватило примерно семи - десяти секунд на то, чтобы сообразить и высказать все это? Я не то, что за мыслями, я за фразами твоими не успеваю!
– попытался приостановить меня Влад. Ага, фиг ему, бойцы так просто не сдаются.

– Конечно понимаю! Но я должна быстро во всем разобраться, у меня потом времени не будет! А завтра еще и с командой репетировать: у нас соревнования скоро, мы должны выиграть!!! И подготовиться. Вот всегда мы так, номер готовим в последние дни. Один раз, еще в школе, успели отрепетировать выступление на самом концерте, пока остальные классы выступали. А как ты думаешь, что можно купить для Пааво? Ты ведь тоже парень, должны же у тебя быть хоть какие-то мысли по этому поводу?

– Лизка!
– прикрикнул парень.
– Восемь секунд, я засек. И абсолютно без перехода. Ты по темам скачешь, как заправские горный козел.
– Он сделал ударение на "о", внимательно посмотрел на меня, но, не дождавшись раскаяния, тяжко вздохнул и продолжил.
– Я уже готов подарить ему одну из своих картин, только бы ты не тараторила!

Я восхищенно уставилась на парня. Только сейчас в мою голову начали забредать светлые мысли. Ведь он, действительно, тот самый Берг, от картин которого я тащусь. И он их рисует. Знаю, гениальный вывод... А значит, может дарить.

– Вау! А мне подаришь? У меня через два месяца День Рождения. А ты, правда, можешь? Слушай, а ты больше для себя рисуешь, или из-за денег?

– Прогресс, однако. Ты молчала три секунды, а краткий монолог растянула на пять. Если будешь прогрессировать такими же темпами - точно подарю.
– Он ехидно усмехнулся. Надо ему новое прозвище придумать, а то Гадом называть уже советь не позволяет, а Лад - слишком мило и неинтересно, хоть и прилипчиво.
– И картины я рисую для себя. То, что их с удовольствием покупают - приятный бонус. Правда, иногда жалко становится, что свои работы в оригинале больше можешь не увидеть... Но то, что они становятся для кого-то источником вдохновения, безусловно, отгоняет неприятные чувства.
– И он ласково потрепал меня по волосам.

– Эй!
– смущенно отозвалась я.
– Ты чего мое воронье гнездо в страусиное превращаешь?
– Я шутливо надулась и пихнула его локтем в бок. Бесполезно - даже не поморщился. Последующие попытки пробить его невозмутимость тоже не возымели действия. На ум сразу пришла фраза: "Муха бегает по слону и думает: "Ты мо-о-ой!". Наверное, так оно и выглядело.

До студии мы добрались быстро, потому что домой Влад меня не пустил. Сказал, что рядом со студией он еще в прошлый раз приметил отличное кафе, и хотел бы зайти туда. В ответ я заявила, что раз не пустил меня до хаты, то и оплачивать обед сам будет. А кушать я очень хотела. И ограничивать себя не собираюсь. Вот! Еще и язык надо было высунуть, для верности. Ух, какая я пакостная, аж сама собой горжусь.

Сейчас мы мирно сидели в том самом кафе и поедали десерты. Я - уже второй. Смотря на удивленного Влада, я только нервно хихикала и напевала себе под нос одну небезызвестную песенку...

– А я маленькая па-а-кость...

– Что?
– не расслышал мой бедный, в ближайшем будущем, друг. Я только помотала головой, заедая терамису сливочным мороженым.

– А я маленькая дрянь! Я поганками нае-е-елась...

– Лиз, ты можешь говорить громче? И сколько можно есть? Тебе же еще ребят тренировать? Ты хочешь уверить их в мысли, что тренер - шарик на ножках?

– И на пакости стремлюсь!
– с наслаждением допела я. Кстати, умные слова говорит... Что-то я, и правда, переела... Ну да ничего, обмен веществ у меня хороший, через два часа опять проголодаюсь. Эх, сейчас бы погулять хоть немного!

– Вла-а-ад..?
– протянула я, заглядывая ему в глаза.

