Дьявол за правым плечом

В машине Виктор несколько раз случайно касался ее — когда искал диски, когда уронил зажигалку, когда показал ей, как открыть окно… У Маши кружилась голова и горел низ живота — она чувствовала, что безумно хочет его, — настолько, что готова заняться сексом прямо в машине. Что важно? Иметь отношения, в которых ты не уверена, или не иметь таких отношений, но быть уверенной в себе?

Он был взрослым, страстным и немного диким — просто как в кино скинул все с туалетного столика в коридоре, усадил ее туда, снял майку и прижался к ней. Он был идеальным! Даже лучшие мужчины ничего не понимают в том, как обращаться с женской грудью, — одни трогают ее так, словно ощупывают на предмет рака молочной железы, другие крутят, вертят и порываются прикусить сосок, третьи гладят где-то сверху… Виктор же делал все так, что Маша кусала губы от удовольствия, — он чувствовал ее, понимал, чего она хочет…

Маша ощущала себя настоящей — она не видела себя со стороны, вся была в процессе, и еще ей казалось, что она прекрасна, если мужчина может так ее хотеть…

В ванной Маша думала об Артеме и не могла понять, что чувствует. Она намыливала голову и чуть не задохнулась от ужаса: «Черт! Черт! Черт! Что же я наделала?!»… Вчера была любовь, вчера был «лучший секс в ее жизни», а сегодня выясняется, что никакого такого «лучшего в мире секса» не существует, а любить она то ли не способна, то ли готова любить всех подряд…

И вообще, все эти стильные девочки вроде Саши — себе на уме, и работать успевают, и тусоваться, и на следующее утро выглядят, как после отпуска в Виши, и кругов под глазами у них не бывает — они же опасные, стремные, Маша их недолюбливает! Как же так?

Но, возможно, это психология неудачницы — клуши, которая жить боится, которая уверенность в себе принимает за самовлюбленность, и только и умеет, что исподтишка злорадствовать? Может такое быть?

Признав, что может, Маша смыла с головы бальзам, вспомнила Тему, который отчего-то не вызвал в ее душе бурного отклика, перевела дух и решила пока ни на ком не зацикливаться. Они же с Темой не помолвлены, к тому же он сам придумал всю эту историю с «серьезными» отношениями — она ведь с самого начала просто хотела с ним переспать.

Когда она вышла из ванной, Виктор лежал на кровати — все еще голый, сексуальный и красивый.

— Ну что, женщина, которая не любит шампанского, может, закажем суши? Или поедем в ресторан?

— Слушай, я спать хочу, — призналась Маша, которая уже думала о завтрашнем дне, о встречах с клиентами, о распределении бюджета и сеансе массажа в сочетании со спа-процедурами.

— О’кей, — согласился Виктор, оделся и, поцеловав Машу на прощание, ушел.

«Как легко», — подумала Маша, которая решила, что если бы они пытались влюбиться друг в друга, то все было бы намного сложнее. В конце концов, Виктор ей нравится — теперь уж точно, он не напрягает, и она от него ничего не хочет — только секс, ну и, может, немного общения. Зачем ей сейчас такая обуза, как возлюбленный, который будет чего-то требовать, капризничать, качать права, настаивать?.. Конечно, в серьезных отношениях есть и хорошее, но, возможно, сейчас она к этому не готова. Потом. Когда все будет ясно с карьерой.

На следующий день позвонила Дуня.

— Ну как твой бурный роман? — спросила она.

— Который из них? — усмехнулась Маша.

— Ого! Чувствую, надо срочно встречаться, — возбудилась Дуня.

— В восемь?

— В девять. Давай встретимся в Художественном проезде и найдем там какое-нибудь кафе?

— Давай лучше посидим в «Бульваре».

— Ты имеешь в виду ресторан?

— Ага.

— Ну… Там не очень дорого?

— Нормально.

— Тогда ладно. Пока?

— Пока.

