Дважды невезучие
Шрифт:
– А фи жьи тафие футеде? – осведомился мужик, снимая шапку и кланяясь. – Ис хафих межт?
– Чего-чего? – удивленно переспросил Зорган и громко захохотал. – Рогнеда, ты поняла, чего он там бормочет?
– Спрашивает, кто мы такие и откуда прибыли, – поспешно перевела я, мысленно ужаснувшись невероятной дикцией селянина. Интересно, это у него болезнь или нечто иное? А вдруг он заразный?
– А-а-а, ну так бы и говорил, – с облегчением выдохнул эмпир. – А то завел: жьи да хафих… Срамотища сплошная!
Я недовольно покачала головой, ибо инициатива пообщаться с местными жо… тьфу, то есть сопянкинцами конечно же всецело принадлежала мне. Мы шли по улочке, со всех сторон обстреливаемые любопытными взглядами, а потом я не вытерпела – поздоровалась с прилично одетым мужчиной и спросила,
– Паломники мы, – пояснила я, правильно расшифровав услышанную от мужика «тарабарщину». – Идем к Храму Смерти.
– Яфно! – широко осклабился тот, и я чуть не ахнула, обнаружив очевидную причину его косноязычия. Во рту у мужика не было ни одного зуба!
– Ифем х жфарожте! – Он призывно махнул рукой, приглашая нас следовать за собой, и резво потопал по деревянному настилу, явно направляясь в центр деревни.
Нам не оставалось ничего иного, как удивленно переглянуться и воспользоваться столь недвусмысленным приглашением. Скорее всего, нас вели к местному представителю власти…
Как я и предполагала, наш самозваный проводник, по пути с грехом пополам сумевший донести до моего сознания, что зовут его Иванко и он является здешним шорником, привел нас к единственному в Сопянках двухэтажному дому, щедро изукрашенному деревянной резьбой и грубовато размалеванному красной краской. Встречные селяне не оставили без внимания нашу передвигающуюся ускоренной рысцой команду, поэтому к владениям старосты мы прибыли в сопровождении целого эскорта из трех десятков любезно улыбающихся и все как один беззубых мужчин и женщин, что лично у меня вызывало подсознательный страх. Либо они тут эпидемию тотального кариеса пережили, либо попали во власть маньяка-зубодера, либо в деревне творится что-то еще – не менее страшное и непонятное… Кстати, друзья вполне разделяли мои опасения, многозначительно переглядываясь и перемигиваясь, а Витка, наиболее нервная из всех нас, так вообще слабо попискивала и норовила хлопнуться в обморок, заметив очередную щелястую улыбку…
Иванко проворно взбежал на крыльцо красного дома, схватил висевший на веревке молоток и требовательно заколотил им в резную филенку. В ответ на его призыв дверь немедленно распахнулась, и на крыльцо вышел рослый, полный, представительный мужчина, важно заложив большие пальцы рук за вышитый пояс, несколько раз обвивающий его внушительную талию. Посмотрев на нас, он отцепил руки от пояса, полез в карман и достал оттуда нечто завернутое в чистую тряпицу. Староста неторопливо размотал сверток и извлек (тут мы дружно ахнули) пару искусно сработанных вставных деревянных челюстей с зубами, кои невозмутимо вложил себе в рот…
– Мать моя женщина! – потрясенно прошептал Зорган, хватая меня за рукав. – Никогда не видел ничего подобного…
– И я! – поддержал его дракон, имеющий возможность наблюдать за всем происходящим буквально из первых рядов зрителей, а точнее – из нагрудного кармана моей куртки.
Между тем староста важно прокашлялся и заговорил:
– Приветствую вас, новые паломники, прибывшие в нашу деревню!
– Да никак мы тут не первые? – вслух удивилась Кайра.
– Совершенно точно! – благосклонно кивнул староста. – На моей памяти вы четвертая группа, коей удалось так глубоко продвинуться по территории острова.
Всмотревшись в глубокие морщины и богатую седину старосты, я мысленно прикинула его возраст. Визуально выходило, что годков ему должно быть никак не меньше шестидесяти, а то и все шестьдесят пять. И если мы только четвертые, то…
– Уважаемый, скажите, а что случилось с предыдущими тремя группами? – прямо спросила я, мучимая нехорошими подозрениями.
