Двойной портрет

Так я и сказала Ольге.

– Никогда! – с пафосом ответила на это Ольга, напомнив мне Кису Воробьянинова, отказывающегося просить милостыню.

– Тогда живи на вокзале, – предложила я.

Ольга только вздохнула, потом промямлила:

– Ладно, поглядим там. А когда нужно ехать?

– Вот это деловой разговор! – одобрила я ее. – Пока я тебе точно не могу сказать, когда, но скорее всего, завтра. Чего время-то тянуть? Я постараюсь достать билеты – ты, конечно же, этого сделать не в состоянии. Возможно, попрошу Жору посодействовать. И вперед, девочка!

– Поля, а что мне ему сказать?

– Кому? – не поняла я.

– Ну, этому… Сергею… Как его, Пересветову, что ли?

– Пе-ре-хва-то-ву! – по слогам повторила я. – Запиши фамилию непременно, а то будешь там неделю искать какого-нибудь Перепелкина, удивляясь, что не можешь найти!

– Так что мне сказать Перехватову?

– Господи, Оля, ну откуда же я знаю? Подумай сама! Ты же психолог, в конце концов! Выясни, не был ли он в Тарасове несколько дней назад. И вообще, прощупай, что за отношение было у него к Кристине? Может, он ее люто ненавидел за что-то?

– Ладно, – обреченным голосом ответила сестра. – Я постараюсь.

– Ну вот так! – удовлетворенно ответила я. – А теперь пока, мне на работу пора.

– Пока! – грустно ответила Ольга, вешая трубку.

На работе все было отлично, я на всякий случай все-таки уточнила, смогут ли меня отпустить, потому что боялась, как бы у Ольги в спешном порядке не началась депрессия, гонконгский грипп или размягчение мозга. Мне сказали, что четыре дня за свой счет я могу получить легко. Хорошо, будем иметь это как страховочный вариант.

Прежде чем посылать Ольгу в Москву, я решила еще раз навестить Людмилу и узнать, что ей известно об этом Сергее. Не может быть, чтобы она ничего о нем не знала – все-таки такая любовь со стороны Кристины…

На улице уже темнело, когда я вела свой «Ниссан» к дому Людмилы Лукашниковой.

По двору шла красивая девушка – та самая, которую я видела сегодня с наглым типом, получившим от меня по морде. Девушка была одна. Она обернулась, отходя к обочине и пропуская мою машину, и я смогла рассмотреть ее красивые, грустные глаза голубого цвета.

«И что она встречается с этим типом?» – недовольно подумала я.

Поднимаясь по лестнице, я снова обдумывала, почему так происходит в жизни: как хорошая девушка – так ей обязательно какой-нибудь козел попадется, а как стервоза какая – так парень у нее хоть куда! И любит, и на руках носит… Где справедливость?

В задумчивости я надавила на кнопку звонка. Людмила открыла только минуты через три, и я увидела, что она уже под хорошим «шофе».

– Люда… – я хотела ей сказать что-нибудь, но не смогла. Просто не находила слов.

– П-проходи, – выдавила Людмила, пропуская меня.

В комнате был бардак. Зря я радовалась, что Людмила начинает приходить в себя – ничего подобного.

Сама хозяйка была одета в халат, распахнутый на груди, который давно следовало бы постирать. Волосы были замотаны на голове в жалкий пучок. Даже не верилось, что еще две недели назад эта цветущая женщина приезжала на занятия шейпингом в собственном автомобиле, походка ее была легкой и грациозной, а глаза сияли, заставляя мужчин долго смотреть ей вслед.

На столе стояла почти пустая бутылка водки, валялась накромсанная вместе со шкурками колбаса, пролит какой-то компот…

Я села на диван, закинув ногу на ногу, посмотрела на Людмилу и вздохнула.

– Поленька, только не ругай меня! – качая головой, попросила Людмила. – Ты не представляешь, как мне тяжело!

– Да я представляю, Люд, – тихо ответила я. – Только разве от этого тебе будет легче?

– Не будет… Конечно, не будет, но без этого совсем тошно!

Людмила ткнулась головой в подушку и заревела, трясясь всем телом.

Я пошла за валерьянкой, понимая, что совершаю абсолютно бесполезный поступок.

Однако Людмила послушно выпила лекарство.

– Поля, – сказала она, отставив стакан. – Я понимаю, что ты пришла не просто так, а по делу. Спрашивай, я все прекрасно соображаю.

– Люда… Я не знаю, как об этом спросить, но… Это очень важно. Одним словом, не знала ли ты такого Сергея Перехватова? Он встречался с Кристиной года два назад.

– Сергея… Нет, я такого не знала. Но догадывалась, что у Кристины кто-то появился. У нее резко изменилось поведение, понимаешь? Мать же всегда догадается, что дочь влюбилась, верно?

Я кивала, хотя у меня никогда не было дочери.

– …Но я его никогда не видела, – продолжала Людмила. – Просто как-то раз по телевизору она увидела симпатичного парня – он какую-то передачу вел. Его звали Сергей. Кристина внимательно на него посмотрела, потом вздохнула и спросила: «Мама, а правда, какое красивое имя – Сергей?» Я ответила, не знаю, никогда не задумывалась. У меня и знакомых-то не было с таким именем. А она снова вздохнула и говорит: «Нет, очень красивое!» Я еще ее спросила, тебе что, мол, парень ээтот понравился? Похож, может, на кого-то? А она отвечает: «Более, чем похож, мама. Я его знаю». И больше ничего не рассказала…

– Передачу вел, говоришь? А какую, не помнишь?

– Ты знаешь, нет. Их сейчас столько, этих передач…

– А фамилию ты его не запомнила?

– Да если бы я знала, что это важно! Я бы и фамилию запомнила, и все остальное! А так только имя и помню. Ну, и внешность немного: светленький такой паренек, симпатичный… А ты что, Поленька, думаешь, что это имеет какое-то значение?

– Еще не знаю, Люда, – честно призналась я. – Но обязательно узнаю в ближайшее время.

– Ты едешь в Москву? – спросила Людмила.

– Или я, или Ольга. В самое ближайшее время. Да, Люд, еще вопрос: ты знала кого-нибудь из… поклонников Кристины? Тех, что были у нее в последнее время?

– Да никого я не знала! Домой она никого не водила, по вечерам если уходила, то не говорила, куда… И вообще ничего мне не рассказывала о своей личной жизни. Я заставляла себя думать, что она еще девочка…

– Понятно, не хотелось думать, что дочка-то уже выросла… – вздохнула я. – Ладно, Люда, пошла я. Дел у меня еще много. Кстати… – Я посмотрела внимательно на Людмилу, не решаясь задать самый важный вопрос, ради которого, собственно, и пришла сюда. Но Людмила сама пришла ко мне на помощь.