Две канистры бензина

Эви тихо обреченно выдыхала и старалась расслабиться.

Удовольствия, что обещали в интернете, она не испытывала. Больно уже не было, но и приятно тоже.

Она не сопротивлялась, если он менял позу, так, как ему хотелось, лишь вздрагивала, когда слишком увлекался, сжимал крепко, прикусывал шею.

Закрывала глаза и думала об океане. И милом домике, с постоянно наметаемым ветром песком на полу.

* * *

— Бляяяя… Че за вонь? — Эви испуганно дрогнула.

Как вот он умел так подбираться бесшумно?

Или она так замечталась, что не услышала, как подъехала машина, как открылась дверь? Господи, да как она собирается жить одна, если такая растяпа?

Дерил стоял в дверях, уже сгрузив сумку и арбалет с плеча и разглядывал ее, недобро сощурив глаза.

— Ты сам сказал сварить, вот и сварила. — Эви постаралась, чтоб голос не дрогнул.

Она все сделала, как он сказал. Не нравится, пусть сам готовит.

Дерил подошел к кастрюле, поднял крышку.

Сморщился.

— Ты че, бля, ее даже не выпотрошила? Целиком сунула?

— Аааа… — Эви страшно удивилась, она и не думала, что надо потрошить, — ты не сказал…

Дерил стукнул крышкой, развернулся к смущенной девушке.

— Вот че ты за баба такая, а? Ну, бля, неужели непонятно, что птицу так целиком варить нельзя, что надо разрезать хотя бы, кишки вынуть?

— Да откуда я знала! — возмутилась Эви, обидевшись не на шутку. Она старалась, готовила, а он опять орёт! — И вообще, как можно не пойми, какую ворону готовить и жрать? Нормальные люди этого не едят, только такие, как ты, белая шваль всякая!

— Это, бля, куропатка! — взревел Дерил, которого, похоже, достали-таки слова про белую шваль, — овца тупорылая! Принцесса долбанная!

Он резко дёрнул кастрюлю за ручку, отправляя похлебку в полет к стене.

Эви в шоке пронаблюдала, как дурно пахнущая жидкость разливается лужей по полу, и внезапно взбесилась ещё сильнее.

— Сам убирай теперь это, козёл! — она махнула рукой, и поварешка, забытая в пылу ссоры, вырвалась из пальцев и полетела.

Очень удачно полетела. Или неудачно. Это с какой стороны глянуть.

По крайней мере, Дерилу, которому основательно досталось по лбу увесистой ручкой, не понравилось.

Он оторопело уставился сначала на побледневшую Эви, затем на валяющуюся на полу кухонную утварь. Потёр лоб.

И молча двинулся к девушке.

Глаза его при этом были настолько страшными, что Эви, мигом растеряв весь свой пыл, отшатнулась в сторону и лихорадочно заозиралась в поисках укрытия.

Метнулась к лестнице наверх, думая только о том, что там есть тяжелая дверь на засове. И выбить ее будет непросто даже такому здоровяку, как этот чертов психопат.

Дерил разгадал ее маневр и рванул наперерез, немного не успел, шустрая девушка взлетела по ступенькам заполошной птичкой и закрыла дверь прямо перед его носом.

Вот только засов не смогла задвинуть, заржавел, зараза!

Дерил отжал дверь, и шагнул внутрь.

Эви прижалась к стене, схватив стул и выставив его перед собой.

Она понимала, что сопротивляться смешно и опасно, но ничего не могла с собой поделать. Все-таки, какой-никакой инстинкт самосохранения у нее был.

— Не подходи! Гад! Сволочь! Маньяк долбанный!

Голос срывался, в глаза непрошенно залилась влага.

Страшно было до безумия. Дерил усмехнулся как-то особенно дьявольски мерзко, и не спеша двинулся к ней.

Стул улетел в противоположный угол, стукнулся, разлетелся на части, прижатая к стене Эви даже глаза закрыть не смогла, буквально застыв от ужаса, не соображая ничего, она не отрывала взгляда от бешеных серых омутов, в которых жажда крови вдруг сменилась другой жаждой.

— Сучка говорливая, — хрипло и бешено пробормотал он, — давно надо твоему рту лучшее применение найти.

Он дернул ее на себя, вцепившись железными пальцами в талию, выбивая последнее дыхание из груди, и жадно поцеловал.

Эви пискнула протестующе, с размаху ударила его по щеке, оцарапав до крови, и опять чуть не потеряв сознание от ужаса.

Да что с ней такое? Совсем мозг от страха отключился?

Развоевалась! Он же сейчас…Он сейчас…

Но Дерил словно и не заметил ее удара, сильнее сжав пальцы на талии, углубляя поцелуй так, что дышать стало просто невозможно.

У Эми закружилась голова от нехватки кислорода, она со стоном уцепилась за крепкие плечи мужчины, опасаясь падения.

В панике ощутила, как руки настойчиво прошлись по бедрам, скользнули под длинную домашнюю футболку, рывком задирая ее до талии.

Дерил не прекращал целовать, жарко и грубо, прикусывая губы, отрываясь для того, чтоб укусить шею, мочку уха, и Эви совершенно неожиданно для себя ощутила что-то непонятное, какую-то странную дрожь, пробежавшую от того места, где он дотрагивался до нее губами, по всему телу, до низа живота.

Она задохнулась от этого невероятного ощущения, что закрутило невидимую пружину в паху.

Эви неосознанно двинула бедрами навстречу наглым пальцам, уже отогнувшим трусики и скользнувшим внутрь. В нее.

И нашедшим, вместо обычной сухости, жаркую влажность.

Она почувствовала, как Дерил внезапно притормозил, шумно выдохнул, впился в ее смятенное лицо испытующим бешеным взглядом.

На секунду. Которая стала затишьем. Перед ураганом.

Потому что дальше Эви уже не могла нормально воспринимать действительность. Ее словно стихия подхватила, бросило ветром в такую бездну эмоций и ощущений, что потом она не могла даже подробностей вспомнить.

Только стоп-кадры.

Вот Дерил резко поднимает ее под ягодицы, дёргает многострадальные трусы, сдирая их с тела.

Вот Эви изгибается в талии так, будто переломится сейчас, ощутив первый жесткий толчок в себе.

В этом положении он чувствуется совсем по-другому. Больше. Жестче. Больнее.

Но это другая боль. Она сладкая. Она наполняет тело с каждым толчком мужчины внутри нее такими волнами мучительных спазмов, что невозможно молчать.

И Эви стонет, стонет безудержно и жалобно. И ее голос, звучащий совсем по-другому, не так, как обычно, похоже, распаляет и без того невозможно заведенного мужчину до безумия, заставляя отвечать на каждый стон новым сильным движением, заставляя беспорядочно и жадно зацеловывать все участки кожи, до которых можно дотянуться, заставляя терять контроль до такой степени, что синяки и засосы расцветают практически моментально.