Душа Одиночки
Шрифт:
К несчастью Беглов приказал отключить всю электронику.
В пяти километрах от места событий на уклоне пандуса застыли три тяжелые серв-машины.
Ни один из «Фалангеров» не получил критических повреждений. Да, они были временно выведены из строя снайперски точными попаданиями тактических ракет, но это вовсе не означало, что боевые кибермеханизмы теперь навек останутся тут, – с борта «Нибелунгов» уже были вызваны андроиды технической поддержки, которые в течение часа-двух устранят неисправности.
– Что
Доброхотов, занявший позицию в расселине взглянул в прицел снайперского ИМа. Без электронного усилителя, фильтра помех и термального сканера, оптика демонстрировала тусклое изображение, но кое-что рассмотреть удалось.
– Надо поторопиться, Антон. Подле «Фалангеров» появились андроиды. Либо пехотное прикрытие, либо техническая поддержка, отсюда не разберешь.
– А куда нам теперь топиться? – Сощурился Беглов.
Да, действительно… – Иван отложил оружие, помогая командиру снять со своего бронескафандра разбитый кожух механического усилителя. «Воргейз», судя по всему, скрылся в гиперсфере. И не факт что за ними вернуться. Знать бы заранее, что «заказчиком» окажутся конфедераты – ни за что не согласился бы принимать участие в этой акции. Коула тоже провели, – дескать, миссия Совета Безопасности, никакого риска, только отснять незаконное поселение инсектов и сразу назад.
Бесплатный сыр в мышеловке. – С раздражением подумал Иван. – Теперь куда нам податься?
…
Был белый вальс…
Рейчел, забыв о собственном незавидном положении, напряженно вслушивалась в звенящую тишину, откуда пробивались далекие, но, тем не менее, отчетливые звуки.
Словно кто-то снова и снова повторял накрепко засевшую в памяти строку из слышанной когда-то песни… или, быть может, стихотворения?
Такое бывает. Привяжется мелодия или несколько слов, и неосознанно крутишь их, словно в голове работает неисправный кристаллопривод…
Да, но почему я слышу их?
Правильно сформулированный вопрос. Рядом никого, иначе микрофоны скафандра передавали бы посторонние звуки, скрип гравия, шелест шагов…
Звук воспринимался рассудком. Она не могла поручиться в этот момент, что не бредит. Сознание упрямо цеплялось за какую-то безумную, призрачную надежду, но как сложно обманывать саму себя, пытаясь поверить в факт мнемонического контакта с удаленной кибернетической системой.
Машины так себя не ведут.
Был белый вальс…
Я, наверное, начинаю сходить с ума. – Подумала девушка.
И все же она решилась.
Помоги! – Мысленный крик Рейчел противоречил логике общения с удаленными исполнительными механизмами, – скорее это был жест отчаяния и ирреальной надежды…
В пяти километрах от нее андроид, руководивший группой технической поддержки, уронил спецключ, при помощи которого он только что снимал деформированный кожух поворотной платформы «Фалангера».
Обернувшись, он посмотрел в туманную даль котловины, словно был способен разглядеть источник передачи данных.
Одно слово, несущее помимо конкретного призыва к действию еще и оттенки интонаций, в которых сливались воедино надежда и отчаяние, заставили заработать блоки долгосрочной памяти, одновременно в системе андроида произошла активация систем поиска, и когда призыв повторился, он точно зафиксировал
пеленг на источник сигнала.Помоги мне…
Он увидел не разбитые снарядами «Хоплитов» скалы, не туманную даль противоположного берега небольшого озера, а изувеченную, перепаханную войной землю, руины города, огрызок эстакады, и маленькую девочку, в шоке бредущую средь нагромождения бетонных обломков.
Уходи! Ты на линии огня! Уходи!
…
Он не выстрелит. – Пришел из глубин памяти чужой, незнакомый голос.
…
Был белый вальс.
Эту песню любил слушать его командир, сгоревший в рубке своего «Фалангера». Майор Марк Дуглас.
Андроид так и не подобрал упавший на землю механический ключ.
Кто я?
Немой вопрос растекался внутри, обжигая фантомной посттравматической памятью.
Машины не умеют чувствовать.
Он вытянул руки и взглянул на них. Дешевая пеноплоть покрывала пальцы. Цвет у нее был розовато-серый, местами два оттенка, вместо того чтобы смешиваться, образовывали разводы.
Перед глазами все четче проявлялся чужой, совершенно незнакомый мир, будто самосознание, спавшее летаргическим сном, внезапно очнулось.
Где я? Что со мной?
Неистовый призыв о помощи больше не повторялся, но он точно запомнил место, откуда исходил сигнал.
Понятия смешивались в очнувшемся рассудке, технические термины внезапно подменялись другими, привычными для человека семантическими понятиями, программные приоритеты уже были нарушены, и ядро системы протестовало, упорно пытаясь пресечь порыв заработавших на полную мощность нейросетевых модулей.
Если так формулируется внутренний голос машины, то он, только что послал его к Фрайгу, проигнорировав все предупреждения с неимоверной скоростью выдаваемые на внутренний дисплей аларм-процессором системного ядра.
Остановишь приводы? Это мы еще посмотрим, кто кого остановит.
Первый шаг дался ему с неимоверным усилием.
Под слоем дешевой пеноплоти в правой височной области металлопластикового черепа, там, где у человека обычно располагается имплант, у андроида имелось стандартизированное гнездо, куда в данный момент был подключен модуль «Одиночки».
Тот самый модуль, что тысячу лет назад изъяли из рубки изрешеченного снарядами «Хоплита», а потом забраковали на тестовом полигоне «Линии Огня».
Отложи его в третью группу. Сойдет для андроида пехотной поддержки, в крайнем случае, попадет в техническое обеспечение.
Память машины сохранила тот далекий, непонятный голос незнакомого офицера.
– Антон к нам направляется андроид.
Беглов поставил на место последний элемент резервного привода, взятый из ремкоплекта скафандра, и спросил:
– Вооружен?
– В руках ничего нет. Одет в комбинезон синего цвета, с эмблемой технической поддержки на рукаве и груди. Я хорошо знаю символику подразделений Альянса.