Дурная жена неверного дракона

Чтобы я не улизнула, драгомитера приказала выделить мне покои, рядом со своими, и дала наказ фрейлинам не сводить с меня глаз.

Меня хитростями задерживали при дворе, в то время как Даррена вежливо игнорировали, намеренно подчёркивая его недостаточно высокий статус.

Даррен подмечал эту презрительную холодность, вёл себя сдержано и упрямо не желал оставлять меня одну, без поддержки, однако терпение его не безгранично. Как и моё.

Роскошь золотого имперского стиля стала раздражать, заискивания и лесть придворных злить. О, с какой радостью я бы покинула дворец, избавилась от запредельной концентрации обмана и подлости! Но граф Эрильдо, встретив меня, прогуливающейся по зелёной террасе, окружённой свитой незнакомых дам и кавалеров, честно предупредил, чтобы я даже не надеялись.

– Вы, герцогиня, ныне самая известная женщина королевства, защитница истины. Неужели полагаете, вас отпустят? Увы. Придворные из кожи вон лезут, желая лицезреть вас, заполучить ваше внимание, доверие, дружбу. Ваша жизнь кардинально изменилась.

Первый советник грустно улыбнулся и попытался утешить меня:

– В любом случае, дорогая моя, в сложившейся ситуации есть достоинства. Вы на пике славы.

Обладая знаниями двух жизней, я теперь хорошо понимала, как действует придворный механизм. Граф Эрильдо прав. Я по-прежнему не принадлежу себе, зато взамен личной свободы получу невероятные привилегии, власть… Но нужны ли мне они?

«Я здесь задохнусь!» – призналась честно. Я уже чувствовала себя узницей в золотой клетке, хотя меня пока что берегли от шумных обедов, собраний, вечеров, балов и излишнего внимания.

Не ради этого я боролась. Стало обидно, горько. Даже подступило отчаяние, но оглядевшись по сторонам, заметила ещё одного человека, бредущего позади свиты, который сейчас был так же одинок, как и я.

Даррена придворные всеми силами старались оттеснить, отдалить от меня. Мы сопротивлялись, но коварство фрейлин и слуг не знает границ. Между нами уже стала нарастать невидимая стена.

Я заставила себя успокоиться и стала думать о том, что можно предпринять в этой ситуации.

Мне могла помочь только хитрость…

Чтобы сбить надоедливую свиту с толку, пришлось изобразить кокетку.

– Я устала. Вон! Все вон! – легкомысленно махнула веером, выгоняя из покоев придворных.

Стайка дам устремилась к выходу. Даррен, бросив на меня угрюмый взгляд, тоже повернулся, чтобы уйти.

«Ты-то куда! – выругалась от досады. – Неужели думаешь, я изменилась, попав во дворец?»

Ощутив моё мысленное негодование, Даррен остановился, обернулся.

Я приглашающе указала на место рядом с собой. Мне хотелось поддержать Даррена, заверить, что я всё та же Инна; почувствовать искреннюю поддержку, а взамен поддержать его. Ему ведь тоже во дворце неуютно, тошно.

Задумчивый Даррен подошёл, сел на софу и приготовился услышать от меня что-то капризное, заносчивое.

Я же взяла его за руку. Ощущение тепла, исходившее от широкой, такой до боли знакомой ладони, показалось родным. А когда его пальцы чуть сильнее сжали мои, выдавая волнение Даррена, я окончательно убедилась, как сейчас ему важна моя поддержка.

– Знаешь, Каррина, по правде, я всегда чувствовал себя при дворе лишним, – первым заговорил Даррен, смотря на меня с грустью. – Но, если желаешь остаться при дворе, блистать, буду привыкать… – Вздохнул горестно.

С его стороны это великодушная уступка. Только она мне не нужна. Моя заветная цель иная.

Поддавшись порыву и эмоциям, я наклонилась ближе и, глядя ему в глаза, тихо призналась:

– Хочу домой.

– В замок? – огорошенный признанием Даррен удивлённо заморгал.

– Не уверена, что твой замок – мой дом, но в нём комфортнее, чем здесь. А может… – Закусила губу, собираясь предложить авантюру. – Провернём кое-что?

– Весь внимание! – Ожил Даррен, обрадованный и окрылённый.

Я пододвинулась к нему, положила голову на его плечо и зашептала…

***

…Не думала, что мой простенький план обернётся для Даррена настоящим испытанием.

– Драгомитера! Герцогиню душит неуёмное, бесцеремонное любопытство придворных. Она хрупкая, робкая, доверчивая. Ей будет комфортнее в нашем замке, – храбро спорил Даррен с самой королевой.

– Не будь ваш брак благословлён Светлой, вы бы лишились чести быть удостоенным родства с королевской семьёй, – надменно, сквозь зубы отчеканила Драгомитера. – Помните об этом. Вы получили больше, чем могли рассчитывать.

– Помню, Драгомитера. – Омерзительный разговор, однако Даррен настойчиво стоял на своём, только бы вызволить меня из золотой дворцовой клетки. Я слушала и восхищалась его упрямством, храбростью, готовностью на многое идти ради меня. – Прося разрешение вернуться в замок, я, прежде всего, думаю о герцогине Каррины и её здоровье. Во дворце много лишних глаз, болтливых языков, недоброжелателей.

Это весомая причина, важность которой королева, поглядывая на меня, понимала как никто другой, потому что я играла свою роль, стараясь изо всех сил. Казалось бы, лежать на постели и изображать полуобморочную кисейную барышню, ничего сложного. Но как же тяжело молчать, когда на Даррена злословят.

– Хорошо, – нехотя согласилась королева и, пребывая в недовольстве, почти прорычала: – Можете возвращаться.

На радостях я едва не вскочила и не закричала, хлопая в ладоши: «Ура! Ура!» Хорошо, что сдержалась. В награду уже скоро мы с Дарреном стояли в портальном зале королевского дворца.

– Поправляйтесь, герцогиня. Придворные с нетерпением ждут вашего возвращения, – лукаво улыбаясь, напутствовал нас граф Эрильдо.

– Благодарю, советник, – улыбнулась я и вслед за Дарреном вошла в магический портал.

Едва мы оказались в замке, в кабинет заглянул взволнованный Милан. Обычно он утончённый, идеальный, с надменной посадкой головы. Сегодня же нахохленный. Увидев наши довольные, счастливые лица, Милан шумно выдохнул и отмер.

– Мои наиискреннейшие поздравления, милорд, миледи! – улыбнулся он, впервые показав себя не снобом или карьеристом, а приятным молодым человеком, которому не чужда симпатия и волнение. – Это великая победа. Для короля, для королевства и… Для вашей семьи.

Входя в портал, мы с Дарреном держались за руки, чтобы не вызывать пересудов. И помощник рассудил, что уж теперь между нами растаяли последние преграды.

– Спасибо, Милан, – отозвались мы.

В коридоре раздался топот, как будто мчалось стадо слонопотамов на водопой. Он приближался, а потом дверь распахнулась, и в кабинет настоящей дружной семьёй ввалились Жиаль, Велла, Арт, близнецы и их несменный верзила-телохранитель Родар, посеяв сущий хаос и гомон.

– Вернулись! Наконец-то!