Двойной генерал

Командующий ЗапВО генерал армии Павлов Д.Г.

2 мая, пятница, время 10:05.

Полигон 20-го корпуса близ Молодечно.

— Ха-ха-ха! — ржу так, что чуть не сваливаюсь с наблюдательной площадки. И бинокль бы уронил, если бы он на шее не висел.

Смеющийся Никитин придерживает своего начальника, то бишь, меня. Этот парень сделал мой день, настроение, чувствую, поднимется надолго.

— Устная тебе благодарность, генерал! — хлопаю его по плечу, — в приказе потом укажу.

Несколько человек из командиров ВДВ и диверсантов внизу вышки тоже прячут ухмылки. С трудом делаю строгое лицо, смотрю вниз.

— Не сметь ржать над своими командирами!

Никитин хват, конечно. Оборудовал полигон так, что пальчики оближешь. И не всегда с помощью моих подсказок. Пулемёты в огневых точках зафиксированы так, что захочешь кого-то реально пристрелить — не сможешь. А пули свистят настолько угрожающе, что поневоле пригибаешься. Плюс тарахтят пулемёты с холостыми патронами.

А вот закладку взрывпакетов по всему полю высшая инстанция в лице меня не заказывала. Собственно, это не взрывпакет, это граната РГД без рубашки, к которой подключили электровзрыватель. Заряд заложен на глубине сантиметров двадцать. Всего на поле, как объяснил Никитин, семь закладок.

Присматриваюсь к тренируемому подразделению, пребывающему в растерянности. Атака уже захлебнулась.

— Ну-ка добавь им, — командую оператору. Лейтенант из числа сапёров замыкает перемычку, обозначенную цифрой «четыре». Невдалеке от группы из трёх тревожно оглядывающихся военных хлопает небольшой взрыв. Группа прижимается к земле, все остальные обеспокоенно оглядываются.

Снова заливаюсь хохотом, удержаться невозможно. Никитин и лейтенант улыбаются.

— Ладно, генерал… — справляюсь с приступом веселья, — давай отбой и всех сюда.

Никитин выпускает вверх красную ракету, военные с поля бредут к нам.

Оглядываю всех с вышки. Посторонних, включая оператора закладок, удаляю. Нечего им слушать, как я генералов буду чихвостить. Да, я всё-таки пригнал всех высших командиров на учебный полигон имени генерала Никитина. Сейчас они все хмуро смотрят на меня снизу. Тут Голубев, Коробков и все остальные со своими замами и командирами корпусов и дивизий. Ниже полковника среди них никого нет. Один полковник мой, Анисимов, начальник боевой подготовки. Единственный среди всех не хмурится, гадко улыбается. Не знаю, пошёл бы я на такое сам, если бы не он. Его эта идея буквально зажгла, его мнение окончательно меня склонило к сегодняшней комедии. Спасибо ему. Никогда не забуду, как генералы, сначала нервно втягивающие голову от свиста пуль, скакнули прыгучими зайчиками от взрыва гранаты и заметались по полю. Боевые генералы, ёксель мне на голову! Понимаю, что от неожиданности, но они же генералы! Давлю ухмылку на корню, смотрю на подчинённых злыми глазами. Притворяться не надо, злости тоже хватает.

— Ну, что товарищи генералы и примкнувшие к ним? Боевую задачу вы успешно завалили. Вражеские позиции не взяты, вы все условно уничтожены, — с садистким наслаждением довожу результаты учебного боя.

— Дмитрий Григорич, что за шутки? Предупреждать же надо, — бурчит Голубев, командарм-10, пожалуй, мой самый авторитетный генерал.

— А разве вам не сказали, что учения проводятся «в обстановке, максимально приближённой к боевой»? — удивлённо расширяю глаза, — хорошо, Константин Дмитриевич, как только добьётесь, что все армии мира перестанут пользоваться гранатами, минами, снарядами и бомбами, то мы сразу уберём с поля минные имитаторы.

Генеральский народ замолкает. У меня ещё не все сюрпризы выложены. Отворачиваюсь на мгновенье, чтобы согнать гадкую ухмылку. Помню, как меня самого при этом потряхивало. И почему я один должен это испытывать?

