Другой Владимир Высоцкий

Например, в конце 70-х среди таковых значились: кинорежиссер Андрей Кончаловский, поэт Евгений Евтушенко, сценарист Александр Шлепянов, киноактрисы Майя Булгакова и Людмила Максакова, пианист Андрей Гаврилов, шахматист Борис Спасский, композитор Александр Зацепин, солист балета ГАБТ В. Деревянко и др. Кроме того, в этот список входили и отпрыски знаменитых людей: сыновья писателя В. Катаева, кинокритика Е. Суркова, дочери поэтов М. Алигер и А. Кешокова, концертмейстера Д. Ашкенази, композиторов М. Фрадкина, О. Фельцмана, А. Николаева, заместителя директора киностудии «Мосфильм» Н. Иванова и др.

В этом же списке значился и наш герой — Владимир Высоцкий. Однако он проходил в нем как персона особенная, поскольку таких браков, как у него, в СССР практически не было. Разве что женитьба Сергея Каузова на греческой миллионерше Кристине Онассис, которая случилась в августе 78-го. Отметим, что за этим союзом тоже стоял КГБ: он его подстроил, а потом опекал и направлял. Однако случай Высоцкого все равно проходил по категории особенных, поскольку его жена хоть и не была миллионершей, но для советских властей представляла не меньший (а даже больший) интерес, поскольку была видным деятелем международного коммунистического движения, президентом просоветского общества «Франция — СССР».

Что касается американского направления, то там происходило следующее. В конце марта американское издательство «Хэркорт, Брейс, Джованович» выпустило в свет книгу Л. Брежнева под названием «О мире, разрядке и советско-американских отношениях». Сделано это было не случайно, а как один из очередных этапов операции Белого дома по «задушению СССР в объятиях» (не случайно в самих США к пиару этой книги приложил руку сенатор Юджин Маккарти, который несколько лет назад баллотировался на пост президента США). Американцам нужна была эта книга как собаке пятая нога, но им необходимо было умаслить советского генсека перед намечаемой на июнь встречей с Картером в Вене (первая за последние 5 лет встреча лидеров двух сверхдержав), где должны были решаться принципиальные вопросы внешней политики, в том числе и проблема нарушения прав человека.

Поскольку советский генсек тоже возлагал на эту встречу большие надежды, поэтому в предверии ее делались определенные поблажки как инакомыслящим типа Высоцкого, так и политическим диссидентам (пятерых из них через месяц обменяют на двух советских разведчиков), а также отъезжантам (в первой половине 79-го было резко увеличено число виз, выдаваемых евреям). Так что можно смело сказать, что по обоим направлениям тылы Высоцкого тогда были надежно прикрыты.

13 апреля Высоцкий дал концерт в канадском городе Торонто, в гостинице «Инн он зе Парк». Но в огромный зал пришло всего лишь человек 600 (в январе в Нью-Йорке Высоцкий собирал до трех с половиной тысяч зрителей).

Вспоминает Л. Шмидт: «Перед выступлением Высоцкого мне позвонил представитель туристического агентства и сказал, что группа советских туристов с «Беларусьтрактора» хотела попасть на концерт. Я сказал об этом Высоцкому и спросил, должны ли они брать билеты. Он сказал: «Никаких билетов! Проводи их в зал, а после концерта пригласи ко мне». А в антракте он мне говорит: «Ты видел, — там один сидит и все записывает?» А там, правда, сидел человек и все, что Володя говорил, на бумажку записывал. Кончился концерт, привел я к нему эту группу с «Беларусьтрактора». Высоцкий их ласково так встречает: «Заходите, товарищи! Я тут проездом из Москвы на Ямайку, там Марина с детьми ждет. Так вот, местный университет попросил дать несколько концертов». Я к двери пячусь, чтоб не расхохотаться, а потом и говорю: «Ты бы хоть предупредил, что такое скажешь!» А он мне: «Это ж завтра все доложено будет. Они ж там все из КГБ».

Как видим, КГБ Высоцкий нисколечко не боится, потому и позволяет себе гнать явную «пургу». Он прекрасно знает: ничего ему за эти концерты ни Лубянка, ни кто-нибудь еще не сделает. На дворе был самый пик брежневского пофигизма. «Стра-а-шно, аж жуть!» — в те времена петь было уже не актуально. Кстати, эту «Песню-сказку о нечисти» Высоцкий в своих концертах не исполняет уже больше пяти лет.

26 апреля Высоцкий, в компании своих коллег по «Таганке» Валерия Золотухина и Дмитрия Межевича, приехал в Ижевск, чтобы в течение нескольких дней выступить со спектаклем-концертом «В поисках жанра». Это были знаменательные концерты, поскольку именно после них на свет возникнет уголовное дело — так называемое «ижевское» дело. Суть его была в следующем.

