Дьявольски рисковый

У меня вырвался крик радости. Мы займёмся паркуром, Сеппо и я, посреди ночи! Я не понимала, почему он при этом смотрел так серьёзно. Он что, снова боялся, что я сорвусь? Он ведь должен был уже давно понять, что не только у него был талант. Даже Дэвид Белль, изобретатель паркура, хвалил мои способности.

Всё же я позволила, чтобы Сеппо взял меня за руку, и мы осторожно в ногу, приблизились к коньку крыши. Как кошка лапы, я ставила свои ноги на черепицу, совершенно беззвучно и надёжно. При каждом движение я чувствовала бесконечные просторы ночного неба над нами. Оно не пугало меня.

Всё было скорее так, что эта внезапная свобода над крышами Людвигсхафена придала мне новых сил. Это был мой осенний забег, неожиданный и рискованный, но лучше, чем любой другой забег, выполненный мной до этого времени. Ну, тот на балкон Джонни, тоже был гениальным, не считая коз и мою дурацкую юбку. Из-за юбки были штрафные очки. В этом отношение нынешний уже заслуживал первого места.

Не прошло и минуты, а мы уже стояли в дальнем конце соседней крыши. Отсюда всегда прыгал и Леандер, когда собирался выполнить свой ночной свободный полёт.

– Видишь вон там?
– Сеппо вытянул руку и показал вниз. Да, я это видела: Там находилась плоская крыша. Я оценила разницу в высоте между нами и ней примерно в два метра, это было легко выполнимо, если при приземлении правильно сделать кувырок, а это в прошедшем году я тренировалась делать до упаду. Я следовала за указательным пальцем Сеппо, который медленно показывал дальше.

– Вон там, с помощью трубы кондиционера, ты сможешь набрать размаха, если оттолкнёшься от неё вверх. Потом пробежишь по диагонали по крыше и доберёшься до булочной, там вниз на неоновую вывеску, она удержит, я проверял. Но не прыгай на букву В, там свободный винт. Оттуда ты сможешь скользнуть на почтовый ящик и дальше на дорогу. Следует нам сделать паузы или - ?

– Никаких пауз!
– воскликнула я с негодованием.
– Это паркур, а не бег пенсионеров!
– Вставлять паузы противоречило принципу паркура. Паркур требовал плавных, динамических движений. Всё остальное выглядело не только дерьмово, но могло также поставить под угрозу безопасность, потому что тогда не доставало размаха. И собственно Сеппо должен был знать это также хорошо, как и я. Он только снова беспокоился о том, что с мной может что-то случиться. Я видела это по нему.

– Мне действительно не нужно этого делать ... Блин, что я делаю ..., - пробормотал он не веря, в то время как оглядывал меня снизу до верху.
– Должно быть, я сошёл с ума.

Прежде чем он мог передумать и проводить меня назад в мою комнату, я присела на колени и мягким прыжком оторвалась от края крыши. Остальную часть забега я видела перед собой пробегающим перед глазами как фильм, да, я думала, что вижу, что делала, и я делала это хорошо. Я чувствовала, что должна была размяться и моя сила, во время домашнего ареста уменьшилась, но я была всё ещё в форме и ничего не забыла. Я думаю, это даже был мой первый продолжительный забег, при котором ничего не сорвалось. Ладно, это был не особо сложный забег - ничего такого, где можно было бы разбиться насмерть. Но риск пораниться существовал всегда, при каждом движении и каждом прыжке и каждом сальто.

– Чему я учил тебя, Люси, хм?
– Сеппо тяжело дышал, после того, как приземлился на землю рядом со мной. Я громко рассмеялась, как часто после забега. О, я была так одержима этим чувством, совершенно одержима ...

– Не знаю, пробормотала я. Сеппо так много чему научил меня, прежде всего правилам, а правила сохранялись у меня принципиально в кратковременной памяти.

