Двойные листочки

— Сергей Борисович, добрый вечер, это Яна Сергеевна, учитель по русскому, да. Нет, в этот раз без двоек, просто после классного часа я предложила ребятам зайти и обсудить их последнее эссе по книге, которую недавно проходили, и мы заболтались… Какую книгу? Эм… — Вика замялась, похоже, не готовая к такому вопросу. У Пети из головы резко вылетели все произведения, которые они проходили на литературе. Судя по Викиному взгляду, у неё тоже. Внезапно она выпалила: — «Осень в дерзком шарфике».

Петино сердце ухнуло вниз. Это худшее, что Вольская могла вспомнить. Кажется, она тоже это поняла, поскольку тут же заговорила ещё быстрее:

— Но вы знаете, мы очень поверхностно это обсудили, буквально для общего развития, в рамках темы современной культуры, а потом ребята предложили показать мне кабинет музыки, я же новенькая и ещё здесь не была, вот мы и спустились…

Петя замотал головой, жестикулируя Вике, но она, глядя на него широкими глазами, похоже, уже не могла остановиться. С каждой следующей фразой Петя чувствовал, что его всё сильнее придавливает к земле.

— Да. Да, немного сыграл. Нет, ну что вы, это никак не помешало… Послушайте… Сергей Борисович, вы не так…

Петя зажмурился и сжал руками переносицу. Ему конец.

— Сергей Борисович… Послушайте меня, Певцов! — воскликнула Вика. Петя бы выдернул у неё телефон, но она резко отошла и встала к нему спиной, глядя в окно. И заговорила своим голосом: — За что вы так ненавидите собственного сына, что ему приходится скрывать от вас, насколько он талантлив, и играть тайком? Я разговариваю с вами, как педагог, которому небезразлично... Нет, всего один раз, но он сказал мне, что вы против, и я в недоумении, как это возможно, он потрясающий ударник, его место у Зиновьева, а вы…

Вика не договорила. Она медленно отняла телефон от уха, но не спешила поворачиваться к Пете.

— Он сказал, что не может говорить, но разговор не окончен, и повесил трубку.

Петя взял у Вики телефон, приложив огромные усилия, чтобы не выдернуть его из её рук.

— Что ж. Следующим он повесит меня, — сухо сказал Петя. Его душил гнев. Вольская должна немедленно уйти.

Она наконец повернулась к нему, вид у неё был пристыжённый.

— Прости, меня немного занесло. Он сказал, что тебе запрещено играть, и я…

— И ты опять полезла, куда тебя не просили, — сказал Петя сквозь зубы.

— Послушай, я хотела помочь…

— Помочь? — закричал он. Вика слегка попятилась. — Это как же? Рассказав о моей тайной мечте? Ляпнув, что я играю тайком от него? И ты обратилась к нему по фамилии, ты что, совсем спятила? — Гнев Пети выливался через край, он это чувствовал, но остановиться не мог. — Ты вообще понимаешь, что только что натворила?! Кто тебя просил? Отец меня не убьёт с порога только потому, что будет выбирать, за что именно: за то, что я играю, за то, что собрался к Зиновьеву, или за то, что меня защищает какая-то девчонка…

Петя замолчал. Он тяжело дышал и сердито смотрел на Вику. Она тоже посмотрела на него, склонив голову, и без всякого выражения сказала:

— Ты прав. Какая-то девчонка зря влезла. Извини. Больше не стану.

Она резко отвернулась и, по пути подхватив с парты свою сумку, выскочила из класса.

Полчаса спустя, наведя порядок в кабинете и закрыв его своей карточкой, Петя зашёл в гардероб. Бросив мимолётный взгляд в зеркало, он понял, что Вика так и ушла в его галстуке.

Глава 11. Урок и перемена

ВАНЯ

Ваня стоял перед кабинетом русского вместе с одноклассниками. Со звонком дверь открылась, и в проёме показалась Яна, как всегда, в платье, сегодня клетчатом, и с улыбкой на лице.

— Одиннадцатый класс, прошу, — сказала она, махнув им рукой и запуская в кабинет.

Ваня зашёл последним, пропустив Яну перед собой, и закрыл дверь. Он шагал за ней по кабинету к своей парте и вдруг почувствовал едва уловимый шлейф её духов — аромат был сладковатым, но с лёгкой горчинкой. Ваня сделал глубокий вдох.

— Яна Сергеевна, давайте сегодня фильм посмотрим, — сказал Трофимов. Он уже свалил учебные материалы в беспорядочную кучу на парте и сейчас стоял и отчаянно зевал.

— Трофимов, заинька, когда ты перестанешь начинать урок с этого вопроса? — ответила Яна, стрельнув в него улыбкой.

— Вода камень точит, Яна Сергеевна! Я всегда буду надеяться, — приложив руку к сердцу, проворковал Трофимов под общий смех.

— Вообще, фильм бы и правда не помешал, — присоединился к Трофимову Савченко. — Мы устали.

— Сейчас только второй урок, солнце ещё высоко, а вы молоды и должны быть бодры и активны.

В ответ ей раздалось коллективное ворчание.

— Но бубните, как старики, — рассмеялась Яна. Она стояла перед классом и, когда все подготовились к уроку и с поверженным видом встали возле парт, нежно произнесла, разведя руки в стороны:

— Здравствуйте, присаживайтесь.

Ребята сели. Ваня заметил, как Вика, резко развернулась на своем стуле, буквально кинула Певцову на парту желтый галстук и значок старосты, и так же быстро отвернулась. Ваня непонимающим взглядом проследил, как Певцов не спеша приколол значок к пиджаку и убрал с парты галстук. Ваня перевёл взгляд на Вику и тихо прошептал ей:

— У тебя его вчерашний галстук? Я что-то пропустил?

Ему показалось, что он услышал тихий смешок Пети. Вика же прошипела Ване в ответ:

— Не разгоняй фантазию, это не то, что ты подумал. Я…

Вика замолчала под взглядом Яны.

— Я потом тебе расскажу, — тихо прошептала она и пристально посмотрела на Яну. Та кивнула, взяла со своего стола стопку тетрадных листов и бодро заговорила:

— Так, одиннадцатый класс, я проверила ваши работы и…

Тут резко без стука отворилась дверь. Ваня вместе со всеми обернулся. На пороге стоял светловолосый мужчина в сером костюме и чёрном пальто. Бегло оглядев класс и не дав никому опомниться, он быстро зашагал к учительному столу. Ване хватило двух секунд, чтобы понять, что это отец Певцова. И что он почему-то в ярости. Что он делает у них на уроке… русского? Осенённый догадкой, Ваня быстро перевёл взгляд на Петю. Тот неожиданно встал и сделал шаг отцу наперерез.

— Сядь. С тобой разговор будет отдельный, — выплюнул Певцов-старший сквозь зубы, едва посмотрев на сына, и подошёл к Яне. В нос Ване ударил тяжёлый острый парфюм.

Петя замер у своей парты, а Вика, сидящая перед ним, прикрыла рот руками. Глаза её были огромными от ужаса. От неприятного предчувствия пульс у Вани ускорился вдвое.

Яна встретила гостя с удивлённой улыбкой. Она уже собиралась что-то ему сказать, но он её опередил.

— Ну здравствуйте, — начал он, встав напротив учительского стола и обводя Яну подчёркнуто медленным взглядом. От этого осмотра она немного скованно переступила с ноги на ногу, а Ване нестерпимо захотелось встать между ней и Певцовым-старшим. — Так значит это вы — та самая Яна Сергеевна?