Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

А потом что-то случилось: перестали танцевать, привычный гомон куда-то пропал. За столиками не разговаривали, даже приборы перестали звенеть.

И не-то чтоб, белорус пел очень громко, хотя не без этого, но он еще и хорошо пел, с надрывом… "Белое безмолвие" — Высоцкого, для меня, лучше самого автора, спел только Егор Летов. Игорь пел лучше Летова.

Под некоторые песни танцуют, другие — слушают. Пора бы вернуться к первым, но Игоря понесло…

Интересно, в каких клубах они это играли? "От Кореи до Карелии" — необычная подача. Услышит Шклярский, —

умрет и перевернется в гробу.

"Эст" — "Сталь номер тридцать ХГСА" — хорошая песня, но самое время спеть про ягоду-малину, или… Нет Игорь, — точно не эту…

Они не поймут, что значит: "Весенний ветер, комиссаров качал, они висели… уже на всех столбах.."?

А все-таки, нам дадут уйти самим, или?..

И тут, Игорь как и обещал, перешел на "Секс Пистолз", и оказалось… Оказалось, что чудеса бывают!

Зал сначала разделился: одни в восторге — столпились возле сцены: кричали, прыгали, тянут руки, чуть ли волосы на голове не рвали, а другие не в силах отойти от шока: затаились возле столиков, переглядывались, поругивали… Но последних все меньше, толпа затягивала, и скоро все столы опустели… Куда делись эти брюзгуны? Панк — это не культура, — Панк — психическое оружие.

Вдруг, женский визг и уже знакомое: "Ууууу!.."

Глянул на Сергея:

— Чего это они?

Он засмеялся: — Стриптиз, — говорит.

Наверное, ему там жарко. Только увидел: Игорь разделся до пояса… а вот очки не надо было снимать, с таким синячищей… хотя…

— Ты так не увидишь, встань, — говорит мне Сергей, и сам поднялся.

— Да чего не увижу?

— Сейчас… Гляди!.. Будет проигрыш… Он всегда под эту песню… Я помню…

Так еще не визжали; я заткнул уши. Чем Серый там, так восхищается?.. — А — брейк. Ну и что?

— Тоже, так когда-то умел. Дает, скажи?! — Сергей толкнул меня в бок. — Хорошо говорю, да?!

— Гимнастикой, наверное занимался?

— И гимнасткой тоже…

— Ааа… Ну конечно… Так и я мог бы… если бы… Я-то думал…

Сергей сел: — Потихоньку собираемся? — спрашивает.

— Да. Пора заканчивать глобальное "впотепение". Стаскивай его оттуда. Все. Последняя песня… Дамы приглашают "ковырялов", и по домам…

— Пойду за ним… Глеб, позвони Антону. Где, он пропал?!

— Телефон дай… Разблокируй… Где он у тебя?.. Что это такое?.. "Мастурбаловень судьбы" — это он?

— Нет. Подожди. Как же он у меня забит?

— А нельзя было просто написать: Антон?.. "Безобыдлый" — он?

— Дай сюда.

— Погоди теперь… А я у тебя, как забит? О! "Вассал на все" — не мой номер… "Черепахло тратилом" — это кто?.. Ладно, дальше… "Психопадший ангел", "Серийный упийца" — о, мой номер. Хоть так. А где Антон?

— Не помню. Только, всех переименовал.

— "Обожрица любви" — это девушка, да? "Отщепенес"?..

— Он!

— Есть еще "Ерепенес".

— Точно он.

— Точно?

— Звони, я за Игорем… — Сергей встал.

— С улицы позвоню, — говорю. — Серега, я не буду заходить… Там жду…

— Давай… Мы быстро…

Когда я

выходил, Игорь пел что-то "рокенроллистое". Разносторонний парень, этот белорус. Надо было сразу начать с "Рок-н-ролла", — о как пляшут!

На улице позвонил Антону. Он сбросил. Видать, не вовремя. На стоянке много машин, подумал: а вдруг… но нашей среди них не было. Зато знакомый "Мерс" с московскими номерами… В конце стоянки — возле самых деревьев.

Обошел вокруг. Кирпич в окно бросить, что ли? Пальцем увековечил на заднем стекле слово из трех букв. Ну что, теперь мы в расчете? Он спит с моей женщиной, а я написал х… Не хватает чего-то, не равноценный аргумент получился. Может, на лобовом, тоже написать?..

21

Посуду помыл. Сложил в большую миску. Разделся. Залез по колена в воду. Куда же он ее бросил? Надо себя реабилитировать. Сковородка — десятерых чайников стоит.

Нырял долго. Потемнело. Думал, уже не найду, но… Справедливость все-таки есть: кому не везет в любви, тот находит сковородки.

Так получилось, что ужинали не за столом, а вокруг костра. Сергей долго не мог зажечь огонь. Бумаги не было, трава тлела, но не загоралась. Чтобы не бегать туда-сюда, друг перебрался к костру ближе. Мы потянулись следом.

На двух стульях уместились: напитки, салат из капусты и помидоров, соль, миски держали в руках. Да — рюмки тоже на стуле.

Саша села напротив меня. Не надо было. Встречаясь взглядами, всегда улыбались. Это очень заметно, но сдержаться трудно. Сегодня она выпила больше обычного: почти пол бутылки вина. Щеки вспыхнули, глаза заблестели, стала похожа на какого-то зверька, мягкого и ласкового.

Вроде обедали поздно, но все успели проголодаться. Несколько минут было слышно только ложки. Первым выдохнул Сергей:

— Хуфф… Спасибо хозяюшка, поподчивала…

Еще насыпать, Сережа?

— Надо оставить, может гость объявится.

— Поздно уже, — возразил Антон, — не объявится.

— Такая темень, — сказала Саша, — а он один. Как ему не страшно. Все время кажется, что ночью кто-то ходит вокруг палаток.

— Тебе, тоже показалось? — спросил Игорь.

— Когда ты заснул, кто-то ходил…

— А я эту ночь, сижу возле костра… будто кто-то смотрит. Пошел, посмотрел — никого нет. Костер тухнет, и я чувствую такой тяжелый взгляд на себе… Не поверишь, аж мурашки…

— Мамочка! Мне страшно! — прошептала Саша.

— Нашла чего бояться, — говорю. — Мурашек…

— Я тоже слышал, — подтвердил Антон. — Кто-то ходил. Я даже запах почувствовал, такой…

— Только не надо меня пугать, — говорю. — Имейте совесть. Хватит с меня сегодня и медведя…

— Медведя?! — переспросили одновременно три голоса, с одинаковой недоверчивой интонацией. Только Игорь продолжал звенеть ложкой. Не переставая жевать, поднял голову, оторвал взгляд от миски, кивнул несколько раз и опять погрузился в недосоленную кашу.

Поделиться с друзьями: