Двухгадюшник. Рассказы

— А может это диверсия? Или теракт, чеченский след… — меланхолично произнес в пространство начальник отдела военной контрразведки, искоса рассматривая в зеркале свой полковничий погон и прикидывая, как он будет выглядеть с погонами подполковника, или майора.

— Чеченский след!!! — подпрыгнул в кресле начальник полигона и вдруг двинулся вперед, нагнув голову, будто пытаясь забодать контрразведчика.

— Чеченский след!!! Ты мне финский след найди, Джеймс Бонд недоделанный! Сидит он тут, эфиоп хренов, заготовка для Буратино!

Одним словом в верхах царила паника.

Неожиданно для всех положение спас дежурный по части. Часов в пять утра он лениво выдвинулся на крыльцо дежурки, чтобы перекурить и подышать утренней прохладой. В этот момент с грохотом и треском распахнулись двери солдатской столовой, и из них вылетели три шатающиеся фигуры в иностранной военной форме. Сделав несколько неверных шагов, иностранцы упали на колени перед кустами смородины и принялись с клекотом и рычанием объяснять им, что сегодня было съедено на ужин. Завороженный этим зрелищем дежурный, забыв про торчащую во рту сигарету, подкрался к окнам столовой. Картина ему открылась совершенно дикая: Фундуков мирно спал, утонув головой в монументальных грудях Мамы Жопы, человек пять финнов отплясывали какой-то свой национальный танец прямо на длинном столе, пиная ногами куски хлеба и железные кружки, а вокруг стола в лужах блевотины застыли в самых разнообразных позах еще с десяток бравых финских вояк.

* * *

На утро еще не вполне протрезвевший, виноватый и жалкий Фундуков был доставлен пред грозны очи начальника полигона.

— Вот смотри, Фундуков, вот на этой штуке, — ласково начал генерал, указывая на лежащий на столе компас. — На этой штуке, есть триста шестьдесят делений, глядя на нее можно пойти в трехсот шестидесяти направлениях, понимаешь?

Фундуков быстро и мелко закивал в ответ.

— Так вот! — неожиданно взревел генерал. — Когда ты, Фундуков, явишься ко мне за подполковничьей должностью, на этой штуке триста шестьдесят раз будет написано НА ХЕР!!! А сейчас под домашний арест этого эфиопа до окончания пребывания финской делегации! Я с ним после разберусь.

— Как, под домашний арест? — пискнул обалдевший от такой меры пресечения Фундуков.

— А вот так, кверху каком! — злорадно потер руки начальник полигона и вызвал командира роты охраны.

И Фундукова посадили под домашний арест. Выглядело это так: два здоровенных сержанта из роты охраны день и ночь дежурили около Фундуковского подъезда и следили за тем, чтобы он его не покинул, заодно им вменялось в обязанность, ходить для арестанта в магазин и выносить мусор. Все офицеры полигона по-черному завидовали новоявленному графу Монте-Кристо, потому что, пережив серьезный испуг в ночь прибытия финнов, генерал вплотную взялся за укрепление воинской дисциплины в офицерских рядах, что выразилось в полной отмене выходных, ежедневных строевых занятиях на плацу и построениях и проверках по несколько раз в день. «И живые будут завидовать мертвым!» — выразил общее мнение, кто-то из офицеров в курилке.

* * *

Финны тем временем, не подозревая о разыгравшихся в результате их «торжественной встречи» драматических событиях, проходили учебу и готовились к завершающему этапу — боевой стрельбе. И вот день настал, наш и финский расчеты заняли места в боевых машинах. Первым стрелял наш расчет. В качестве мишени, чтобы не дай Бог финны не промазали, был выбран маленький тихоходный управляемый по радио самолетик Ла-17. Зенитчики между собой презрительно зовут эту мишень «коровой», не попасть в нее может только полный кретин.

Наш расчет без особого напряжения воткнул свою ракету точно в «корову», вызвав восторг прибывшего на итоговую стрельбу финского генерала. Еще больше финн был восхищен, когда его свозили на УАЗике к месту падения мишени, и он воочию убедился в мощи нашего оружия, рассматривая продырявленный в решето корпус «коровы».