Концерты эти организовал администратор Василий Кондаков, или ВасВас, как его звали сотрудники ОБХСС, охотящиеся за ним не один год. Это был матерый администратор, который за долгие годы своей деятельности провел на территории СССР сотни концертов, значительная часть из которых была «левыми». Схемы проведения последних были разными, но в Ижевске был применен следующий. «Гвоздем» этих концертов должен был стать Высоцкий, участие которого должно было гарантировать полную заполняемость 5-тысячного Ледового дворца спорта. Печаталось свыше 5 тысяч билетов (учитывались приставные места), из которых 2 — 2,5 тысячи потом сжигались, и на них составлялся акт об уничтожении ввиду их якобы непроданности. Именно выручку от этих сожженных билетов (а это несколько тысяч рублей) и клали себе в карман организаторы концертов, среди которых были Кондаков (на его долю выпадет 10 500 рублей заработка) и его подельники (В. Шиманский и М. Абаев), а также работники ижевской филармонии. Естественно, не внакладе были и артисты, гонорары которых варьировались от 500 до нескольких тысяч рублей за концерт. Например, «гвоздю» представлений Высоцкому «обломилось», по словам Абаева, 5 тысяч рублей (эту сумму он назовет во время следствия, хотя Высоцкий это категорически опровергнет). Отметим, что бард даст несколько концертов: два в первый день приезда 26 апреля (вместе со своими коллегами-таганковцами), а потом в следующие четыре дня еще шесть концертов (по три в день) как в том же Дворце спорта, так и в других местах: на стрельбище механического завода и в Русском драмтеатре имени В. Короленко.

Знал ли Высоцкий о том, что дело нечисто? Не мог не знать, поскольку по ведомости ему должны были платить 129 рублей 49 копеек, а на самом деле он получал за один концерт 500 рублей. Причем выступал он без гастрольного удостоверения, что было нарушением. Впрочем, подобные «леваки» в 70-е годы расцвели пышным цветом в СССР (на почве шальных «нефтяных» денег и всеобщего пофигизма, когда правоохранительные органы чаще всего закрывали глаза на подобные «художества» филармоний, чтобы не «нагнетать обстановку» в стране «развитого социализма»), и каждый мало-мальски известный артист в них участвовал. Что касается Высоцкого, то он за свою жизнь дал их не одну сотню, положив в карман в общей сложности сотни тысяч рублей. Правда, каждый раз приходилось «ждать звонка» (по А. Райкину) — то есть опасаться «оба ХС» (опять же по А. Райкину). И это обстоятельство, видимо, добавляло Высоцкому лишнюю порцию ненависти к «треклятой» советской системе, поскольку та занималась ханжеством: проделывала все это втихаря, вместо того чтобы официально узаконить (что и произойдет после падения советской власти).

Однако к «ижевскому» делу мы еще вернемся, а пока продолжим знакомство с событиями 1979 года.

4 мая Высоцкий начал сниматься на «Мосфильме» в картине «Маленькие трагедии» (съемки ленты начались еще в начале марта, а до Высоцкого очередь дошла лишь два месяца спустя). В 8-м павильоне была выстроена декорация «дом Лауры», где в тот день и были сняты эпизоды прихода Дон Гуана (Высоцкий) к своей бывшей возлюбленной Лауре (Алимова).

Отметим, что начало съемок Высоцкого проходило на фоне скандала с альманахом «Метрополь», который с каждым днем разгорался все сильнее. Дело в том, что в конце апреля альманах был выпущен в свет американским издательством «Ардис», и «русская партия» продолжила свои атаки на его участников, пытаясь достучаться до самого Брежнева. Но тому скандал был не в масть, из-за предстоящей в июне венской встречи с Картером. Поэтому он дал «добро» лишь на умеренные репрессии, да и то для отдельных «метрополевцев». В итоге Белла Ахмадулина не получила разрешения выехать за рубеж для участия в поэтических концертах, у Андрея Битова был снят с экрана фильм по его сценарию. Собирались не выпустить из страны в США и Андрея Вознесенского, но он оперативно связался со своими американскими друзьями, и те через семью Кеннеди добились его выпуска из страны. Что касается Высоцкого, то к нему никаких официальных санкций применено не было, поэтому в «Маленьких трагедиях» он начал сниматься без каких-либо опасений потерять роль. Да и за границу он продолжал выезжать беспрепятственно, как будто ничего не произошло.

Впрочем, нельзя сказать, что Высоцкий, в отличие от других «метропольцев», был совсем лишен треволнений в связи со скандалом вокруг альманаха. Как уже говорилось, представителями «русской партии» были унавожены многие ведомства страны, в том числе и силовые. Например, глава МВД Николай Щелоков был ее сим-патизантом, за что, собственно, во многом и был ненавидим Юрием Андроповым, но понимаем его первым замом Семеном Цвигуном, с которым они когда-то (в начале 50-х) вместе работали в Молдавии (Щелоков был зампредседателя СМ Молдавской ССР (19511962), а Цвигун занимал пост зампредседателя министра внутренних дел и министра госбезопасности (1951–1955).

У Щелокова была своя агентура в либеральной среде, в том числе и в той же «Таганке», что чекистами рассматривалось как вмешательство в их интересы. Однако МВД имело право вести подобную работу, чтобы предотвращать преступления, в том числе и экономического характера. Именно «экономика» и была наиболее уязвимым местом Высоцкого и других артистов (имеются в виду нелегальные концерты — «левак») в их взаимоотношениях с ведомством Щелокова. При желании МВД всегда могло «прижать» любого артиста, наслав на него ОБХСС. Что, собственно, и произойдет с Высоцким летом 1979 года, когда на самом верху (на уровне ЦК КПСС) члены «русской партии» решат «прижать» Высоцкого за его участие в «Метрополе» и попросят об этой услуге Щелокова. И тот затеет «ижевское» дело, которое и в самом деле сильно напугает Высоцкого, поскольку до этого подобных «наездов» власть в его отношении еще не предпринимала. Что закономерно: со второй половины 70-х Высоцкий вел себя все наглее, тем самым распаляя злость к себе «русистов». Самое интересное, что наглость барда могла базироваться не только на симпатиях к нему властных либералов.