Дыхание жизни

Фрэнсис. Просто бесконечной.

Мадлен. Вот видите. Это же остров Уайт. Больше удовольствия за те же деньги!

Фрэнсис колеблется.

Фрэнсис. А это было не…

Мадлен. Что?

Фрэнсис. Ну… другой причины сюда переехать у вас не было? Мне почему-то казалось, что вы от чего-то бежали.

Мадлен. Бежала?

Фрэнсис. Ну, просто мне это в голову пришло.

Мадлен с сожалением смотрит на нее какое-то время.

Мадлен. Фрэнсис, можно вам задать вопрос?

Фрэнсис. Конечно.

Мадлен. Как вы считаете, вот в это самое мгновение — нет, не прямо сейчас, а, скажем, часов через восемь… думаете ли вы, что где-то в стеклянном доме в устье реки, в Сиэттле, будет сидеть человек и за завтраком говорить о нас с вами?

Фрэнсис. Вряд ли.

Мадлен. Правильно. Тогда, может быть, и мы перестанем говорить о нем? Может, просто выпьем с удовольствием по чашке кофе? В этом будет больше достоинства.

Обе улыбаются.

Фрэнсис. Как вам угодно.

Мадлен. Не могу поверить, что вам это не приходило в голову: помимо всего прочего, жить воспоминаниями о прошлом — это же скучно!

Фрэнсис. И это вы мне будете рассказывать!

Мадлен. Мне кажется, самое ужасное — что всегда наперед знаешь, что будет дальше.

Фрэнсис. Я, например, знаю.

Мадлен. Он вас оставит.

Фрэнсис. Верно.

Мадлен. И он каждый раз будет вас оставлять. По-другому быть не может. (Мадлен передергивает плечами при мысли о неизбежности.) Вот и все. Он сбежит с откормленной американкой — кровь с молоком, роскошная фигура — и обретет Бога.

Фрэнсис. Откуда вы знаете?

Мадлен. Так, догадка. Просто, как правило, Бог принимает именно такое обличье, когда предстает перед адвокатами средних лет. И «средних лет» — это еще мягко сказано! Разве я не права? (Мадлен решительно жестикулирует). Забудьте об этом. Забудьте о нем.

Фрэнсис. Вы, кажется, очень веселы сегодня.

Мадлен. Да, я в прекрасном настроении. Почему бы мне не быть веселой? Ведь корабли ходят.

Фрэнсис. Спасибо за напоминание.

Мадлен. Не за что. (Мадлен выглядит довольной).

Фрэнсис. А вы чем собираетесь заняться?

Мадлен. Когда?

Фрэнсис. Сегодня, когда я уеду.

Мадлен. Чем займусь? Я закрою за вами вон ту дверь и вернусь к работе.

Фрэнсис. Это то, что вы обычно делаете? Каждый день?

Какое-то время Мадлен с теплотой смотрит на Фрэнсис через столик.

Мадлен. В этом находишь удовлетворение, понимаете? Вы согласны?

Фрэнсис. Несомненно.

Мадлен. Особенно, когда стареешь.

Фрэнсис. Конечно.

Мадлен улыбается про себя.

Мадлен. В конце концов, какие еще могут быть высшие стимулы к работе? Амбиции? Вряд ли. Чтобы заявить о себе? Это я уже сделала. Как бы мало это для меня ни значило. Для собственного роста? Роста — куда? Нет. Я работаю только потому, что мне это необходимо.

Фрэнсис. А чем вы, собственно, занимаетесь?

Мадлен. Происхождением вещей. Я специалист по происхождению. Устанавливаю, что из чего произошло. В отличие от вас. Я делаю открытия. Вы же можете только делать выводы и теоретизировать, когда перед вами полная картина. А кто эту полную картину составляет? (Мадлен трясет головой, словно отвечая на свой собственный вопрос.) Говорят, наука — вещь сухая. А мне она никогда не казалась сухой, потому что наука всегда что-то дополняет. Она тебе говорит: «А еще вот это можно добавить». «А вот тут этого не хватает». В этом столько умиротворения. И удовольствия. (Мадлен умолкает, затем ее настроение меняется).

Фрэнсис. Да.

Мадлен. Я счастлива среди книг. С книгами мне проще, чем с людьми. Книгу можно отложить и при этом не ранить ничьих чувств.

Фрэнсис. Да. Это верно.

Мадлен. С книгами не требуется делать титанических усилий, чтобы быть тактичной. Слава Богу! Не нужно себя сдерживать.

Фрэнсис. Неужели вам когда-либо приходилось проявлять сдержанность?

Мадлен. Ну, это никогда не было моей главной добродетелью.

Фрэнсис. Так я и думала.

Мадлен. Сдержанность никогда не была среди моих приоритетов.

Фрэнсис. А что было?

Мадлен улыбается и протягивает руку, чтобы налить себе еще кофе.

Мадлен. А вы не сдаетесь!

Фрэнсис. Я? Никогда!

Мадлен. Все еще пытаетесь расспрашивать…

Фрэнсис. Конечно!

Мадлен. Даже теперь, когда почти опаздываете. И пароход уже стоит под парами, и воздушный шар вот-вот взлетит!

Фрэнсис не отводит взгляда.

Фрэнсис. Ну и что с того?

Мадлен. Говорю вам для вашей же пользы: все пройдет, и вы опять воспрянете духом!

Фрэнсис. Я каждый раз выплываю…

Мадлен. Не сомневаюсь.

Фрэнсис. Итак?