– Верно мыслишь, девочка! – Староста язвительно ухмыльнулся, захватив в кулак свою пегую бороду. – Они как переночевали в нашей часовне на кладбище, так к утру все и сгинули. Дальше никто не пошел…
– Оп-паньки, – охнул у меня за спиной принц Тай. – Спасибо вам за гостеприимство, но почему-то нам уже расхотелось у вас ночевать. – Он торопливо поклонился старосте, схватил меня за край куртки и потянул в сторону. – Рогнеда, уходим отсюда немедленно подобру-поздорову, пока целы…
– Стойте! – вдруг могучим басом загремел староста, делая красноречивый жест рукой. – Задержите их! – После этого приказа селяне отрепетированно взяли нас в кольцо, вооружившись невесть откуда
появившимися топорами и вилами. – Никуда вы не уйдете, ибо такова воля богов!– Вляпались, – почти злорадно протянул наш слепец. – Рогнеда, а ведь я тебя предупреждал, причем уже неоднократно, и…
– И в чем же состоит воля богов? – недослушав этого хронического нытика, требовательно вопросила я. – Рассказывай все без утайки, староста, и тогда, клянусь, я выполню их пожелания. Выполню добровольно!
– Ну вот, совсем другое дело! – мгновенно подобрел староста и повторно махнул рукой, после чего все колюще-режущее исчезло так же незаметно, как и появилось. – Заходите в дом, гости дорогие. Отведайте угощения, не побрезгуйте, а заодно – выслушайте о нашем горе великом…
Кормили нас в красном доме на славу, или, точнее, как выразился Зорган, на убой. Причем, выслушав пространный рассказ старосты, мы поняли – на убой во всех смыслах этого слова.
Плеснув в граненый стакан мутного самогона, староста Димитр выпил, горестно подпер кулаком рыхлую щеку и пустился в пространное повествование:
– Произошло это много столетий назад. Жил в нашем селении могучий черный ведьмак Вышегор. Поговаривают, будто даже имя свое он получил за то, что обладал такой великой мощью, с коей запросто управлял природными стихиями и двигал огромные камни. Вот только силу свою он брал не от добра, а забирал у селян их новорожденных детей да приносил в жертву демонам, которые в благодарность делились с Вышегором своим могуществом. Жители Сопянок долго терпели тиранию ведьмака, но потом не выдержали, накопили денег и наняли некоего богатыря, прозванного Зухтимом. Оный Зухтим прославился многочисленными подвигами, среди коих значилось и убиение нескольких черных колдунов. Вот и пошли люди на поклон к богатырю, умоляя избавить их от проклятого убивца. Зухтим подумал-подумал, а затем согласился и деньги – принял… Три дня сражались Вышегор и Зухтим, сцепившись не на жизнь, а на смерть. Полыхало зарницами небо, и сыпались с него градины величиной с куриное яйцо. Сотрясалась земля, и гремел гром, а близлежащая река вышла из берегов. Но по истечении третьих суток в Сопянки вернулся богатырь Зухтим – весь чудовищно израненный и истерзанный. И поведал он людям следующее: не в силах человеческих победить ведьмака, но он сумел скрутить лютого ворога и похоронить заживо в глубокой могиле, хотя перед тем Вышегор проклял жителей родной деревни, пообещав отомстить им за предательство. А еще Зухтим забрал у Вышегора некий волшебный артефакт, без коего ведьмак утратил большую часть своей силы и уже не сможет губить невинные жизни. Только артефакт этот нужно унести как можно дальше, чтобы не попал он обратно в руки ведьмака. Сказал Зухтим эти слова, ушел и сгинул. И никто о богатыре с тех пор не слышал… – Староста глотнул самогона и замолчал.
– Занятная сказочка, – недоверчиво усмехнулась я. – Вот только при чем тут мы и воля богов?
– А ты слушай, девочка, да не перебивай! – строго цыкнул на меня уже заметно нетрезвый Димитр. – Это только присказка, сама сказка – впереди…
Я согласно кивнула, ухватила с блюда кусок жареной курятины и приготовилась слушать дальше.
Староста снова смочил горло самогоном и вдохновенно продолжил:
– Не ведаю, много ли, мало ли лет прошло с поражения Вышегора и исчезновения Зухтима, а потом в деревне начали пропадать жители. Днем на наших улицах было многолюдно, зато ночью они пустели, а вместо людей появлялись всякие уродливые твари. А все селяне, кто еще остался жить в Сопянках, внезапно лишились зубов. И еще спустя некоторое время в деревню прибыл Охотник, принеся письмо из храма, в коем значилось – боги велят всем прибывающим в Сопянки паломникам ночевать на кладбище, дабы разгадать тайну обрушившегося на деревню несчастья…
– Там те группы и ночевали, да только поутру никто с кладбища не вернулся? – прозорливо предположила я.
– Воистину так, кто-то их там растерзал и всю кровь выпил! – кивнул староста. – Теперь пришла ваша очередь на кладбище отправиться. Мои люди вас проводят… – Тут Димитр упал головой в тарелку с зеленым луком и оглушительно захрапел.
– Не стоит нас на кладбище провожать, сами дойдем, не сбежим, – заявила я, поднимаясь из-за стола и обращаясь к набившимся в комнату мужикам. – Я же поклялась. Дайте нам с собой провианта, возможно, мы там на несколько дней задержимся.