Дьявол для отличницы

– Есть еще дела, - устало ответил он.

Письмо в кулаке жгло кожу, словно намекая, что от него пора избавиться. И лучше момента, чем сейчас, не придумаешь. Но почему-то я тянула время и не решалась отдать ему письмо прямо в руки. Все-таки лучше всего бросить в окно, и взглянуть на его реакцию завтра. Или нет? Как же я далека от этого, даже не могу понять как лучше!

Сделав вид, что ушла, я стою в крохотном коридорчике, не решаясь зайти в главную спальню, где девушки наверняка ждут моего возвращения. А может и не ждут, а давно легли спать.

И нет бы мне угомониться, ведь пожалуй на сегодня приключений хватит, но нет. Мне мало. Отсчитав десять ударов громыхающего сердца, я все же выхожу обратно на улицу. Воровато оглянувшись, и не заметив никого, подхожу к домику вожатых и вижу, что окно открыто, и свет не горит. Он и впрямь ушел. В груди неприятно кольнуло.

Подкравшись к открытой форточке, я встала в растерянности.

Куда он мог уйти ночью? А вдруг он тоже в кого-то влюблен, и я только поставлю себя в глупое положение? Потрясенный последними событиями разум кричал бежать отсюда и не признаваться, но наивное сердце верило и стучало взволновано, неровно.

Конверт в моих подрагивающих пальцах грозил окончательно превратиться в тряпку, и я уже готова была сделать шаг назад, как услышала осточертевший знакомый смешок за спиной. Злополучный вечер и не собирался заканчиваться.

Вздыхая, повернулась к освещенному светом фонаря Громову. Он по-прежнему в одежде, в которой был, хотя в темноте я и не запомнила что там на нем было. Но волосы влажные, а на шее висит полотенце, как будто он только вернулся от душевых или умывальников.

– Никак не угомонишься? – он лениво оглядел мой внешний вид пренебрежительным взглядом.

Я по-прежнему стояла в рубашке вожатого, и больше, прости меня Господи, на мне ничего не было.

Моя кровать стояла прямо у двери, нужно было всего лишь просунуть руку и схватить первое попавшееся белье, что сушилось на спинке. Но сейчас уже поздно об этом думать, и я лишь незаметно сжала колени.

– Не можешь решиться? – иронично спросил парень и вдруг приблизился ко мне. На меня тут же повеяло свежим ароматом мыла. – Тогда я помогу.

С этими словами, он ловко выхватил конверт из моих рук и…зашвырнул в окно!

– Нет! – запоздало вскрикнула я, от изумления широко раскрыв глаза. – Что ты наделал?!

– Хочешь сказать, это не любовное признание? Или ты уже разлюбила его?

– Это не твое дело, - злобно прошипела я, уничтожая его взглядом.

Он действительно швырнул письмо в окно! Какая подстава! Ну зачем я пришла сюда? От безысходности я не знала куда себя деть, пиная траву под ногами.

– Сегодня любишь, завтра нет. Такая непостоянная, - прокомментировал сатана, заснув руки в карманы.

– Не разлюбила! Просто это письмо… только усугубит! – отчаянно бросила я, не глядя на парня.

Боже мой, зачем я вообще ему это говорю? Зачем?! Письмо уже там, и его никак не вытащить обратно!

Его взгляд вдруг изменился, и из насмешливого превратился в тяжелый и пугающий, тот, от которого у меня тряслись поджилки.

Медленно он вынул руку из кармана и протянул в мою сторону, удерживая на раскрытой ладони белый комок. Я недоверчиво уставилась на его руку. Он что, везде с собой их таскает?! Больной на всю голову… Мамочки!

Я подала вперед руку, чтобы забрать свое белье, но Громов резко убрал свою, сжав ее снова в кулак. Проклятый дьявол, исчадие ада! Опять взялся за свои игры!

– Станцуешь для меня? – как гром среди ясного неба прозвучала его просьба. Которая и на просьбу не была не похожа.

– Что? – я недоуменно посмотрела в его глаза, слегка опешив, но его ровный взгляд ничего не показал.

– Если станцуешь для меня, то я отдам тебе твое белье.

– Оставь себе, омерзительный извращенец! – неприязненно воскликнула я, и уже собралась было обойти этого умалишенного, как он преградил мне дорогу, сделав шаг влево.

– Если откажешься, то твои трусы, - он показал на свой кулак.
– Завтра будут развеваться на флагштоке. И даже при условии, что я смолчу чье это, все равно узнают, благодаря вашему заплыву.

И все это Громов произнес ровным, даже равнодушным голосом, и я в ужасе уставилась на него. Ведь он не посмеет! Или..? Боже мой, да он точно сделает это.

– Ты правда это сделаешь? – я усиленно пыталась найти хоть какую-то уловку, но ничего не находила. Сатана зажал меня в угол.

– Да, - просто сказал он, не отрывая от меня бесовских глаз, что блестели в темноте, отражая свет фонаря.

– Зачем тебе это? Чтобы я танцевала? – глухо спросила я.

– Просто хочу, - ответил этот несносный мальчишка.

И впрямь мальчишка, который топает ножкой перед витриной, мол «хочу этот леденец». Я пыталась успокоиться, досчитав про себя до десяти.

– Прямо здесь?

– Да.

– Но я не хочу, - пыталась вразумить этого ненормального.

– Тогда до завтра?

– Это шантаж! – неверяще прошептала я.

Почему этот проклятый день не заканчивается?! Ну какого дьявола я пришла сюда с этим письмом?!

– Хоть как называй, - пожал плечами. – Будешь танцевать?

Никакого компромисса в его голосе, только пугающее спокойствие, как будто мы обсуждаем что-то другое, обыденную рутину. Он не изменит своего решения. Этот человек - самый странный из всех кого я знаю, и знаю я его совсем мало, и эта неизведанность не прибавляет надежды и уверенности. Он точно меня растопчет, рано или поздно. Но я все равно не готова к этому.

– Будешь? – повторил он вопрос, и все вокруг сдавило меня окончательно.

– Буду, - тихо прошептала я.

Он молча смотрел на меня пару секунд, и я уже стала думать, что это просто шутка, что сейчас он скажет «да сдались мне твои кривляния, карлик», и отпустит восвояси. Но опустив глаза, он достал телефон из кармана, и принялся что-то в нем искать.

– Вот тебе незатейливая мелодия.

Из динамика полилась какая-то довольно быстрая музыка, и парень немного убавил звук. Я выдохнула, что это не какой-то медленный и чувственный мотив, под который нужно извиваться, но все равно стояла, как замороженная, не решаясь начать. Неужели это не шутка? Почему всякая ересь происходит со мной? Чем я это заслужила?