Друг по собственному желанию

– Прости, что спросила.
– Я подошла, и тихонько обняла его за плечи. Влад чуть ощутимо вздрогнул. Я удивленно приподняла брови: парень стоял ко мне спиной, и моего выражения лица видеть не мог - и решила проверить догадку. Легонько провела кончиками пальцев вдоль его позвоночника. Услышала резкий выдох. Черт! Пальцы чуть ощутимо кольнуло, а спина покрылась мурашками. Какого...? Почему я так реагирую?

"Тебе сообщить?
– ехидно уточнило Подсознание." Спасибо, радость моя, я сама разберусь.

– Лизка, марш за стол!

– Ты чего кричишь?

– Блин нафиг спалю, будешь горелки есть!

– прорычал Влад, не оборачиваясь ко мне.

– Серьезный аргумент.
– Я уселась за стол, задумавшись. Что бы он не говорил, друзья из нас получатся плохие, мягко говоря. Если уж у меня такая реакция, то точно не получится. Причем, скорее я сорвусь, наговорю (или наделаю) чего лишнего, чем он.

– Вла-аа-д?

– Чего?

– Мы же друзья?
– не особо уверенно протянула я.

– Друзья, Чижик, друзья.
– Устало выдохнул он, и поставил рядом со мной большую тарелку с мясом и картошкой.

– Влад, я тебя обожаю! Правда - правда! Спасибо!

– Не за что!
– он снова улыбался.
– И куда в тебя столько влазит?

– Сама не знаю, - прошамкала я.
– Но мой растущий организм требует...

– Жертв?

– И этого тоже. Но пока только еды.

– Лиз, твой супер-опрос закончен?
– устало уточнил Влад.

– Закончен, - кивнула я.
– Но только сегодня. Я просто половину вопросов забыла. Надо было записывать. Хотя погоди. А почему ты встречаешься с этой... ну, девушкой твоей, короче. И что такого случилось в прошлом?

– Это косвенно связано и с тем, что я не сообщаю о своем "великом таланте" общественности. Предыдущая меня бросила ради богатенького папочки, не зная, что я ему мало чем уступаю. Теперь я встречаюсь с Алиной: она обо всем прекрасно осведомлена, уходить никуда не собирается. Меня устраивает: нет никаких душевных переживаний. Ничего нет. А ту, Алину, я любил. Отойти потом долго не мог. И теперь боюсь новых, нормальных отношений...
– очень тихо закончил он. Несмотря на тон и слова, он не потерял достоинства, рассказывая мне эту историю. А мне было почти физически больно за него. И, повинуясь отчаянному, сиюминутному порыву, я снова обняла его. На этот раз не было даже намека на романтику - только поддержка. Влад благодарно кивнул, усадил меня к себе на колени и зарылся носом в волосы.

Мы просидели так минут десять. А потом я услышала ответный вопрос:

– Что с твоей личной жизнью? Почему ты всегда себя одергиваешь? Я почти уверен, что вопрос: "Почему я это делаю?" - звучит в твоей голове намного чаще всех остальных.

– Тебе сначала?
– дождавшись его кивка, я начала рассказывать. Откровенность за откровенность. Через десять минут Влад стал счастливым обладателем знаний о моей жизни. Сам напросился.

– Вобщем, из кафе я вышла гордой походкой, потом два дня проревела и уже почти в норме. Что там с Сашкой - не знаю, да и знать не хочу.
– Бодро закончила я. Влад весь как-то напрягся при упоминании Саши.
– Ты чего?

– В смысле?

– Чего напряженный такой?
– покорно разъяснила я.

– Да ничего, не обращай внимания.
– И он крепче прижал меня к себе. Сейчас уже мой нос уткнулся в его шею. Влад снова вздрогнул. Ой, кажись, не от холода он это сделал!

Я решила проверить догадку. Легонько подула. Как прикольно! Кожа покрылась мурашками, кулаки напряглись. А что если....

– А ну, стоять! Лизка, блин. Прикинулась бедной овечкой, а сама соблазняешь невинного меня? Слезай быстро, а я пошел.

– Прости! Я просто проверить хотела! Откуда я знала, может, тебе холодно было?

– Ну конечно, - протянул он.
– И совсем уж мы не знаем, как нормальные, здоровые парни должны реагировать на приставания милых девочек.

– Не знаем!
– честно соврала я. Ну, почти соврала: читать-то я читала, а вот до практики не добралась еще.

– Ок. Поверим. Но мне все равно пора уже. Давай, провожай дорогого гостя.

– Стоять!
– теперь уже я прикрикнула.
– А почему ты меня Чижиком зовешь?

– Да кто его знает? Просто ты похожа на мелкого пакостного воробышка. Но милого.
– Поспешил заметить он, увидев мой злобный взгляд.

– Ладно, принято. Тогда я тебя буду Пыжиком звать. Название за название.
– Хихикнула я. Судя по лицу Влада, новое прозвище ему не понравилось, но он собрался мужественно вытерпеть мои закидоны.

– Ладно, Чижик, ладно. Все, спокойной ночи, приятных снов. Закрывайся.
– Он быстро пошел к двери, видимо, опасаясь, что не успеет сбежать от такой коварной меня, оделся и собрался уже открывать двери... Угу, собрался! Вечер экспериментов еще не закончился. Помнится, в прошлый раз мне понравилось его целовать...

– Пыжик, - протянула я, плавно, но быстро надвигаясь на него.
– Погоди.
– Я быстро притянула его за куртку, наклонила и поцеловала. Как я помню, так должны делать парни. Но я, русская баба, могу себе хоть разочек позволить нестандартное поведение.

Влад опешил. Но отошел быстро и перехватил инициативу. Мрррр... Мамочки, как приятно! Еще ни разу поцелуй с парнем не доставлял такого удовольствия. Но хорошего понемножку. Я отстранилась не менее быстро, чем подошла, открыла дверь и выпихнула еще не отошедшего Влада. Уфффф. Кажись, капец мне завтра будет в универе...

***

– Здорово!
– в прихожую ввалилась крайне веселая Ника.
– Не ругайся : час - не опоздание! И разбирай пакеты, отмечать будем!

– И что отмечаем?

– Счастливое налаживание личной жизни нашей общей знакомой. Меня, то есть!

– Леша?

– Он самый... Лешик мой... Лизка, он - тот, кого я столько искала!

– Тогда точно отмечаем. И я про Влада расскажу. И вообще, мои мухи капитулировали, - очень тихо закончила я. Ника даже не услышала: она уже вовсю шебуршала пакетами на кухне.

А мухи, тем временем, действительно, собирали свои немалые пожитки. Под натиском армии ос они дружно, ровными колоннами, покидали голову Лизы. И возвращаться не собирались. Хотя...

***

– Я не буду вставать!

– И я не буду. Ну, его нафиг: один день можно...
– простонала я.
– И больше в будни ко мне не заявляйся. И даже в воскресение не смей. И рассола мне принеси. Или водички...

– Не прибедняйся! Должна уже привыкнуть к моим выходкам. Но про универ - это ты правильно сказала!
– отозвалась Ника голосом пятидесятилетнего прокуренного зека.