Другие: Она родная

Она не хочет говорить о себе и не понимает, зачем это нужно ему. Хочет, чтобы местные прониклись к ней, удовлетворив свое любопытство? Ей все равно. Они бы и так узнали бы обо всем, но не в этот вечер, не сразу, а постепенно. Последний вариант устраивал ее больше прочих.

– Что вы хотите знать?

Кэш дернула плечом, не отрывая взгляд от стола. Она не хочет знать того же, что и он.

– Где вы научились играть в снукер?

Чувство разочарования настигло его, словно он ждал другого вопроса. Какого? Он и сам не знал.

– Я учился в Англии. Эта игра очень популярна там. Я увлекся ей настолько, что стал посещать школу снукера, постоянно мотаясь между городами, затем перевелся в Шеффилдский университет⁵, чтобы не терять время и деньги на дорогу.

– Не думали стать профессиональным игроком?

Кэш подняла на него глаза, прицеливаясь к шару.

– Нет, мои амбиции требовали куда более серьезных свершений, чем победы в турнирах.

– Вероятно, вас не впечатлил призовой фонд?

Тогда, когда учился играть он, призовые в самом деле были мизерными. Сейчас же… Он один из спонсоров, и будет смешно, если станет платить самому себе или бороться за свои же деньги.

– И это тоже. Ваша очередь рассказывать о себе.

– Меня научил мой папа и его друзья.

Он знает, что ее отец был офицером морской пехоты, а мать домохозяйкой. За все время службы Ирвина Кинета закрепляли за множеством военных баз, раскиданных по всему миру, и тот, служа государству, таскал за собой по миру жену и дочь. Лишь на старости лет у него получилось купить крошечный домишко в Аризоне, но Кэш к тому времени уже была взрослой и с родителями не жила. Алекс знал, что она училась в Дартмутском колледже, закончив кафедру социологии и антропологии. Дальше информация о ней терялась, но это было понятно. Очень многое о тех, кто стал бессмертными, в скором времени исчезало из общедоступных источников информации, оседая в хранилищах древних организаций.

– А кем был ваш папа и его друзья? Не чемпионами Мастерс?

Ему достался выразительный взгляд.

– Увы, нет.

Это не его дело. Кэш нахмурилась, вспомнив, что у отца скоро день рождения. Она вновь позвонит им, будет слушать в трубку его или маму. Кэш примерилась, забивая зеленый шар, выводя биток к синему. Она заканчивала игру, эта партия для него потеряна навсегда.

– Мой отец офицер морского флота.

Кэш взвесила все “за” и “против”, прежде чем произнести это. Американцы верят и любят своих солдат, особенно уважают ветеранов и отмеченных звездой героев. Так что пусть Крейг успокоится и перестанет выдумывать шпионские байки, если такие вдруг имеются.

– Мы постоянно мотались по миру с одной военной базы на другую. Иногда развлечений было совсем уж мало, но я преуспела в некоторых из них. Например, в бильярде.

Кэш улыбнулась, вспоминая всех тех людей, что окружали ее.

– Вам бы в женской лиге выступать с такими успехами, – наконец произнес Алекс, впечатленный выверенным и чистым ударом, выведшим биток на идеальную позицию к черному шару.

– Я так не думаю.

Он еще не видел, чтобы так играли! Обычно прекрасную половину человечества подводит тяга к самолюбованию, тревожит их, как они выглядят при том или ином ударе. Кэш это не коснулось, она наклонялась, приседала, нагибалась, ложилась на стол, если это надо, кружила над ним в полусогнутом состоянии, высматривая удачные варианты, совершенно не стесняясь и не обращая внимания на происходящее вокруг, игнорируя возгласы, оценивающие реплики, одобрительные и не очень комментарии.

Брэд, что так и не двинулся с места, имел удовольствие лицезреть ее в самых разнообразных ракурсах, в том числе «познакомиться» с дразнящим кружевом нижнего белья и надоедливостью блестящей подвески, что отвлекала от созерцания загоревших полушарий груди.

– Сэм! Посмотри, работает ли та бритва! У нас тут Пэйн имидж меняет. Если надо, я сбегаю домой и принесу одноразовые Biс! – прокричал Пит, оглянувшись назад. Опять Пит!

– Что ты орешь?! Я рядом стою. – Сэм, которому наорали на ухо, отпихнул его от себя, но все-таки пошел проверять работоспособность машинки.

С начала партии прошло что-то около двадцати минут, не больше. Она обыгрывала его в сухую, и даже если она сейчас промахнется, это ничего не решит.

– Так его, девочка!

– Так!

Последний черный шар был отправлен в лузу, девушка выпрямилась и ожидающе взглянула на него. Вновь хлопнула входная дверь!

– Спасибо за игру.

– Вы не дали мне ни единого шанса.

Он катнул биток через стол. Кэш поймала его и поставила на линию дома.

– Вот так всегда происходит, – вздохнула Кэш с притворным чувством грусти, – стоит кому-то проиграться, как начинаются появляться если не обиды, то какие-то претензии и обвинения.

Брэд почесал густую бороду, избавиться от которой хотел не раньше, чем по весне, но не судьба видимо.

– Я вас предупреждала.

Да. Он помнит, что она не хотела играть с ним. Это он настоял на своем. Он и сейчас не понимает зачем. Хотел побыть в ее обществе, разговорить, убедиться в чем-то, отвлечь ее внимание от лапающего ее пса.

– Дайте мне двадцать минут, и я выплачу вам ваш интерес. Затем угощу вас пивом, и вы, может быть, расскажете мне, чем вам так не угодила моя борода.

– Хорошо, я подожду.

Кэш проводила его взглядом и толкнула кием по белому шарику, тот оттолкнулся от дальнего борта и повторил путь битка Пэйна при жеребьевке, остановившись возле самого борта. Не стоит рисоваться раньше времени, иногда нужно уступить первый удар кому-нибудь другому.

Глава 6

Не хочет она дожидаться его. Не нужно ей ни пива, ни разговоров, ни объяснений.

– По-твоему, сколько мне лет?

Первое, что спросил Дэн, стоило им только выйти на улицу и пройти несколько шагов от питейного заведения.

– Если по внешнему виду, то лет тридцать пять?

Кэш застегнула куртку и запихнула руки в неудобные, расположенные под углом карманы. Неудачно она сегодня оделась. На улице более чем прохладно. Первые заморозки все больше напоминают сильные морозы под самый конец зимы. Она же в короткой осенней куртке, в которой мерзнут ноги и попа. Но ведь она в бар пошла, не куда-нибудь!

– Дэн, если это все, о чем ты хотел мне сказать или спросить, я пойду!

Он остановился напротив нее, глядя на то, как она застегивается. Кэш это не смущало, на нее сейчас куда больше народу пялилось и ничего.

– Нет, не все. Мне не тридцать пять, а как минимум в три раза больше.

Кэш поджав губы, понимающе кивнула.

– Плохо улавливаю связь между твоим возрастом и нашим разговором. Или я должна проникнуться цифрами и то и дело заглядывать тебе в рот?

Грубо получилось. Кэш отвернулась, сделав несколько глубоких вдохов обжигающе холодного воздуха.

– Извини, это все… – Она не договорила, прикрыв глаза и покачав головой.

Не надо Дэну знать, какое влияние оказывает непосредственная близость и общение с тем человеком.