Дурдом на выезде

— По привычке.

Публика опять рассмеялась, напряжение убыло. Саронский шепнул:

— Последними ответами вы их покорили, этих злых псов, но они выжидают и в любой момент готовы вцепиться вам в глотку. Смотрите, не расслабляйтесь.

— Постараюсь, — ответила Ася, взглядом поощряя к вопросу белокурого молодого мужчину, нетерпеливо тянувшего руку, как школьник за партой.

На мгновение ей показалось, что они уже где-то встречались, но раздумывать было некогда: вопрос прозвучал по-русски, переводчик в зал уже перевел — все ждали ответа.

— Да, это так, я нигде не училась, — краснея, ответила Ася и, вспомнив, добавила: — Кроме школы, конечно же. Я закончила среднюю школу и через несколько лет вышла замуж.

Саронский ее поддержал:

— Госпожа Ушакова стопроцентная домохозяйка, здесь вы не придеретесь.

— Попробуем, — усмехнулся белокурый мужчина и задал новый вопрос, кивая на сидящего рядом брюнета: — Вам знаком этот человек?

Александра затравлено посмотрела на незнакомца, чувствуя, что это ловушка.

«Должна или не должна я узнать чернявого? — мысленно гадала она. — Мало ли с кем Стерлядь встречалась. А с другой стороны, вдруг я скажу, что мы знакомы, а это не так?»

И тут ее осенило: «Пытаются подловить не меня, настоящую Ушакову, а Стерлядь! Ведь Стерлядь же выдает себя за домохозяйку, зная три языка».

Зал напряженно затих — Саронский нетерпеливо пропел:

— Александра Ивано-овна, не тяните с отве-том.

— Впервые вижу этого человека, — уверенно сообщила Ася.

Брюнет поднялся с места.

— А если я имя свое сообщу? — спросил он тоже по-русски и зло выкрикнул: — Меня зовут Дмитрий Калинский!

— Очень приятно, а я Александра Ивановна Ушакова, — с шутливым поклоном представилась Ася.

В зале раздались смешки.

Брюнет не оставил ее в покое.

— Вы только что всех убеждали, будто бы нигде не учились, но я учился с вами в МГИМО. Правда, вы слегка изменились, но родинка, думаю, на месте осталась.

Саронский вскочил.

— Похоже, здесь пахнет сенсацией! — завопил он, нервно вертя головой. — О какой родинке идет речь? Мы хотим знать!

Калинский с пафосом провозгласил:

— О той, что у лже-Ушаковой под правым коленом. Пусть госпожа Савинова колено покажет.

Саронский с притворным возмущением потребовал:

— При чем здесь Савинова? Не смейте даме хамить. Ваши выпады неуместны!

Но глаза его выдавали: в них зажегся огонек торжества.

Асе стало понятно, что она угодила в ловушку. Точнее, Саронский ее туда затащил — он явно был заодно с тем, с белокурым и, конечно, с Калинским.

Не задумываясь, она вышла из-за стола, проследовала на край сцены и, сказав: «Я не Савинова», — приподняла подол платья.

Зал ахнул и с минуту гипнотизировал ее колени, а потом раздались смешки и тихие возгласы:

— Красивые ножки.

— Но кроме них, ничего.

— Да, родинки нету.

Калинский был поражен, но не сдавался.

— Это еще ничего не доказывает, — выкрикнул он. — От родинки несложно избавиться.

Белокурый дернул его за рукав и вскочил.

— Александра Ивановна, — спросил он, принуждая Калинского сесть, — а меня вы не узнаете?

Ася задумалась — фотоаппараты защелкали, беззвучно зажужжали видеокамеры — Саронский зло пробрюзжал:

— Не молчите, госпожа Ушакова, мы же в прямом эфире.

— Кажется, узнаю, — промямлила Ася, усиленно вспоминая где она могла видеть этого наглеца.

— Это правда, что вы из Растердяевска? — с ухмылкой спросил белокурый.

— Да…

— Так знайте, я Витька Петров. Мы в одном классе учились. Неужели не помните?

«А вот и ловушка, — подумала Александра, — теперь настоящая».

— Витя Петров утонул в реке Дульке еще ребенком, четвероклассником, — уверенно сообщила она, — и вы на него не похожи, зато очень похожи на Гришу Серова…

— Э-ээ, — Белокурый открыл было рот, заранее торжествуя, но Ася его прервала.

— Но вы не Гриша, — сказала она. — Вы провокатор. Вы никогда не были в Растердяевске, что очень легко доказать. Давайте сейчас позвоним в администрацию Растердяевска, и пускай Алексей Петрович, мой дядя, задаст нам любые вопросы. Я выросла в этом городе и великолепно знаю что где находится. А вот вы, я уверена, вы засыплетесь на первом вопросе. Хотите скажу почему?

Белокурый растерялся и, заикаясь, промямлил:

— П-почему?

— Потому, что я Самойлова Александра Ивановна, Ушакова по мужу, а вы — провокатор.

— Нет! Это не так! — очень громко, но не очень уверенно запротестовал белокурый.

— Да, — отрезала Ася. — Вы работаете на моих врагов. Некоторым трудно поверить в то, что простая домохозяйка подмочила их репутацию. Им приятней видеть во мне образованную разведчицу. Так легче снести поражение. Думаю, в этом зале все понимают о ком идет речь.

Александра уверенно глянула в зал и спросила:

— Вопросы есть?

Вместо вопросов раздались аплодисменты.

Она поняла, что этот бой выиграла, но на душе скребли кошки.

«Это только начало, — подумала Ася, — то ли еще будет!

Бедная Стерлядь!

Насколько лучше быть домохозяйкой…»

Глава 18

«Насколько лучше быть домохозяйкой».

Когда усталая Александра вернулась в отель, Горохов набросился на нее едва ли не с кулаками:

— Где ты была? Я чуть с ума не сошел!

Она удивилась:

— Где я была? Это ты меня спрашиваешь? Это я должна у тебя спросить зачем ты мне подложил свинью. Кто только придумал эту пресс-конференцию?

Горохов ошарашено на нее посмотрел и спросил:

— Я тебе подложил свинью? Ты о чем? Это ты мне свинью подложила, исчезла куда-то ни с того ни с сего. Я нервничал, обыскал весь дом лорда.

Ася фыркнула:

— Он обыскал! Будто ты не видел, что я с Саронским ушла.

— С Саронским?!

Горохов схватился за голову: