Другая девушка

Я помню, как говорила похожие слова Джереми, когда пыталась донести, что мы созданы друг для друга, и как я была разочарована тем, что он меня не услышал.

Когда я снова открываю глаза, то вижу разочарование на лице Картера — это отчаянное, томительное желание, чтобы я поверила ему, перестала отрицать свои чувства.

Как жестоко было бы с моей стороны не обращать внимания на его эмоции. Я не могу быть настолько безжалостной к мальчику, который ворвался в мою душу подобно урагану, разрушая все баррикады, которые я воздвигла, чтобы защитить себя. Прошло так много времени с тех пор, как я впускала кого-то, позволяла приблизиться. Он заставил меня вновь почувствовать.

Его пристальный ищущий взгляд блуждает по моим чертам.

— Сейчас я тебя поцелую.

Есть доля секунды — одно мгновение нерешительности, — когда я могла бы остановить его.

Но не делаю этого. Я не просто разрешаю, я тянусь к нему навстречу.

Наши губы соприкасаются, и все дремлющие эмоции, которым я позволила умереть в своем стремлении быть здравомыслящей, нормальной и рациональной, прорываются сквозь меня, когда я вдыхаю его запах. На вкус он как рай и ад, грех и спасение. Чистый восторг.

Если Картер Хенсли — дьявол, посланный мучить меня, то я буду ангелом, который спасет нас обоих.

Глава 7. Огонь

Эллис

Утес Дьявола — это плоское скальное образование, выступающее из недр Черной горы. С утеса открывается вид на озеро у подножия горы, создавая эффект темной впадины, как на пейзажной картине Ван Гога.

Опасный подъем через две вершины утеса известен как Зуб Дьявола. Острый скалистый нарост, который поднимается вверх, как зазубренный гребень пасти демона. На вершину зубчатого сооружения ведет узкая тропинка. Это опасный путь, и, согласно легенде, никто никогда не оставался в живых после попытки туда дойти.

Местные жители называют это место просто перевалом.

Некоторое время назад пропали две девочки. Позже их тела были обнаружены изуродованными койотами на утесе, в двух шагах от перевала. Если убийца хотел, чтобы они полностью исчезли, ему следовало сбросить их тела в ущелье, чтобы их больше никогда не видели.

Картер рассказывает мне эту историю, разводя костер. Уютно устроившись на его форменном пиджаке, я смотрю на темнеющее небо над хребтом. Смена дня на ночь произошла так внезапно, словно мы перешли в другой часовой пояс.

Или в другой мир. Мир, где осуждение нас не касается. Потому что здесь мы окутаны анонимностью тьмы. Все грехи, совершенные под покровом ночи, никогда не кажутся плохими. Они становятся необходимыми, нуждающимися, и наши требования слишком велики, чтобы их игнорировать.

Как только завтра мои ноги коснутся стен академии, мне будет стыдно. Возможно, даже станет жаль. Сейчас я стараюсь не думать об этом. Я хочу, чтобы этот момент длился так долго, как только возможно.

Мои губы все еще чувствуют его поцелуи. Я прикасаюсь к ним, когда огонь разгорается, и маленькое пламя колышется на открытом воздухе. Запах горящих сосновых иголок и сухих веток — бальзам для моего перенапряженного организма.

Картер прячет зажигалку «Зиппо» в карман.

— Это стало настоящим спором, — говорит он, продолжая рассказ о Зубе Дьявола. — Подростки приходят сюда, чтобы напиться, и потом подначивают друг друга перейти перевал. Говорят, что дно оврага усеяно костями. Животными, человеческими. Довольно неприятно было слушать о таком в детстве.

— Как часто сюда приходят люди? — спрашиваю я.

Он бросает на меня понимающий взгляд.

— Ты имеешь в виду, не появится ли кто-нибудь внезапно и не обнаружит нас? — он встает и подходит ближе, чтобы устроиться рядом со мной, закидывая мои ноги себе на колени. Мы ведем себя так непринужденно и привычно, как будто делали это миллион раз. — Не сегодня.

Он излучает неземную силу. В нем нет нерешительности, нет необходимости останавливаться. Думать. Взвешивать варианты. Картер либо живет в полную силу, либо никак. Я начинаю думать, что именно поэтому в его досье все написали так, ведь его неправильно поняли. Если направить агрессивное поведение в нужное русло, оно может восприниматься как позитивное.

Руководители. Адвокаты. Политики. Подобных личностей хвалят за их агрессивное стремление к карьере.

Его рука скользит взад-вперед по моей ноге, затем поднимается выше колена, пальцы ныряют под юбку. Внутри меня вспыхивает тревога, и я накрываю его руку своей.

— По будням никто не приезжает в Утес Дьявола. Здесь только мы, — говорит он, все еще думая, что я боюсь, как нас увидят. Он придвигается ближе и убирает локоны с моей шеи, оставляя нежный поцелуй.

Его волосы касаются моей щеки, и я вздыхаю от этого дразнящего ощущения.

— Как они узнают, что нужно встретиться именно здесь? Какой-то секретный код рассылают в социальных сетях?

С внезапным интересом он поднимает голову.

— Почему тебя нет в соцсетях, Эллис?

Я колеблюсь, прежде чем ответить.

— Я знаю, в твоем возрасте в это трудно поверить, но не все хотят быть в социальных сетях, — подавляю беспокойство, которое вызывает его вопрос.

Он сжимает челюсть.

— Ты продолжаешь это делать, — говорит он с суровой ноткой в голосе. — Напоминать о моем возрасте, — его движения быстры и яростны, он обхватывает рукой мою лодыжку и подтягивает к себе. — Видимо, нужно доказать, что я мужчина.

Сильный огонь в его глазах поглощает. Он весь как темная энергия и горючая материя. Завладевает моими губами в обжигающем поцелуе, лишая меня всякой логики и здравого смысла.

Приятное не может быть неправильным.

Мои глаза закрываются, когда я слышу внутреннее предупреждение успокоиться. Причина моей нерешительности не имеет ничего общего с моральной или этической дилеммой, хотя она должна быть. Каждое прикосновение, поцелуй, страстный взгляд… напоминают мне о Джереми и о том, как быстро мы двигались. Мы занимались любовью на пляже в самую первую ночь нашего знакомства.

Весь этот пыл, признания в любви… Из такого и состоят любовные романы. Я была молода и наивна, не понимала, что произойдет на следующий день.

Я запихиваю воспоминания в темный уголок своего сознания, где им самое место. Картер — не Джереми, и я больше не та девушка. Обвивая руками шею Картера, я притягиваю его к себе.

Запрокидываю голову, чтобы предоставить ему лучший доступ, и наслаждаюсь ощущением его крепкого тела, прижатого к моему. Его вес, давящий на меня между бедер, сводит с ума, а одежда мешает сблизиться. Восхитительная боль усиливается там, где его джинсы царапают шов моих трусиков.

Это кажется правильным. Это то, что мне нужно.