Двенадцатая карта

Белл взял рацию и по шифрованному каналу сообщил Луису Мартинесу о дальнейших планах. Затем связался с Барб Линч, которая дежурила на улице у дома Женевы. Та доложила, что на улице все чисто.

Наконец Белл щелкнул по кнопке громкоговорителя на телефоне и позвонил Женеве домой, проверить, на месте ли ее дядя.

— Как она? — спросил дядя Уильям.

— В полном порядке. Мы скоро вернемся. У вас все нормально?

— Так точно, сэр, все хорошо.

— Родители не звонили?

— Ее старики? Ах да, звонил мой брат, они в аэропорту — снова какая-то задержка. Но скоро должны будут вылететь.

Раньше Райм сам часто летал в Лондон на консультации со Скотланд-Ярдом и другими европейскими полицейскими ведомствами. Путешествовать за океан было не сложнее, чем слетать в Чикаго или Калифорнию. Теперь, после одиннадцатого сентября, все изменилось. Добро пожаловать в новый мир международных авиаперевозок. Его злило, что родители девушки так долго не могут добраться домой. Она, конечно, взрослая не по годам, но все равно ребенок, и ей лучше быть рядом со старшими.

Из рации Белла послышался треск, и сквозь статические помехи донесся голос Мартинеса:

— Босс, я на месте. Машина у входа, дверь открыта.

Белл выключил приемник и повернулся к Женеве:

— Мисс, выходим, как будете готовы.

* * *

— Вот, держи.

Эти слова Джон Эрл Уилсон адресовал Томпсону Войду, сидевшему в отдельной кабинке ресторанчика на Брод-стрит в центре Манхэттена.

Худощавый белый парень в бежевых джинсах не первой свежести протянул Бойду сумку.

Уилсон уселся напротив. Бойд разглядывал содержимое сумки. Внутри была большая коробка из-под источника бесперебойного питания, рядом с ней — пакет с надписью «Данкин Донатс», хотя сейчас в нем лежали явно не пончики. Уилсон любил использовать упаковку из-под фаст-фуда — вощеная бумага хорошо защищала от сырости.

— Перекусим? — спросил Уилсон, глядя на проплывающую мимо тарелку салата. Он был голоден. Они с Бойдом часто встречались в кафе и ресторанчиках, но вместе никогда не обедали. Больше всего Уилсон любил пиццу и содовую, ел в одиночестве в своей однокомнатной квартирке, под завязку набитой инструментами, проводами и компьютерными чипами. Неужели Бойд за все услуги не угостит его хоть каким-нибудь сандвичем?

— Через минуту-две я ухожу, — ответил киллер.

На столе перед ним стояла тарелка с недоеденным кебабом. Уилсон надеялся, что Бойд предложит остатки ему, но тот лишь улыбнулся официантке, которая подошла, чтобы забрать тарелку. Улыбающийся Бойд! Что-то новенькое. Хотя, надо признать, от такой улыбочки мурашки по коже.

— Тяжелая, а? — спросил Уилсон, взглядом указывая на сумку.

— Да.

— Думаю, ты оценишь.

Он гордился тем, что умел делать, и сухость Бойда его раздражала.

— Ну что, как продвигается дело?

— Продвигается.

— Все нормально?

— Есть небольшие заминки. Вот почему… — Не договорив, Бойд кивнул на сумку. Он принялся насвистывать, попытался подобрать мелодию из динамика наверху. Какая-то причудливая этническая музыка: что-то индийское или пакистанское. Тем не менее Бойд сумел попасть в такт. Что-что, а убивать и свистеть он умел.

Официантка с грохотом уронила в мойку поднос с тарелками. Когда посетители повернули на звук головы, Уилсон почувствовал легкое постукивание по ноге под столиком. Нащупав конверт, он быстро сунул его в карман расклешенных джинсов. Для пяти тысяч долларов конверт казался на удивление тощим, но Уилсон знал: там вся сумма до последнего цента. В этом Бойду было не отказать: он всегда платил аккуратно.

Прошло несколько секунд.

Значит, есть вместе они снова не будут. Остается только сидеть и глотать слюну, пока Бойд попивает свой чай… При том, что «через минуту-две» ему надо идти.

Что за дела?

Вопрос задавать не пришлось. Посмотрев в окно, Бойд проследил взглядом за битым белым фургончиком, который, сбросив скорость, повернул в переулок, ведущий к задней стороне здания. Уилсон успел заметить водителя: щуплый мужчина, смуглый и с бородой.

Бойд не отрывал от машины глаз. Когда она скрылась за углом, он встал и поднял тяжелую сумку. Оставил на столе деньги, чтобы расплатиться по счету, кивнул Уилсону и пошел к двери. Остановился, посмотрел назад.

— Я тебя поблагодарил?

Уилсон удивленно моргнул:

— Ты… Что-что?

— Я тебя поблагодарил? — Он кивнул на сумку у себя в руке.

— А-а, нет.

Чтобы Томпсон Бойд улыбался да еще и благодарил… Не иначе крышу снесло от полнолуния.

— Я очень тебе признателен, — сказал киллер. — В смысле за весь твой труд. Серьезно.

Слова прозвучали наигранно, как у плохого актера.

Затем, что было не менее удивительно, он подмигнул на прощание официантке, вышел на оживленную улицу и свернул в переулок, ведущий к задней стороне здания.

ГЛАВА 24

На Сто восемнадцатой улице Роланд Белл плавно остановил новый «форд» напротив дома Женевы.

Со своего наблюдательного поста, из «шевроле», в котором Белл вез Женеву от дома ее двоюродной тетки, Барб Линч кивком подала ему знак. Он быстро провел Женеву в подъезд, поднялся по лестнице до квартиры. Открыл дядя Уильям; он обнял племянницу и пожал Беллу руку, благодаря за то, что о ней так беспокоятся, после чего вышел, сказав, что ему нужно в магазин.

Женева ушла к себе в комнату. Заглянув туда, Белл увидел, что девушка сидит на кровати и что-то ищет в открытой сумке.

— Мисс, я могу быть как-то полезен? Есть не хочется?

— Нет, я порядком устала, — сказала Женева. — Пожалуй, займусь сейчас уроками, может, немного вздремну.

— Верная мысль. После всего, что вам пришлось пережить.

— Как офицер Пуласки? — спросила Женева.

— Я недавно разговаривал с его начальником: по-прежнему без сознания. Врачи не могут сказать, что с ним будет. К сожалению, другими вестями порадовать не могу. Я собираюсь попозже его проведать.

Девушка достала какую-то книгу и протянула ее Беллу:

— Передадите ему от меня?

Детектив взял книгу.

— Разумеется, обязательно… Только вот… не знаю… Даже если он и очнется, вряд ли будет в состоянии сам читать.

— Будем надеяться на лучшее. Если он очнется, может, кто-нибудь ему почитает. Ему это может помочь. Ну знаете, послушать историю. И еще скажите ему или его родным, что внутри есть талисман на удачу.

— Вы очень добры, мисс.

Белл закрыл дверь и прошел в гостиную. Позвонил сыновьям и сказал, что скоро будет дома. Потом связался со своими людьми на всех постах, которые доложили, что все спокойно.