Дьявол в музыке
Шрифт:
– Мне нет дела до вас и вашего вице-короля, - бросил Карло, - но во имя правды, я скажу то, в чём уверен: ключ был в замке с внутренней стороны двери моей комнаты. Обычно я оставляю его там. Но я не уверен. Я не ждал, что кто-то может его украсть.
– Синьоры Флетчер и Сент-Карр, - Гримани повернулся к англичанам. – Где были ваши ключи?
Сент-Карр открыл рот, но Флетчер не дал ему заговорить.
– Я запер дверь и положил ключ в карман халата. Он всё ещё был там этим утром.
– Почему вы это сделали? – спросил Гримани.
– Карман халата – ничем
– У вас привычка оставлять ключи в карманах халата?
– Я не всегда так делаю, - ответил Флетчер.
– Зачем вы заперли дверь? Вам тоже кто-то угрожал?
– У меня привычки угрожать более, чем одному человеку за вечер, - предупредил де ла Марк.
– Послушайте, мистер комиссарио… - начал Сент-Карр.
– Уймись, Беверли, - сказал Флетчер.
– Но, Хьюго, он ведь намекает, что это ты сделал это. Я могу поддержать тебя. Всё, что говорит мистер Флетчер, – правда, комиссарио. Утром я проснулся, понял, что дверь закрыта, и спросил Хьюго про ключ, а он достал его из кармана своего халата.
– Вы не знали, что дверь заперта? – тут же спросил Гримани.
– Нет, он должно быть сделал это… - Сент-Карр оборвал себя.
– После того как вы заснули? – продолжил Гримани.
Сент-Карр молчал.
Гримани повернул ледяной взгляд на Флетчера.
– Зачем вы заперли дверь, ничего не сказав? Вы боялись, что ваш спутник сбежит ночью?
– Это просто предосторожность. Я подумал об этом, лишь когда он лёг спать.
– Но вы знали, где ключ, а синьор Сент-Карр – нет. Вы покидали комнату ночью?
Флетчер бросил взгляд на де ла Марка; тот ответил удивлённым и выжидающим взглядом.
– Да, - нерешительно признал он. – Я ненадолго спускался вниз.
– Когда это было? – спросил Гримани.
– Я не смотрел на часы. Это было уже после того, как все пошли спать.
– Это было без четверти три, - подсказал де ла Марк.
– Откуда вы знаете? – поинтересовался Гримани.
– Я слышал, как мистер Флетчер спускается по лестнице, ведь моя комната рядом, и выглянул посмотреть, кто ходит по дому в такой час.
– Почему вы не спали? – спросил Гримани.
– Я спал, - объяснил де ла Марк. – Я спал благословенным сном праведника. Меня разбудили шаги мистера Флетчера.
– Что вы предприняли?
– Мы обменялись парой слов. Кажется, я спросил его, так ли местные служанки приветливы, как красивы. Но мистер Флетчер не нашёл в этом ничего забавного. Он извинился за то, что разбудил меня, и я вернулся в постель. Voila tout[89].
Гримани повернулся к Флетчеру.
– Зачем вы спускались?
– Я услышал, как хлопает ставня, и пошёл закрыть её.
Сент-Карр резко втянул воздух.
– Где была эта ставня? – допытывался Гримани.
– Прямо под нашей комнатой, - ответил Флетчер, - в музыкальной.
– Это была ставня на южном окне?
– Я… Я не помню.
– Не помните? – Гримани буравил его глазами. – Если это было южное окно, вы могли заметить маркезу Франческу, карабкающуюся с балкона, и поняли
бы, что маркез Ринальдо остался в одиночестве.– Какое мне до этого дело? Я едва знал его. Мне не о чем было с ним говорить.
– Вы взяли с собой свечу, когда покинули свою комнату?
– Да.
– И у вас был ключ, которым можно открыть дверь маркеза Ринальдо…
– Я не знал об этом, - перебил его Флетчер.
– …и вы могли капнуть воском на простынь. Когда месье де ла Марк увидел вас, вы пошли закрывать ставню или отпирать парадную дверь, чтобы создать у всех впечатление, что убийцей была маркеза Франческа?
– Вы всё понимаете неправильно, - дрожащим голосом вступил Сент-Карр. – Это я спускался вниз закрывать ставню. Если Хьюго и вставал, то только, чтобы поискать меня.
– Не говорите глупостей, - бросил Флетчер.
– Это правда! Хватит быть чёртовым героем! Мои родители просили присматривать за мной, а не становится мучеником! Мистер комиссарио, я не мог спать, а ставня хлопала и хлопала, так что я пошёл закрыть её, а Хьюго услышал это и что-то пробормотал. Я зажёг свечу от лампы, что горела в зале, спустился вниз, закрыл ставню и вернулся.
– Где был мистер Флетчер, когда вы вернулись? – спросил Гримани.
– Я не знаю. Я не искал его. Я просто потушил свечу и лёг.
– Что вы можете сказать, синьор Флетчер? – обратился к нему Гримани.
Флетчер прикусил губу.
– Всё верно. Признаю – я проснулся, когда Беверли ушёл. Мне не понравилось, что он ходит по дому один в такой час, и я пошёл следом. Я думал, что мы потеряли друг друга, потому что, когда я вернулся в комнату, он уже был там и спал, - Флетчер покачал головой в раздражении. – Я запер дверь, чтобы Беверли больше не смог уйти, а ключ положил в карман своего халата. Никто из нас не пропадал из виду у другого больше чем на несколько минут.
– Откуда вы знаете, как долго он отсутствовал? – напустился Гримани. – Вы можете сказать, сколько времени прошло между тем, как синьор Сент-Карр ушёл, и тем, когда вы пошли за ним?
– Я думаю, всего около минуты.
– Но вы не уверены?
– Нет, - признал Флетчер.
Холодный взгляд Гримани прошёлся по Флетчеру, Сент-Карру и де ла Марку.
– Ни у одного из вас нет полного алиби, и каждый покидал свою комнату ночью.
– Прошу позволения заметить, - сказал де ла Марк, - что я лишь вышел из дверей поговорить с мистером Флетчером. И поскольку у меня нет ключа, что отпирал бы дверь маркеза Ринальдо, как вы можете предполагать, что я побывал в его комнате?
– Если маркеза Франческа убила его и вышла через дверь, вы могли найти её уже открытой.
Де ла Марк распахнул глаза.
– Но в таком случае, мой дорогой комиссарио, что я по-вашему предпринял? Вошёл в комнату, увидел его зверски убитым и решил, что было бы ужасно невежливо будить всех и лишать крепкого сна?
– Я ещё не решил, что вы могли сделать. Но у вас были причины поговорить с ним. Прошлым вечером вы сказали, что так и не получили свой альбом после смерти маркеза Лодовико. Ринальдо мог владеть им или знать, где он.