Пришла очередь финнов, «корова» неторопливо ползла по небосводу в двух километрах от земли. Финны уверенно сопровождали цель и по команде руководителя стрельбы пустили свою ракету. В этот момент мишень не торопясь заползла в маленькое белое облачко, вслед за ней туда же нырнула финская ракета. Вскоре с небес донесся громкий «бум».

— Есть поражение! — браво доложил руководитель стрельбы.

Все вокруг зааплодировали и бросились сердечно поздравлять смущенно улыбающихся финнов. Однако накал восторгов и поздравлений еще не успел дойти до верхней точки, как вдруг из облачка величаво выплыла целая и невридимая «корова». Все оцепенели.

— Не отшень кароший ракет вы нам продавать! — хмуро проговорил финский генерал, пристально разглядывая пролетающую мимо мишень.

— Э-э, найн, то есть нихт, некароший ракета, это просто… просто мишень очень кароший! Просто так не падает! — от волнения передразнивая финна, выпалил наш генерал, делая какие-то знаки руками начальнику штаба.

Тот мгновенно исчез со смотровой веранды и через несколько минут донесся звук заводящегося мотора. Тем временем начальник полигона продолжал лечить финского генерала насчет того, что эта мишень имеет поразительный запас прочности, и, несмотря на то, что в нее врезала ракета, которая легко может завалить боевой самолет, мишень все-таки какое-то время продолжает лететь, но скоро должна упасть.

Действительно, пока генерал втирал очки финну, кто-то успел связаться с расчетом контроля мишени, и те умудрились завалить «корову».

— Ну, видишь, друг, что я говорил! — облегченно вытирая пот со лба, заявил наш генерал. — Сейчас съездим, посмотрим, в ней дырок не меньше чем в первой. Только сначала по коньячку за стрельбу, традиция такая.

Пока генералы принимали традиционный коньячок за стрельбу, начальник штаба погрузил в машину десяток бойцов и съездил к упавшей «корове». Вооруженные ломами бойцы за пять минут придали мишени еще более жалкий вид, чем был у первой. Так что финский генерал остался весьма доволен успехами своего расчета. И после прощального банкета финны благополучно убыли восвояси, вполне уверенные, что они теперь полностью овладели премудростями своей новой техники.

А начальник полигона собрал всех офицеров испытательных отделов, работавших с финнами инструкторами, и вопросил:

— Ну, мастера ракетного удара, опять обосрались. В цирке медведей учат на мотоциклах ездить, а вы? Или эти финны тупее медведей?! Как так вышло, я спрашиваю?!!

Толком ответить никто не смог, поэтому всех наказали. А про Фундукова в свете новых прегрешений, требующих воздаяния, как-то забыли, и он еще долго сидел под домашним арестом.

О пиве и политике

Эта история началась хмурой, дождливой осенью 1992 года. Я в то время был курсантом артиллерийского училища, молодым, веселым и беззаботным. И жизнь соответственно вокруг била ключом, иногда большим гаечным и по голове, но чаще все же звонким и кипучим как первые ручейки по весне. Солнце светило ярче, девушки улыбались обольстительней, сахар был слаще, а вода мокрее. Как раз в то время вышел приказ министра обороны о разрешении курсантам старших курсов свободного выхода в город, который мы между собой называли амнистией. Отучился и свободен до утра. Иди куда хочешь, делай что хочешь! При том вполне официально можно было переодеться в гражданку и на время забыть о том, что являешься мелким винтиком мощной и грозной боевой машины под названием Вооруженные Силы, а стать на несколько часов свободным гражданским человеком без особых проблем и обязательств. После нескольких лет проведенных на казарменном положении от такой неожиданной свободы просто шалели. Конечно, большинство все равно возвращалось в общежитие, только местные оставались дома. Однако в город уходили практически все, кто к знакомым девушкам, кто на дискотеку, кто просто на поиски приключений. Да мало ли куда может взбрести в голову отправиться курсанту? Остающийся в пустом общежитии внутренний наряд с завистью смотрел вслед уходящим счастливцам.