— Товарищи генералы и другие начальствующие лица! — торжественно начинаю я на танковой части полигона, — разрешаю обосраться, но приказ исполнить во что бы то ни стало.

Через пять минут мерно рокочущий Т-26 неторопливо наезжает на длинную линию уложенных в колею генералов. Иду рядом, страхую грозными окриками «Лежать! Голову не поднимать!», водитель с открытым люком внимательно следит за дорогой. Я, не менее внимательно оглядываюсь назад, никого на гусеницы не намотало?

Самое весёлое на этом заканчивается. Мои командиры вид имеют довольно пришибленный, но всё-таки никто не обгадился. Идём обратно. Сейчас им ВДВ мастер-класс покажет. Я их уже видел много раз, несколько дней с полигона не вылезаю. При том уровне атаки, что они демонстрируют, не реально выбить больше четверти атакующих даже плотным огнём. Пробовал тоже, всё время ускользают с мушки. Бегут со сменой направления, недолго, при падении сразу смещение в сторону, очень неудобные мишени.

— Разбирайте винтовки, занимайте позиции, — командую генералам, которых загнал на роль новобранцев, — ваша задача поймать атакующего на прицел и успеть выстрелить, условно выстрелить, до того, как он спрыгнет с мушки.

Десантники атаковали так, что просто загляденье. Лично я, — и то, используя полигонный опыт, — подловил только одного. Не гарантированно.

Считаем, кто сколько «поразил». Набирается одиннадцать человек. Не скрывая скептической усмешки, говорю:

— Итак, из восьмидесяти человек вы вывели из строя только одиннадцать. Вы проиграли. Рота подошла к вам на расстояние броска гранаты. Сами понимаете, что после этого сопротивление будет подавлено.

У меня ещё много работы. Генералы с недоумением осматривают позиции. Для меня новость, что в 41-ом году РККА не считала нужным использовать окопы полного профиля. РККА как хочет, а мы — будем. Вот об этом и многом другом мне надо рассказать своим подчинённым.

2 мая, пятница, время 14:15

Минск, квартира генерала Павлова.

Сегодня, между прочим, красный день календаря. Праздник. Поэтому я с чистой совестью покидаю своё рабочее место после обеда. И всех, кто пришёл, отпускаю. Но дома тоже приходится «работать». Меня потащили гулять в парк. Я б может и не пошёл, но ведь Адочка!

— Ты с лица спал, Дима, — жалеет меня супруга.

Мы сидим в парке, Борька рядом на спортплощадке друзе встретил. Весна уже готовится совсем повзрослеть и стать летом. Тепло, листья появились и начинают набирать силу и цвет. Вдыхаю свежайший воздух и сразу извращённое искушение закурить. Не буду поддаваться, сначала надышусь.

Шура утверждает, что вид у меня не очень. Наверное. Себя не могу оценить, а вот Копец мой точно с лица схуднул. Зато не зря. Успел он всё-таки к установленному сроку первый кинозал запустить. И со вторым заканчивает. Там сложнее, там тренажёры предусмотрены. С дюжину штук. Три уже стоят. Это неисправные МиГ-3 без крыльев. Задумка простая. На экране идёт кино, где видно, как сквозь прозрачный круг вращающегося винта набегает на зрителя взлётная полоса, затем уходит вниз, а горизонт отступает. И вот земля внизу, мы в небе! Поворот налево, вираж направо, хватит на сегодня. Теперь посадка.

Так я всё себе представляю. Пока такого кино нет. Но есть инструкторы, которые уже дрючат молодёжь на этих тренажёрах. Так что уже не зря Копец похудел и слегка позеленел лицом.

В первом, барачном кинозале молодым лётчикам гоняют фильмы, снятые с высоты. Так они знакомятся с зоной ответственности авиачастей. Сначала учебной, они ж там летают. Затем будут «осматривать» окрестности родных аэродромов. С помощью кино.

И сразу рождается мысль. Надо не забыть сказать Копцу, что ночным полётам прежде всего надо учиться лётчикам ДБ-3 и СБ. Эти дубовые конструкции днём нельзя выпускать, махом посбивают. Машинально оглядываюсь, но Саши тоже нет. От огорчения закуриваю.