– Чего? Только не говори, что хочешь еще мороженого!
– в притворном ужасе прокричал он на все кафе. Люди за соседними столиками обернулись к нам, оценили внушительную гору грязной посуды, с ужасом уставились на меня и сочувственно кивнули Владу. Мол, крепись парень. Только замуж не зови - съест и не заметит. Я только хищно усмехнулась, обведя их плотоядным взглядом. И облизнулась. Кажется, бедных расслабленных людей пробрала нервная дрожь, и краски исчезли с их лиц. И никак иначе.

– Спокойствие! Я погулять хочу. У нас еще минут сорок до занятия, давай в парк? Там попкорн вкусный продается...
– я проговорила это нарочито громко и снова обвела посетителей кровожадным взглядом. У сурового на вид мужчины средних лет, сидящего ха соседним столиком, нервно дернулся глаз. Раз пять. Несколько миленьких школьниц с сочувствием посмотрели на мою "жертву" и сжали кулачки, мол, крепись, то ли еще будет.

– А пошли!
– кажись, мои маневры не остались незамеченными. Влад все понял и решил подыграть.
– Любой каприз, дорогая!
– Что-то он переигрывает...
– Знаете, сегодня я узнал, что скоро стану папой!
– Он вскочил со стула, быстро подбежал ко мне и рывком поставил на ноги.
– Я так счастлив, вы не представляете! Правда, моя хорошая?
– он заглянул мне в глаза. Убью чертова манипулятора! Отошедшие от шока посетители начали хлопать, поздравляя счастливого будущего папашу. Те самые девочки-школьницы показали ему большой палец, а мне посоветовали все-таки не есть так много, ибо при беременности вес не должен увеличиваться более чем на десять килограммов. Вот же, образованная нынче пошла молодежь!

Я притянула Влада к себе, попыталась прошептать (читайте, прошипеть) ему на ухо все, что я о нем думаю, но он только отмахнулся:

– Первая начала, теперь не возмущайся. Расслабься и получай удовольствие, как говорится. Растроганные поразительной умилительностью этой сцены официанты предложили не оплачивать заказ. Посетители поддержали, заявив, что даже если хозяин против - они сами скинутся. Хозяин, оказавшийся хозяйкой, вышла на шум и, узнав в чем дело, сказала, что они тоже люди, и почему бы не порадовать сформировавшуюся ячейку общества. Вобщем, вышли мы счастливые и довольные жизнью. Влад был особенно счастлив: его кровно заработанные не пострадали. Наела я, скажу вам по секрету, на сумму, превышающую заработок за пять занятий... И не спрашивайте, я не в курсе, куда в меня все это влезло! Может, в пищеводе стопочкой сложилось, в желудке - утрамбовалось, а по кишечнику распределилось свободно? Неисповедимы тайны человеческого организма, когда можно поесть на халяву.

А в парк мы все-таки пошли. Влад меня даже на каруселях прокатил. Правда, на "Тропический вальс" со мной не пошел, заявив, что не дай Бог мне станет плохо после раскрутки, а ему не охота ехать переодеваться.

До репетиционного зала мы дошли вполне счастливые и довольные жизнью. Очередная парочка уже разминалась.

– Привет, ребята!

– Привет, - откликнулись Витя и Карина. Милые дети, только спорят очень уж часто...

– Вы переодеваться? А это кто?
– и любопытные чересчур.

– Да, я в раздевалку. А это мой хороший друг, Влад. Влад, это Витя и Карина.

– А вы встречаетесь?

– Нет, Рина, мы не встречаемся.

– Конечно, не встречаются! Тебе же ясно сказали: друг.
– Оставить высказывание партнерши "безнаказанным" мальчик точно не мог.

– Лиза сказала, "хороший друг", а не "просто друг". Значит, она допускает возможность роста их отношений и перехода на новый уровень.
– Мамочки, какие дети пошли. Послушаешь и не скажешь, что ребенку десять лет.

– Да что ты понимаешь? Если бы это так было, она бы покраснела еще!

– А ну стоп!
– прикрикнула я. Если их сейчас не остановить, то все, тушите свечи, отменяйте репетиции.
– Быстро успокоились и продолжили разминаться, иначе не пущу на выступление.
– Я знала, что ребята хотели посмотреть на нашу команду в действии, если можно так выразиться. И теперь, не чувствуя особых угрызений совести, манипулировала этим желанием ради достижения собственных целей. Ух, какая я кова-а-рная!