Движение солнца

И затем Лилли вспомнила. Она выходила из туалета и встретила Люсинду, которая

направлялась туда. Когда Лилли попыталась обойти ее, Люсинда сделала шаг в ее стону,

загородив проход. Она мило улыбнулась Лилли, которая была выше нее на три или

четыре дюйма, и проговорила слащавым голосом:

— Ты мила, с этим не поспоришь. Ты думаешь, что сейчас он твой, но не

заблуждайся на его счет, сладенькая. У меня ушли годы, чтобы понять его. Я прекрасно

знаю, что ему нужно. А ты очередная милая молоденькая штучка, что привлекла его. Что

скажешь, если мы заключим пари, кому он в итоге достанется?

Чувствуя себя пьяной, расслабленной и совершенно беззаботной, Лилли просто

улыбнулась и обошла ее, но та стерва схватила ее за руку, когда она проходила мимо и

попыталась притянуть ее обратно, издавая мерзкое шипение:

— Не игнорируй меня, маленькая шлюшка.

Лилли не могла вспомнить, о чем подумала в ту секунду. Она просто развернулась,

инстинкты взяли над ней верх, и она ударила Люсинду кулаком в лицо. Та упала на

землю, и затем Лилли отчетливо помнила, как она возвышалась над ней, рыча:

— Ты проиграешь, стерва.

Воспоминая об остальной части прошлой ночи были словно в тумане, за

исключением того, как она плавала в озере. Но, стоя на травянистом проходе между

палатками, глядя на Люсинду и ее синяк, Лилли вспомнила достаточно, чтобы осознать,

что сегодня у костра ей нужно быть внимательней. Наконец, одаривая Люсинду

небольшой уверенной улыбочкой, она развернулась и продолжила движение по проходу с

фалафелью и содовой для нее и Исаака. Она не испытывала восторга по поводу того, что

обнаружила тот факт, что может быть ужасно ревнивой и ехидной.

Вернувшись обратно в палатку, она сняла пленку с тарелки Исаака и передала ее

ему. Он уставился на содержимое тарелки на пару секунд:

— Ээ, Спорти? Что вообще это такое?

145

— Фалафель. Никогда не пробовал это? ( Прим. Фалафель — обжаренные во

фритюре шарики из нута и пряностей).

Он покачал головой.

— Я спрашиваю еще раз: что это?

— Это жаренные шарики из измельченного нута, которые подаются в пите, с

добавлением зелени и острого соуса. Это вкусно, — она откусила кусочек своей

фалафели. Это и правда было вкусно, и от острого соуса, который был добавлен, у нее

слегка пощипывало язык.

— Ничего из этого не говорит мне, что это мясо, — он отставил свою тарелку в

сторону и открыл Mountain Dew ( Прим. Mountain Dew безалкогольный

сильногазированный прохладительный напиток).

Она рассмеялась и закатила глаза.

— Ты что, даже не попробуешь? Я спросила, что тебе принести, и ты мне сказал,

чтобы я удивила тебя. Ну вот, сюрприз!

— Я думал, что ты будешь выбирать между сандвичем со стейком и жаренными на

грилле сосисками. Кто вообще придумал такое тупое слово, как фалафель? Похоже на

звуки лягушки, которая болеет ангиной.

— Это ближневосточное блюдо, а ты просто большой ребенок. По крайней мере,

просто попробуй это. Я обещаю, что ты не превратишься в вегетарианца, если

попробуешь одно блюдо в своей жизни без мяса убитого животного в нем.

Он взял свою тарелку обратно.

— Ага. Что-то говорит мне, что это может напоминать сэндвич на вынос, — с явным

нежеланием пробовать что-то новое, он откусил кусочек. Она наблюдала за тем, что он

скажет о том, что было у него во рту и на его языке. Он несмело улыбнулся и откусил еще

кусочек и проговорил с набитым ртом: — Я останавливаюсь на мнении, что это

напоминает тофу. Ни фига, это не может быть едой.

Она рассмеялась и подала ему салфетку. В его бороде виднелись остатки соуса, она

показала ему туда, где нужно было вытереть.

— Буду знать на будущее.

~oOo~

Когда Лилли и Исаак пришли к костру во вторую ночь, со своим одеялом и

холодным пивом, Лилли приняла решение, что сегодня она будет пытаться лучше

контролировать себя. Как и в предыдущую ночь, тут были люди, которые играли музыку

и пели, косяк с марихуаной и галлюциногенные грибы передавались по кругу, люди

разговаривали и смеялись, на бревне в этот раз сидели музыканты, поэтому они нашли

другое место на покрытом травой участке земли, чуть в стороне от костра. На этот раз они

не были окружены толпой ремесленников. Складывалось впечатление, что их оставили в

покое намеренно. Лилли задалась вопросом, не сказал ли им чего Исаак.

Тут не на что было откинуться спиной, поэтому Исаак лег на бок и притянул Лилли

к себе, чтобы она могла откинуться на него. Он стянул резинку с ее волос и запустил свои

пальцы в ее шелковистые волосы, проводя по ним, она закрыла глаза и расслабилась.

Ощущая себя расслабленно, она позволила своим чувствам устремиться к нему.

Большие языки пламени танцевали, создавая золотистое свечение вокруг них;

разнообразные образы проносились под ее прикрытыми веками. Теплый древесный запах

горящей сосны казался ей ароматической смесью. Звук потрескивающих бревен в костре,

казалось, полностью гармонировал с музыкой, которая звучала, — сейчас это была «There

but for Fortune». И затем прикосновение рук Исаака — одной он играл с ее локонами, а

большим пальцем другой руки, той, что приобнимал ее, легко проглаживал ее по руке.

Она любила эти руки, большие и мозолистые, грубые и сильные, нежные и любящие.