Два сапога не пара

Я вошла в темный дом и помедлила мгновение в холле. Самое лучшее время в доме, когда все спят. Ах, это ощущение исполненного долга при возвращении домой в конце дня. Возможно, денек не удался, но этот день прожит, и здесь перед тобой твой дом со своим семейным уютом.

Я повесила в шкаф в прихожей куртку и на цыпочках прокралась на кухню. Поиски пищи на моей кухне всегда проводились наугад, авось что перепадет. А вот на матушкиной кухне они всегда гарантировали успех. Я услышала, как скрипнула лестница, и по шагам узнала матушку.

– Как все прошло у Стивы в бюро? – спросила она.

– Нормально прошло. Я помогла ему закрыть контору, а затем отвезла его домой.

– Наверно, ему трудно вести машину с поврежденным запястьем. Я слышала, что ему наложили двадцать три стежка.

Я вытащила ветчину и сыр «проволон».

– Позволь мне, - предложила матушка, забирая ветчину и сыр и дотягиваясь до ломтя ржаного хлеба на кухонной стойке.

– Сама справлюсь, - попыталась возразить я.

Матушка взяла свой великолепный нож для нарезки мяса из кухонного стола.

– Ты не нарежешь ветчину так, как надо.
– Затем она сделала нам по бутерброду, налила два стакана молока и поставила все на стол.

– Ты могла бы пригласить его на бутерброды, - предложила она.

– Кого, Спиро?

– Джо Морелли.

Моя матушка никогда не перестает удивлять меня.

– Было время, когда ты выгнала бы его из дома, угрожая вот этим самым ножом.

– Он изменился.

Я впилась зубами в бутерброд.

– Это он так говорит.

– Я слышала, он хороший полицейский.

– Между хорошим полицейским и хорошим человеком большая разница.

* * * * *

Я проснулась, не соображая в первый момент, где нахожусь, уставившись в потолок из своей прошлой жизни. Отрывистый голос бабули Мазур вернул меня в настоящее.

– Если я не попаду в ванну, то на полу в холле будет большущая неприятность, - вопила она. – Вчерашний ужин уже скользит через меня как гусиный жир.

Я услышала, как открылась дверь. Потом услыхала, как что-то неразборчивое пробурчал папаша. Мой глаз начал подергиваться, и я захлопнула его, зажмурив. Другой глаз я сфокусировала на часах рядом с кроватью. Семь тридцать. Проклятье. Мне нужно пораньше успеть к Спиро. Я выпрыгнула из кровати и порылась в корзине в поисках чистых джинсов и блузки. Пробежалась щеткой по волосам, схватила сумку и ринулась в холл.

– Бабуля, - прокричала я через дверь. – Ты надолго?

– Ты еще спроси, католик ли папа римский, - проорала она в ответ.

Хорошо, я могла бы отложить умывание на полчаса. В конце концов, если бы я поднялась в девять, у меня бы этих полчаса не было.

Матушка поймала меня с курткой в руках.

– Куда это ты собираешься?
– спросила она. – Ты же еще не позавтракала.

– Я обещала Спиро подвезти его.

– Спиро может подождать. Покойникам все равно, если он опоздает минут на пятнадцать. Иди, съешь завтрак.

– Мне некогда завтракать.

– Я сварила прекрасную овсянку. Она на столе. Я налью тебе сока. – Она посмотрела на мои ботинки. – Что это за обувь такая?

– Ботинки зовутся «Док Мартенс».

– Твой отец носил такие, когда служил в армии.

– Это великая обувь, - согласилась я. – Я люблю эти башмаки. Все такие носят.

– Женщины, заинтересованные в том, чтобы выйти замуж за хорошего парня, не носят подобную обувь. Такие ботинки носят женщины, которые любят других женщин. У тебя нет никаких странных мыслей насчет женщин, не так ли?

Я опять схватилась за глаз.

– Что такое с твоим глазом? – спросила матушка.

– Он дергается.

– Ты слишком нервничаешь. Это все твоя работа. Посмотри, как ты мчишься из дома. А что это у тебя на поясе?

– Перцовый баллончик.

– Вот твоя сестра Валери никогда не носит такие вещи на поясе.

Я бросила взгляд на часы. Если я быстренько перекушу, то смогу еще успеть забрать Спиро к восьми.

Папаша был уже за столом и читал газету, попивая кофе.

– Как «бьюик»?
– полюбопытствовал он. – Ты испытала его на прочность?

– С «бьиком» все прекрасно. Никаких проблем.

Я отхлебнула сок и попробовала овсяную кашу. Чего-то не хватало. Может, шоколада. Или мороженого. И я добавила три ложки сахара и немного молока.

Бабуля Мазур уселась за столом на свое место.

– Рука уже лучше, - сообщила она, - но у меня дьявольски болит голова.

– Тебе следует посидеть сегодня дома, - заметила я. – Дай себе передышку.

– Я собираюсь сделать эту самую передышку у Клары. Я похожа на пугало. Не знаю, что такое с моими волосами приключилось.

– Никто не увидит их, если ты не будешь выходить из дома, - возразила я.

– А вдруг кто-нибудь заявится? Вдруг этот красавчик мальчишка Морелли снова навестит нас? Ты думаешь, я желаю, чтобы он увидел меня такой? И, помимо прочего, я собираюсь прогуляться, пока ношу эту повязку, и у меня столько новостей. Не каждый день на тебя нападает маньяк у булочной.

– У меня есть первоочередные дела этим утром, но когда я возвращусь, то свожу тебя к Кларе, - пообещала я Бабуле. – Не уходи без меня!

Я сожрала остаток овсянки и быстренько проглотила полчашки кофе. Потом схватила куртку, сумку и пустилась наутек. Я уже, было, схватилась за ручку двери, когда зазвонил телефон.

– Звонят тебе, - позвала матушка. – Это Винни.

– Не хочу сейчас с ним разговаривать. Скажи, что я уже ушла.

Когда я попала на Гамильтон, зазвонил сотовый.

– Тебе следовало поговорить со мной из дома, - заявил Винни. – Было бы дешевле.

– Тебя не слышно… отвратительная связь.

– Не впаривай мне это дерьмо насчет отвратной связи.

Я издала несколько звуков, имитируя радиопомехи.

– И я не куплюсь на эти поддельные помехи. Будь уверена, тебе придется притащить сюда свою задницу сегодня утром.

Я не увидела Морелли, ведущего слежку на стоянке Спиро, но предположила, что он где-то поблизости. Там стояли два вэна и крытый грузовик. Вероятно, в любом из них.

Я забрала Спиро и направилась к похоронному бюро. Когда я задержалась на светофоре на перекрестке Гамильтон и Гросс, мы оба повернулись обратили взоры в сторону заправки Эксон.