Ровно в девять Дуня влетела в ресторан, нашла Машин столик, уставилась на нее и выпалила:

— Девушка, простите, столик заказан на мою подругу, так что если не трудно — пересядьте, пожалуйста!

Маша расхохоталась.

— Ну ты даешь! — воскликнула Дуня, оглядывая ее с головы до ног. — Просто звезда американской поп-рок-глэм-панк-сцены! Скажите… — Она плюхнулась на стул, схватила приборы, завернутые в салфетку, и поднесла к лицу подруги — наподобие микрофона. — Что повлияло на ваш новый имидж?

— Новая работа, новая зарплата, новый парень — два парня…

— На этом месте попрошу поподробнее! — Дуня положила приборы на место, облокотилась о стол и наклонилась вперед.

Маша рассказала.

— Та-ак… — протянула Дуня. — Значит, любовь до гроба отменяется?

— Дуньк, я вообще подумала и решила: а на фиг мне эта любовь? Ну, прямо сейчас… У меня отличная работа, офигенная зарплата…

— Которую ты пока ни разу не получила, — перебила ее Дуня.

— У меня квартира в центре… — Маша подмигнула подруге, имея в виду, что не видит никаких препятствий к получению денег. — Может, я пока не готова?

— К чуйствам? — уточнила Дуня.

— Дунь, подожди, давай иронию на потом отложим, — попросила Маша. — Понимаешь, у меня вдруг как гора с плеч упала! Мы, девочки, ведь живем в каком-то пещерном страхе — а вдруг он не позвонит, а вдруг ему понравится другая, а вдруг он мне ребенка сделает и оставит, босую и беременную, с малолетними детьми… А вдруг никто замуж не возьмет? А я не хочу ничего делать из страха, я хочу все делать по любви…

— По любви к себе? — вставила Дуня.

Маша с подозрением взглянула на подругу, но, убедившись, что та не ехидничает, продолжала:

— Хотя бы к себе! Я хочу заниматься чем-то потому, что мне это в кайф! И я чувствую — сейчас у меня есть такая возможность!

— Не подумай, что я тебя осуждаю, но ведь встречаться с одним мужчиной тоже можно потому, что это в кайф, — заметила Дуня.

— Ну, значит, мне Артем не в кайф! Значит, он не мой единственный.

— Ну и черт с ним! — подытожила Дуня.

— Ура! — поддержала ее Маша и подняла стакан с клубничной «Маргаритой».

Зоя, которая сидела за несколько столиков от подруг, быстро расплатилась, вышла из ресторана, перешла дорогу и встала рядом со своим розовым «БМВ».

— Тин, это Зоя, — сухо проговорила она в трубку. — Надо встретиться. Сегодня! Предлагаю решить это между нами, если, конечно, ты не горишь желанием встретиться с боссами. Хорошо. Я скоро буду. Да, я знаю, где это.

Она села в машину, побарабанила пальцами по рулю, включила поворотник и сорвалась с места, напугав водителя внедорожника «Ниссан», который еще долго бибикал и ругался ей вслед. Покружив в районе Петровки, Зоя оставила машину около старинного административного здания, прошла во двор и постучала в неприметную, обитую железом дверь, походившую на дверь заурядной дворницкой. Минут через пять та распахнулась, явив заспанную толстую тетку с недовольным лицом. Тетка неприветливо разглядывала Зою, пока она не сказала:

— Я к Тине, вас предупреждали!

С большой неохотой тетка пропустила посетительницу, бормоча под нос какие-то ругательства, захлопнула дверь и вернулась к себе за шторку. Зоя принюхалась — из-за шторки, отделявшей вахтершу, попахивало чем-то подозрительным — свежим мясом, что ли… Зоя поежилась и начала спускаться по лестнице, которую смело можно было менять на эскалатор — таким длинным и неудобным был спуск. Крутые деревянные ступени, сырые каменные стены, редкие свечи в покрытых патиной бронзовых канделябрах — все это было немного жутковатым, особенно если учесть странное урчание, похожее на рычание, доносившееся непонятно откуда.