Двойное небо

— Для импозантности, — поддакнула Юля, — тоже так сперва подумала, — она сквасилась, — а после села с вами двумя в машину и послушала… какой он злой.

Я открыла было рот.

— Тебя это не должно касаться! — фыркнула невпопад Полина, — и вы вообще-то обсуждаете моего папу!

Все взглянули на неё, но только на секунду, а после вернулись к обсуждению:

— Короче, намного моложе выглядит, чем мы думали, — сообразила Марина, — ну а то, что злой…

— Строгий, — поправила их, — кто-кто, а Лёва совсем не злой. Он мягче, чем кажется.

— Ага, — пробурчала Поля, — скажи это ему, когда он заставлял меня учиться…

Я не выдержала:

— У тебя полностью оплаченная им жизнь — учёба, машина, квартира. А взамен только просьба ходить на пары, можно даже не сдавать экзамены. И ты ещё можешь так про него говорить?

Она сверкала глазами.

— Взрослей, блин, — была снова прямой Саша, — прикинь если твой папка резко перестанет давать тебе деньги? Вон… — смешок, — Камилка его убедит, что ты уже большая и самостоятельная. И что потом? Ты вообще что-то умеешь?

— Он её тогда бросит! — крикнула Поля, — и-и… она так никогда не скажет!

— Ты всё же это понимаешь? — опередила всех я, — зачем тогда кричишь, что я плохая? Если знаешь, что я тебе такого не сделаю?

Я вдруг увидела в ней маленькую обиженную девочку. Глупую и забитую каждым, кого она встречала. Мне было её жалко. И она явно не стоила того, как с ней обращаются. Наверное, эти мысли появились у меня сразу после того вечера в кафе всей «семьёй». Всем было плевать на то, что у неё случилась истерика. Все игнорировали то, как она плачет.

Перестала ли она себя вести как дура после моих слов?

— Ты предательница! — шипела девушка, — хотела подобраться ко мне из-за папы? Но он тебя не любит, а…

Дальше шла трель неожиданного, жестокого и громкого мата о том, что именно делает со мной её отец. Все сидящие рядом подруги, да и я сама, сперва даже не поняли что именно происходит.

— Точно в глаз! — поднялась Саша, — ты бы за языком следила!

Я потянула её за руку, посадив обратно. Полина дёрнулась, но не замолчала, опустившись до ворчания.

— Знаешь, — сдалась я, — а мне всё равно, что ты скажешь про меня дальше. Я пыталась, честно. Но ты… невыносимая. Так что, если у тебя появится желание говорить со мной нормально, а не так, словно тебя сейчас вывернет, то вперёд. Нет — отстань.

— И подумай над тем, что Камила единственная из нас, кто тебя терпел, — стала наставительной Юля, — защищал, причём перед мамой и отцом. А ты слушаешь… бабушку, которая тебя тоже не сильно жалеет, и отказываешься от единственной подруги. Адекватной и терпеливой. Только представь, как тебе было бы легче, если бы ты снизошла со своей гордости и глупости и перестала вопить из-за всякой фигни.

— Что вы её уговариваете? — фыркнула Саша, — она тупая и наглая. На кой она вам сдалась вообще?

Я хмыкнула.

— Она не тупая, в этом и дело, — внимательно разглядывала удивившуюся Полину я, — её приучили выглядеть такой.

Я поняла это ещё с самого начала, когда избалованная и выпендривающаяся девушка неожиданно легко восприняла то, что я предложила ей общение взамен на адекватность. И были мысли, что она претворялась тогда и делала вид спокойной, но после общения с ней так совсем не казалось. С ней было сложно. Но с кем бывает легко?

Давид пока что не активно, но ревновал меня к Лёве. Это было уже заметно — он начинал ему дерзить, если я обижалась на жениха, но стоило мне попросить перестать, как всё становилось отлично. До нового ворчания Льва на меня. И мы успели поговорить об этом с мужчиной. Я лично боялась того, что может быть через несколько лет. Лёва же… как обычно сказал, что всё решит, а после задумчиво ворчал о том, что я слишком много на себя взяла и начала баловать мальчика. А я в этот момент думала лишь о том, что не просто так Дава был таким самостоятельным — его отцу какое-то время так же, как и Лидии, было не до сына. Естественно, он потянулся ко мне. Я делала для него всё, подключая ранее безразличного и пассивного отца к играм и общим занятиям.

Я боялась представить, как проходил тот самый день воскресенья на каждой неделе, когда эти двое проводили время вместе. Что они делали? Сидели каждый в своем телефоне? Один играл в игры, а второй смотрел новости или разбирался в работе?

Мне было как-то грустно от этого.

Как и от Лёвы, который очень сильно старался угодить мне, но ни разу за всю жизнь не сделал это с женщиной, с которой прожил двадцать лет. Он ненавидел её в момент развода. Не хотел даже говорить, не то, что видеть. Это доказывали слова его мамы тогда в кафе — она сказала, что знает его и жениться не по залету он не стал бы. Получается, стал. Получается, половину своей жизни он прожил так, как ему навязали. И это была только его проблема. Я жалела его так же, как порицала. И не понимала, как так можно относиться к самому себе.

— Ты не первый раз мне это сказала, — зачем-то пробурчала Полина, — и бабушка тоже так говорит, — она вскинула взгляд, — а ещё она говорит, что ты врёшь постоянно! Так что… — она сомневалась, — просто нечестно, что тебя все любят, а меня — нет.

— А, по-моему, честно, — хмыкнула Саша.

Я помотала головой.

— Я тебе сказала, — не хотела повторяться я, — можешь написать или позвонить мне. Я отвечу, и мы встретимся.

У неё был выбор. Да, дала его я, но я совсем не знала, что задумал Лев, сказавший ей тогда про «жилье». И стоит поговорить об этом с ним потом, хотя мне уже было страшно. Я совсем не хотела жить вместе с Полей, что бы она не решила. Давид не совсем мешал, а вот с её характером придётся закрываться в своей комнате на ключ.

— Ты, кстати… — мотнула головой в сторону Полины Юля, — ты же относила тест. Пришло, нет?

Говорить про это в слух точно не нужно было. Девушка могла обидеться, или, например, рассказать Лёве. А всё потому, что меня надоумила про это мама со своим альбомом и словами про то, что Поля не дочь Льва. Вроде как сама Лидия говорила об этом. Я заморочилась, сделав его тайно и не особо… официально. Чего стоило только найти такую клинику, которая могла бы мне помочь. Даже собрать всё нужное для теста ДНК было легче, чем упросить врачей там сделать эту штуку не мне. Для конспирации, как сказала Юля тогда, пришлось делать всё анонимно.

И… его. Она была его дочерью. Кровной, и если честно, я тогда подумала, что он неспроста вечно злился, если ему что-то говоришь про неё не так, а тем более как тогда с мамиными догадками у них дома. Он мог сделать его сам ещё давно, убедиться и спокойно ворчать, и сурово сердиться на всех, кто говорит не так. А мне — просто соврать, когда я спросила, проверял ли он.

Так или иначе, но всё было правильно и хорошо. Никто никого не обманывал, и детей чужих не навязывал. Всё вообще было почти спокойно — я думала, что Лидия будет меня ненавидеть, Поля не сможет успокоиться, Давид будет со мной злиться, а Лев окажется тем, у кого в запасе, кроме меня, целая куча секретарш и любовниц.