Двойные листочки

И что бы подумала Яна? От этой мысли по спине пробежал холодок. Что бы сделала она, если бы он поцеловал её? Накричала бы? Написала бы докладную? Влепила пощёчину? Или… Ответила бы на поцелуй? Эта мысль мгновенно разлилась теплом в груди, но Ваня тут же затолкал это тепло обратно. Хочет он того или нет, после нового года ему придётся отдалиться от Яны и сосредоточиться на своей цели. Может, он не так уж и сильно ею увлечён. Просто обстоятельства немного усилили его чувства — скоро Новый год, вокруг атмосфера праздника, школа мерцает, идёт пушистый снег, ещё и Певцов с Викой утопили всех в своей романтике, вот он и потерял контроль. А так, он в норме. Ему же удалось как-то весь декабрь спокойно репетировать, видясь с Яной буквально каждый день. Значит, он и дальше сможет себя контролировать. Да. Он в порядке. В полном.

— Может, лучше я тебя провожу? Ты, кажется, засыпаешь, — послышался рядом с ним насмешливый голос. Ваня обернулся. Оказывается, пока он сам с собой ругался, даже не услышал, как подошла Яна. Она была в чёрном зимнем пальто, натягивала чёрные перчатки и лукаво ему улыбалась.

— Я серьёзно. Ещё упадёшь и уснёшь где-нибудь в сугробе, кто у меня на литературе будет всех спасать?

Яна хихикнула, а сердце Вани снова ёкнуло. Чёрт. Слегка запаниковав, он ляпнул первое, что пришло в голову:

— Вы почему без шапки?

Яна удивленно подняла брови.

— Я? Ты вообще-то тоже!

— Я закалённый, а вы — даже без шарфа! — продолжил Ваня, плохо осознавая, что говорит. — Декабрь вообще-то на дворе. И там снег идёт.

Он рывком снял с себя шарф, подошёл к Яне и накинул ей на шею. Яна смотрела на него круглыми глазами.

— Да-да, галантный и вежливый Низовцев, — проворчал он, обвязывая шарф вокруг Яниной шеи, поскольку сама она застыла и, видимо, от шока, не шевелилась.

— Вы настоящий джентльмен, граф, — тихо сказала Яна и слегка улыбнулась, щёки её цветом сливались с шарфом. Она чуть-чуть поправила шарф и спрятала в него руки. — Спасибо! Это… очень приятно.

Ваня вздохнул. Обстоятельства ни при чём. Просто он идиот. Идиот, который в самый ответственный год умудрился влюбиться как никогда раньше. И не в кого-нибудь, а в свою учительницу литературы. Прекрасную, милую и такую смешную… Ваня не сможет её проводить, ему нужно бежать домой. Бежать сейчас же. Именно так он должен был сказать, но вместо этого мягко улыбнулся Яне и, продолжая быть графом, галантно поклонился.

— Не за что, сударыня.

Затем, игнорируя предсмертные хрипы своей силы воли, он подставил Яне согнутую в локте руку.

— Пойдёмте?

Яна улыбнулась и положила руку ему под локоть, отчего Ваня испытал странную приятную гордость. Он сам себе горько улыбнулся и вздохнул. К чёрту. К чёрту агонию, к чёрту второе полугодие. В конце концов, оно ещё не наступило. У него есть ещё немного времени побыть счастливым. Хотя бы сегодня. Хотя бы один вечер.

Ваня открыл дверь, они с Яной вышли из школы. Вместе.

Глава 19. Новости

ВАНЯ

Зимние каникулы тянулись бесконечно долго, и Ваня не мог дождаться, когда снова переступит порог школы. Каждый раз, когда он вспоминал минувший декабрь, его лицо непроизвольно расплывалось в улыбке. Особенно широко он улыбался при мысли о последнем дне перед каникулами. Он проводил Яну, вернулся домой, а позже вечером ему неожиданно пришло сообщение от Певцова: «Подумай насчёт Зиновьева. Серьёзно». И Ваня думал. Серьёзно. Они с Певцовым действительно хороши, а стипендия Зиновьева могла бы решить проблему Ваниной гордости и его нежелания обременять маму дольше необходимого. Но подумав о маме, Ваня слегка поморщился: как она воспримет новость о Зиновьеве? Будет ли для неё это меньшим из зол или, наоборот, большим? Но зато… Зато ему не нужно уезжать. Он закончит школу, поступит с Певцовым в Академию и будет заниматься тем, что так любит. Раньше он считал, что для него здесь нет места, что успех только где-то там, в другом мире. Но проведя несколько месяцев среди классных ребят, детей успешных родителей, учась в хорошей школе, Ваня всё больше сомневался в своём решении уехать. Теперь ему казалось, что и здесь есть возможности. И успех. И друзья. И Яна… Через полгода Яна перестанет быть его учителем и, может быть, у него появится шанс…

Ваня понимал, что на самом деле решил всё ещё после первой репетиции, и ему не терпелось встретиться с Петей и всё обсудить. Ему не терпелось снова увидеться и с Викой — судя по её туманным сообщениям, они с Певцовым ушли из школы вместе, но на каникулах не виделись, поскольку родители увезли их отдыхать. Ваня то и дело ухмылялся, вспоминая их с Викой клятву на мизинчиках в первый учебный день. Они поклялись, что обойдутся без любви в этом году. И что же? Вика явно была очень увлечена Певцовым, а сам он сходил с ума от одной только мысли о Яне.