– Никогда просто не бросаться вперёд, поняла? Нужно дать друг другу знак и сначала согласовать очерёдность! Я хотел быть первым!

– О, Сеппо, не играй здесь в важного учителя. Всё ведь прекрасно получилось! Не можем мы делать это каждую ночь? Почему тебе раньше не пришла такая идея, я имею в виду, это решение, мы будем встречаться ночью для занятий паркура ...

– Эй, эй, эй, помедленней, Катц. Я прокрался к тебе тайком не для того, чтобы заняться паркуром.

– Нет?
– спросила я разочарованно.

– Нет. Это было только средство для достижения цели. На улице моя мать может нас увидеть и услышать, а ты всегда что-то болтаешь. Но крыши с заднего двора спрятаны, она не может обозревать их с нашего дома.

– Ну ладно.
– Преследование казалось было у Ломбарди в крови. Не согласовываясь, мы с Сеппо направились не торопливым шагом по дороге к парку Мира. Я вытянула руки в воздух, чтобы почувствовать обретённую свободу во всём теле.

– Ах Сеппо, признайся, конечно ты сделал это из-за паркура, зачем же ещё?

– Это ты должна собственно знать лучше меня. Это ведь ты хотела поговорить со мной.

– Я ...
– Я остановилась, чтобы собраться с мыслями.
– Что? Почему ... Но я ведь вовсе не ...
– Сеппо что, с недавних пор мог читать мысли? Строго говоря, это даже была не я, кто хотел поговорить с ним. Леандер хотел побудить меня, чтобы я поговорила с ним. «Выговорилась». Но так как Леандер никогда больше ничего об этом не упоминал, я вскоре снова забыла о его требование и думала о нём только мимолётно, когда ходила туда-сюда, как преступник, по моей тюрьме-саду и тосковала по ребятам.

Так как Сеппо не хотел протянуть мне руку помощи, я снова пошла вперёд. По прошествии нескольких минут мы добрались до парка Мира и прошли к хафпайп, нашей старой территории, где Сеппо забрался на площадку для прыжков и заговорщицки мне улыбнулся.

– Ну, признайся уже, Люси ... это не так уж и скверно. Кроме того я посчитал это очень милым, правда.

– Что?
– Теперь я вообще ничего больше не понимала.
– Что ты посчитал милым?

– Твоё письмо. Я не знал, что ты можешь писать так красиво ...

– Я и не могу, - ответила я защищаясь.

– Нет, очень даже можешь! И хочешь, я тебе кое-что скажу? Я уже всё это время догадывался, что ты не такая крутая, как всё время делаешь вид.

– Но я ведь не писала никакого письма!
– закричала я громко и вспугнула этим белку из её сна, которая быстрыми ножками сбежала со своего дерева и шурша исчезла в зарослях кустов.

– Люси ...
– Сеппо вытянул свою левую руку, чтобы притянуть меня рядом с собой, но я отодвинула её от себя и оставалась стоять на самом низком месте хафпайп. – Ах, Катц, не ломайся. Ты что думала, что я на это совсем не отреагирую?

Я несколько секунд молчала, в которые мои мысли бешено крутились в голове, и всё же приходила лишь к одному выводу - выводу, который я не хотела признавать.

– Ты и не отреагировал на это, - ответила я с мягким упрёком, чтобы выиграть время.

– Даааа ... я не могу хорошо писать письма. Но я ведь пришёл к тебе и теперь мы оба здесь, не так ли?

– Да. Мы здесь.
– Моё горло пересохло. Значит, Сеппо получил письмо. От меня. Написанное моим почерком. Существовал только один человек, нет простите, одно существо, которое знало меня так хорошо и могло так превосходно подделывать мой почерк, что любой думал, что это я автор этих документов. Леандер фон Херувим. Это отродье ада на полном серьёзе село и от моего имени написало письмо Сеппо. Я не знала ни одного предложения из этого письма!