Двери во Тьме

– А пришли вы, как я понимаю, за тем, чтобы я завтра товар в Углегорск не отправлял? – спросил Горыныч после второй стопки.

– Ага, верно, не отправляй, – закивал Федька. – Мы деньгами возьмем. Деньгами платили – деньгами и заберем.

– Деньгами? – вроде как задумался тот. – С ликвидностью у меня проблемы сейчас: не сезон, торговля-то до весны встала, свободных денег и нет. Мы же на товар договаривались, я его под вас придержал, а налика у меня в обрез.

– Мить, у тебя налика в обрез не бывает – не первый день знакомы, – взялся урезонивать его Федька. – Мы же тебе наличку занесли давно, ты ее уже крутанул, так что ты по-любому уже в выгоде. И сколько-то товаром забрать успели – опять же тебе навар. А остальную часть налом отдай, не греши.

– Да я отдам, не вопрос, только надо этот остаток реально высчитать – мы же все тогда в кабель перевели, вы же мне все планы к черту рушите. Не, я серьезно. Или здесь товаром забирайте и выставляйте на реализацию, как и договаривались. И мне проще: никуда возить не надо.

В общем, что-то Горыныч все же выкрутил в свою пользу. Уперся насмерть и от любых попыток прихватить его ловко уворачивался. Ну и у нас позиция была не очень – договаривались мы с ним действительно по-другому. Однако терять нас на будущее как удачливых мародеров он тоже не хотел: мало кто рискует в такие дыры забираться, как мы. Но после того как по рукам хлопнули, он достал из сумки несколько пачек сальцевских чеков и быстро отсчитал уговоренное. Выпили еще по одной и разошлись.

– Хорошо хоть так, – не слишком весело сказал Федька после того, как мы вышли на улицу.

– Это точно. Хотя я примерно на такой результат и рассчитывал. Ладно, пошли за «кюбелем» – и будем Серегу искать.

Машину пришлось откапывать: снегу навалило немало. Лопата была в зипе, а метлу позаимствовали у сторожа стоянки. Зато завелась она без проблем, чем порадовала. Без всяких цепей перебралась через наметенный перед ней сугробчик и покатила по дороге. А меня порадовала мысль о собственной запасливости. Тот мой «кюбель», наверное, уже все, не доберешься, а тут – пожалуйста, еще один.

Доехали до конторы охраны, поискали Сергея и ничуть не удивились, когда нас послали искать его в «Светлячке»: он там проводит времени куда больше, чем в своем тесном кабинетике. Но в «Светлячке» мы его тоже не обнаружили – буфетчик сказал, что «был, но уехал, до завтра не ждем».

Вот так, облом-с. Ну да и ладно, теперь уже не к спеху. Тулуп только в ремонт сдать осталось. Федьке тащиться со мной в ателье было лень, так что он пешком пошел в гостиницу с наказом передать Насте, что я вот-вот вернусь, а я направился по узкой утоптанной дорожке вокруг «Светлячка», к торговому ряду, где заприметил как раз скорняжное ателье. И не ошибся, было там такое – деревянный домик, один среди десятка подобных, явно выстроенных совсем недавно, обшитых крашеной вагонкой.

Дверь скрипнула, сверху звякнул колокольчик, в нос ударило кисловатым запахом дубленой кожи и овчины. Под потолком на длинных трубах рядами висели шубы, тулупы, дубленки, куртки – в общем, все, что для зимы нужно. За высоким прилавком сидел и что-то делал с коротким волчьим полушубком невысокий смуглый человек с немного среднеазиатскими чертами лица, узбек или туркмен.

– День добрый, – поздоровался я первым. – Починкой не занимаетесь?

– Занимаемся, обязательно занимаемся, – ответил тот, вставая со стула. – Что чинить надо?

Говорил по-русски он без всякого акцента, хотя подсознательно я ожидал другого.

– А вот… – Я вытащил из сумки и развернул тулуп.

– Ты глянь, – удивился тот, перебирая пальцами ленты, на которые нарезалась овчина. – Это кто вас так?

– Несчастный случай на охоте. Никто не пострадал, кроме тулупа.

– И что сделать хотите?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Вещь новая, жалко выбрасывать. Как-то заделать, чтобы можно было хотя бы под машиной валяться.

– Зачем валяться? – удивился мастер. – Тулуп ведь моей выделки, так что могу просто рукав и вот эту часть заменить, – показал он пальцем. – Хотите? Получится новая вещь, хоть в ресторан в нем гуляйте.

– Да? Ну ты скажи, – восхитился я. – Так я отказываться и не буду, давайте так и сделаем.

– Неделю займет примерно, – сказал тот. – Годится?

– Годится.

Спешить, как я сказал, уже некуда. Кстати, у меня в Углегорске оружие в переделке осталось, вот его бы как-то забрать… Особенно карабин: мне он нравится, и вообще. Ладно, об этом потом думать буду. Заплатил аванс за работу, сдал тулупчик, получил взамен вполне приличного вида квитанцию.

– Не потеряйте, – сказал мастер, и я убрал ее в бумажник.

Пока топтался в ателье, на улице снег пошел, густой, хлопьями, как клочья пуха с неба. Я огляделся на всякий случай – убедился, что никакой злодей или темная тварь ко мне не подкрадываются, – и пошел обратно, к машине, которую оставил у самого входа в «Светлячок». И прямо возле нее столкнулся с Сергеем, вылезавшим из своего доджа «три четверти», к которому какие-то умельцы приделали вполне приличного вида жесткий верх: для зимы самое оно.

– О, здорово! – Увидев меня, он сдернул перчатку и протянул руку.

– И тебе не болеть. Искали тебя.

– Новости?

– И новости, и вообще поговорить бы надо, – кивнул я. – Жаль только, Федька уже ушел, нам бы вдвоем.

– У меня минут десять всего есть, – сказал он, поддернув рукав дубленки и глянув на часы. – Или тогда завтра.

– Ладно, давай вдвоем по-быстрому, а завтра… ну, пообедаем вместе, что ли? – предложил я.

– Вы тут с ночевкой, что ли?

– И не с одной. Пошли?

Он пропустил меня перед собой, зашел в трактир следом, сразу направившись к своему столу, которого никогда никто не занимал, поскольку он всегда был защищен табличкой «Заказано». Скинув верхнюю одежду на ходу, уселись, Сергей махнул рукой, подзывая официантку.

– Я пивка, а ты? – спросил он меня.

– Не, я просто водички – я уже водки накатил, пива сверху – не оптимально, – отказался я, прикинув, что мы еще втроем сегодня пьянствовать собираемся.

– Как скажешь. Рассказывай, – добавил он после того, как уже знакомая официантка, виляя задом, отошла к стойке.

– Что-нибудь про события в Углегорске слышал? – начал я с вопроса.

– Слышал. Червонца в комендатуре держат, аресты, ночью стрельба была, только кто и с кем – до сих пор непонятно.

– Стрельба с моим участием была, – улыбнулся я. – Поэтому мы и здесь. Похоже, что навсегда.

– Вот как, – явно не слишком обрадовался он. – И что с нашими планами?

– С планами? Да нормально все с ними, в общем, – чуть приукрасил я действительность. – Много узнал, есть много что обсудить – сейчас времени не хватит, завтра. Ты мне вот что скажи: Семен Могилевич – серьезный человек?

– Сема? – удивился он вопросу. – Сема – несерьезный, Сема просто сильно борзоватый коммерс, которого под стол можно на пальцах загнать. Но вот крыша у него серьезная, да. А он тебе зачем вообще?