Ване не терпелось повеселиться с Игорем Бунько, снова посоревноваться с одноклассниками в интеллекте, не терпелось попасть на английский, где чудесная Глория так подтянула Ваню за первое полугодие, что он говорил уже почти без ошибок и гораздо свободнее. Он соскучился даже по урокам математики.

За две недели каникул, находясь вдали от школы, Ваня сделал неожиданное открытие: он осознал, что успел полюбить её. Было ощущение, будто он учился там всегда. Очень жаль, что ни с кем из одноклассников на каникулах Ваня так и не увиделся — почти все они разъехались с родителями по курортам: одни катались на лыжах, другие плавали в море. Ваня завидовал, но не так, как в начале года, что-то изменилось в его отношении — он понял, что ребята тоже не выбирали, в какой семье родиться. За время совместной учёбы и репетиций, постоянных исправлений оценок у Загировны и неоднократных украшений школы одноклассники показали Ване, что по сути не сильно от него отличались, хоть и были из обеспеченных семей. Может быть, на него повлиял и Певцов, у которого тоже были проблемы и трагедии, несмотря на статус его отца.

Но Ваня никому не мог признаться, что основная причина, по которой его тянуло в школу, была совсем другой. Больше всего Ване не хватало Яны. Он отчаянно по ней скучал. По её урокам, милой улыбке, по их разговорам, по шлейфу её сладковатых с горчинкой духов.

Ванина электрогитара осталась в школе, поскольку в последний учебный день он провожал Яну с акустикой на плече. Так что на этих каникулах тихие переборы стали аккомпанементом к Ваниным мыслям. Мысли были пугающе романтичными и очень счастливыми. Ваня, наверное, никогда ещё не чувствовал такой лёгкости на сердце. Очевидно, совсем ошалев от эйфории, за несколько дней до конца каникул Ваня не выдержал, схватил телефон и напечатал Певцову: «Я согласен». После этого он прислушался к ощущениям, ожидая укола совести или сомнений: правильный ли сделан выбор. Но он чувствовал только радость. Значит, всё правильно. Значит, так и должно быть, и каким-то неведомым образом сама судьба закинула его в эту школу и именно в этот класс, чтобы дать ему шанс остаться. Они будут поступать к Зиновьеву. И они поступят, по-другому просто не может быть. Ваня расплылся в ухмылке. Певцов, должно быть, упадёт в обморок, когда прочитает.

Еле дождавшись конца каникул и оказавшись, наконец, в школе, Ваня вдохнул знакомый запах чистого и пустого первого этажа и почувствовал, как внутри разливается тепло, — он предвкушал отличный день.

Как обычно после каникул, школа казалась особенно шумной и суетливой, но сегодня Ваню это только радовало. Уроки шли своим чередом, двойки на математике валились на них в стандартном количестве, и ничего не выбивалось из обычного распорядка понедельника, пока, наконец, ребята не столпились перед кабинетом русского языка. Ваня стоял прямо под дверью в ожидании, когда Яна откроет и, как обычно, пригласит их в класс. Интересно, в чём она сегодня? Чаще всего она выбирала строгие платья или юбки с рубашками, но иногда умела удивлять. Её костюм цыганки на Хэллоуин… Этот костюм до сих пор иногда ему снился. Ваня отбросил мысли о костюме, в очередной раз переступил с ноги на ногу и посмотрел на часы. Вот-вот будет звонок. Через две бесконечно долгие минуты он прозвенел, к Ване присоединились одноклассники и, неожиданно, к кабинету русского подошла их классная, Марина Викторовна, с ключом в руках.

— Одиннадцатый «А», проходим! — сказала Мариша, запуская их в тёмный кабинет.

Войдя внутрь, Ваня сделал вдох — пахло мебелью, книгами, кабинетом. Но не духами. Значит, Яны нет с самого утра. Где-то в груди шевельнулось волнение. Когда Ваня её провожал, она была без шапки, он предупреждал её, что так и заболеть можно, даже шарф свой отдал. Если она действительно заболела, надо бы её навестить, можно подговорить ребят, вместе им могут разрешить…

— Яна Сергеевна задерживается? — как всегда деловито спросил Певцов, выкладывая вещи на парту.