Дурдом на выезде

— Может, и расскажу, — хитро улыбаясь, ответила Ася, почти не скрывая самодовольства.

— Уж сделай мне одолжение, — взмолился Горохов. — И разреши мне присесть. Я несколько дней не ел и не спал, разыскивая тебя. Ноги уже не держат.

Смерив его изучающим взглядом, Ася пришла к выводу, что Горохов — это сосредоточие недостатков — на этот раз вполне искренен.

— Так и быть, проходи, — разрешила она.

Он упал на диван и сообщил:

— У меня очень плохая информация. Савинова, которую в «центре» считают настоящей домохозяйкой, не скоро будет здорова.

— Нашел чем меня испугать, — фыркнула Ася. — Меня больше интересуют мой Игорек.

— Игорь в лучшей форме, но память его не восстановилась. Короче, я не решился сообщить о подмене. А тут еще ты непонятно себя повела. Расскажи, что ты натворила? Почему шеф от тебя в восторге?

Александра рассказала Горохову о случайно записанном разговоре Кармайка с Крофтсом и о мерах, предпринятых ею в связи с этим. Когда она дошла до Марвина Инга и до завязавшейся с ним дружбы, Горохов даже подпрыгнул от радости.

— Теперь мне ясно за что так хвалил тебя шеф, — пояснил он озадаченной Александре. — Дело в том, что мы давно пытались завязать отношения с этим Ингом, да у Савиновой все никак не получалось. Он наотрез отказывался с ней контактировать.

— А вот со мной не отказался!

— Да-а, теперь я вижу, что недооценил тебя. Ты, похоже, и в самом деле просто создана для разведки. И смекалка имеется, и смелость, и удача всегда при тебе. Какой черт тебя только в домохозяйки занес! Хотя, я-то знаю какой, — весьма туманно подытожил Горохов.

Асе бы заинтересоваться этой его странной фразой, но она была охвачена мыслью утвердиться перед любимым своим Игорьком.

«Добилась я своего! — торжествовала она. — Добилась! Даже Горохов уже оценил меня! И шеф его! И то ли еще будет! К тому времени, как выздоровеет мой Игорек, я постараюсь! Я даже прославлю себя навека!»

Горохов ее вдохновенную мысль прервал прозой жизни, сказав:

— Я только рад работать с тобой, а не с Савиновой. Эта самовлюбленная дура изрядно мне надоела, но, боюсь, ты сама не понимаешь на что решаешься. Призываю тебя в последний раз: не спеши, еще раз хорошенько подумай, прежде чем отрезать себе все пути для возвращения в старую жизнь…

— Ты опять за свое! — прервала его Александра. — Я свое слово сказала! Да и что тут ужасного? Я, в отличие от Савиновой, всего хочу быть самой собой. Я не пойму, почему ты так долго сопротивлялся? Чем я тебе не угодила? Ведь теперь тебе стало намного легче. Ведь я настоящая Ушакова Александра Ивановна! Я всего лишь восстанавливаю справедливость! И никто теперь не сможет меня разоблачить.

— Да в том-то и дело, что ты уже не Ушакова! — взорвался Горохов.

Ася вздрогнула и растерялась:

— А кто же я?

— Ты теперь Савинова. Надеюсь, теперь ты поняла из-за чего я так долго сопротивлялся?

— Нет.

— Из-за тебя. Я хотел уберечь тебя от этого гнета, от страха разоблачения, который будет тебя преследовать всю твою жизнь.

— Ничего меня не будет преследовать, — вздохнув с облегчением, заверила Ася. — Буду жить себе как Ушакова, и все дела.

Горохов уныло кивнул:

— Хорошо, раз ты ничего не боишься, давай легенду учить. Я теперь связан с тобой одной ложью. Если тебя разоблачат, мне тоже не поздоровится. Мне даже будет хуже еще чем тебе.

Ася поразилась:

— Зачем же ты на это идешь?

Помявшись, он все же признался:

— С тех пор, как ты в это дело пришла, интересно стало работать. Раньше все было тускло, уныло и бесперспективно. Сейчас опасней, но зато появился смысл. У Савиновой Общество благополучно угасало. — Горохов с досадой махнул рукой: — Короче, повторяться не буду. Это я тебе уже говорил.

— Так чего ты хочешь теперь от меня? — с удивлением спросила Ася.

— Хочу практически невозможного. Ты должна стать Савиновой Маргаритой Семеновной.

— И что это значит?

— Ты должна выучить…

— Пять языков! — опередила Горохова Ася.

Он удивился:

— Почему «пять»? Савинова знала три языка.

Ася разочарованно протянула:

— Всего-то-о? Я выучу пять!

— Не горячись, — попытался охладить ее пыл Горохов. — Тебе много еще чего придется учить. Причем, за короткое время. Так что, лишнего на себя не бери.

— За какое короткое время? — озадачилась Ася.

— Ну, сама посуди. Пока ты здесь, я спокоен. Но так будет не всегда. Закончив «операцию», мы будем вынуждены вернуться в Москву. И вот там-то сразу и выяснится, что ты не Савинова.

— Я докажу, что я Савинова.

Она сказала это с такой уверенностью, что Горохов вздохнул с облегчением:

— А я тебе помогу.

— Вот и начнем прямо сейчас, — обрадовалась Александра, ловя себя на мысли, что ей даже интересно побольше узнать о сопернице.

Но Горохов покачал головой:

— По легенде будем работать каждый день понемногу. Разом все не упомнишь. И начнем чуть позже. А пока надо решить другой важный вопрос.

— Ага! Так вот почему ты пришел! — прозрела Ася. — И что за вопрос?

— Твоя вчерашняя беседа с королевой возымела потрясающий успех. Я получил из «центра» сообщение…

Он запнулся и, решив не продолжать, сказал:

— Короче, алгоритм дальнейших действий такой: на днях едем в Америку. Очень влиятельный человек (я даже в мыслях боюсь назвать его имя) рассчитывает на личную беседу с тобой.

— На какую беседу?

— Тебе, дорогуша, видней. Я-то не знаю о чем вы толковали там с королевой.

— О кулинарных рецептах, — промямлила Ася.

— О чем, о чем? — поразился Горохов.

— Я рассказывала королеве рецепт Зинкиного борща.

— Дурдом! — воскликнул он, имея ввиду не дворец королевы, а состояние своих собственных дел.

— Но она просила сама.

— Да-а, — задумчиво почесав затылок, он заключил: — Теперь ясно почему королева выдала тебе такие странные, на мой взгляд, рекомендации в высоких кругах.

Ася охнула:

— Она поругала меня?

— Напротив, очень хвалила.

— Королева хвалила мои кулинарные способности?

— Уж не знаю, что именно королева хвалила. Знаю только одно: поговорив с тобой, она через доверенных лиц играла на бирже от чего стала богаче на несколько миллионов. Теперь и этот важный американец, ее друг, тоже мечтает разжиться у тебя парочкой русских рецептов, оракул ты наш. Уж и не знаю чем кончится эта немыслимая афера, но ехать надо. Приказ из «центра». Обсуждению не подлежит. Как только американец получит рецепт, сразу летим во Францию.