Дьявольская секта (Сборник)

— А вы еще имели смелость утверждать, что в Уаксуа-ноке нет золота, — укоризненно сказал я. — Гатт способен оценить находки и реализовать их через торговца Джерри-сона. Выходит, нам ничего не остается, как отдать их ему, когда он заявится сюда со своими головорезами?

— Откровенно говоря, — сказал Фаллон, — нам лучше обсудить эту проблему с остальными участниками экспедиции. Что вы об этом думаете? Вы-то сами готовы?

— Я-то готов, — сказал я, спуская ноги с кровати.

Совещание проходило в обстановке гнетущей подавленности. Меня выслушали с недоверием, но в конце концов удалось доказать, что мы в опасности. Пол Холстед, естественно, как всегда, вел себя по-свински.

— Мне ваша история кажется малоправдоподобной,— высокомерно заявил он со своей мерзкой улыбочкой.

— Выходит, я лгу? — вспыхнул я.

Фаллон предостерегающе сжал мне локоть.

— Нет, — сказал Холстед. — Вы просто все преувеличиваете. У вас богатое воображение.

— Предлагаю вам, в таком случае, самому прогуляться по лесу, — сказал ему в ответ я. — Если эти пули я выдумал, то они не причинят вам вреда, коли вы на них нарветесь.

— Я уверен, что вы могли бы помочь бедняге Райдеру, — ухмыльнулся он, и я кинулся на него, пытаясь ухватить за горло, но он ловко увернулся.

— Довольно! — рявкнул Фаллон. — Если не можете предложить ничего дельного, Пол, тогда лучше сидите и помалкивайте.

Неожиданно для всех на мужа набросилась Катрин Холстед.

— Заткнись, Пол! — резко воскликнула она. — Меня от тебя уже просто тошнит!

— Ты снова перекинулась на сторону Уила? — с недоверчивостью изумленно воскликнул Пол, делая обиженное лицо.

— Здесь нет никаких сторон, — ледяным тоном парировала Катрин. — И никогда не было. Что же до богатого воображения, то к Джемми это меньше всего относится. Мне искренне жаль, Джемми, — взглянула она на меня.

— Я не просил тебя извиняться за меня! — взорвался Пол.

— А я и не думала извиняться за тебя, — резко отрезала Катрин. — Я извинилась перед Джемми за то, что не прислушалась к нему раньше. А ты, Пол, заткнись и слушай, как тебя уже попросил об этом профессор Фаллон.

Потрясенный Холстед притих и задумался.

— А вы что обо всем этом думаете? — спросил я у Рудецки.

— Я вам верю, — сказал он. — Эти проклятые чиклерос доставили нам немало неприятностей еще в лагере номер один. Меня не удивляет, что они в вас стреляли. Но этот парень, Гатт, это что-то новенькое для меня, — расправляя свои могучие плечи, сказал он Фаллону. — Мы про него ничего не знали.

— А вам и не нужно было ничего о нем знать, — бесстрастно ответил Фаллон с постным лицом.

— А мне кажется, что такая необходимость была, мистер Фаллон, — набычился Рудецки. — Если этот Гатт сколотил себе из чиклерос целую банду, это пахнет серьезными неприятностями. В моем контракте не предусматривалось, что мне придется рисковать жизнью. Ни мне, ни Смиту, ни Фоулеру все это не нравится.

Смит и Фоулер серьезно закивали головами в знак поддержки коллеги.

— Так что вы тут собираетесь делать, Рудецки? — вмешался в разговор я. — Организовать профсоюз? Поздновато, как мне кажется. Сейчас уже не имеет никакого значения, ввел вас в заблуждение мистер Фаллон или нет. Во всяком случае, он сделал это не умышленно, я в этом не сомневаюсь. Сейчас нужно решать, что делать с Гаттом!

— Мы можем сделать лишь одно: отдать ему то, что он хочет, — устало вздохнул Фаллон.

Смит и Фоулер снова с мрачным видом закивали головами в знак согласия, а Рудецки сказал, что тоже так думает. Катрин Холстед закусила губу, а Пол Холстед обвел всех пристальным взглядом.

— И вы думаете, что нашли правильное решение? — спросил я. — Вы надеетесь, что, если отдать Гатту три миллиона долларов, он уберется отсюда? Сомневаюсь, что это будет именно так.

— Что вы хотите этим сказать? — подался вперед Рудецки.

— Джо, вы же не глупый человек, — криво усмехнулся я. — Гатт задумал преступление: он хочет украсть три миллиона долларов. Не знаю, кому принадлежат эти сокровища по закону, но наверняка мексиканское правительство имеет на них все права. И вы полагаете, что Гатт позволит кому-то вернуться в Мехико и сообщить о случившемся властям?

— Боже мой! — вздохнул Фаллон. — Теперь-то я наконец все понял.

— Вы хотите сказать, что он всех нас здесь перебьет? — взволнованно спросил Рудецки.

— Поставьте себя на его место, — цинично предложил я. — Разумеется, если допустить, что и у вас нет уважения к святости чужой жизни.

Все стали взволнованно высказывать свои мнения, Рудецки извергал проклятия, а Смит решительно заявил, что немедленно уходит. Мне этот гвалт надоел, и я стукнул кулаком по столу:

— Замолчите сейчас же все! — крикнул я.

Все тотчас же притихли и испуганно уставились на меня.

— И куда, черт подери, ты собрался уходить? — ткнул я пальцем в Смита. — Да стоит лишь тебе сделать в лесу несколько шагов, как чиклерос охладят пулями твой пыл — навсегда. У тебя нет ни одного шанса остаться в живых.

Смит смертельно побледнел и судорожно сглотнул.

— Он прав, Смитти! — воскликнул Фоулер. — Мы в ловушке.

— Послушайте, Уил, все-таки вы сгущаете краски, — подал голос Фаллон. — Вы представляете, какая поднимется вонь, если Гатт решится на эту массовую резню? Вы полагаете, никто не заинтересуется, куда подевалась делая экспедиция? Нет, он не осмелится сделать такое.

— Не осмелится? А кому, кроме нас, еще известно, что Гатт здесь? У него есть опыт, есть организация. Да стоит ему лишь свистнуть, и набежит сотня свидетелей того, что он в это время был в Мехико. Так кто же свяжет его имя с этим происшествием?

Катрин побледнела и сказала дрожащим голосом:

— Но когда наши тела обнаружат, станет известно, что...

— Катрин, мне очень жаль, но нас никогда не найдут. Здесь, в Кинтана-Роо, можно похоронить целую армию, и тела не найдут.

Вмешался Холстед:

— Ловлю вас на слове, Уил! Как вы только что сказали, никто, кроме нас, не знает, что Гатт здесь. Но и нам об этом стало известно лишь с ваших слов! Лично я его собственными глазами не видел, как и все остальные присутствующие. Уж не хотите ли вы использовать нас в своих личных интересах?

— И за каким дьяволом мне это нужно? — изумленно посмотрел на него я.

— Вы с самого начала пытались попасть в эту экспедицию, — пожал плечами он. — И живо интересовались стоимостью находок. По-моему, можно дальше и не продолжать, и так все ясно.

— Да, не стоит этого делать, иначе я выбью вам все зубы! — вскричал я, оглядываясь по сторонам. По лицам всех присутствующих было ясно, что ответить на такое обвинение мне в любом случае нужно. — Если я хочу надуть вас всех, зачем же я удерживаю Смита от необдуманного шага? Почему настаиваю на том, что нам лучше держаться всем вместе?