Дюна: Дом Коррино

По собранию прошел ропот, несколько человек из сорока собравшихся здесь оглянулись, отыскивая лицеделов.

— Я — ваш принц, полноправный граф Дома Верниусов. Верьте мне. Я не подведу вас. Скоро вы будете освобождены, и Икс станет таким, каким он был прежде, во времена правления моего отца Доминика.

Люди немного оживились, кто-то даже крикнул:

— Мы освободимся от тлейлаксов и сардаукаров? Ромбур повернулся к этому человеку:

— Императорские солдаты имеют не больше прав находиться здесь, чем тлейлаксы.

Лицо принца помрачнело.

— Кроме того, Дом Коррино совершил отдельное преступление по отношению к Дому Верниусов. Смотрите сами.

Гурни выступил вперед и включил портативный голографический проектор. В помещении возникло объемное изображение худого, избитого человека, сидевшего в сырой темной камере.

— Перед тем как выйти замуж за Доминика Верниуса, моя мать Шандо была наложницей императора Эльруда IX. В свое время она родила от него побочного сына, что было нам неизвестно. Мальчика назвали Тиросом Реффой и взяли на воспитание в Дом Талигари, где его наставником стал добрый доцент. Следовательно, Реффа — мой сводный брат по материнской линии.

В комнате раздался ропот удивления. Все иксианцы знали о смерти Доминика, Шандо и Кайлеи, но они даже не догадывались а других членах правившей семьи.

— Эти его слова были записаны в имперской тюрьме нашим послом в изгнании Каммаром Пилру. Это последняя речь, произнесенная Тиросом Реффой перед тем, как его лично казнил император Шаддам Коррино. Даже я сам так никогда и не встретился со своим сводным братом.

Люди застонали от гнева и ярости, слушая проникновенные, исполненные страсти слова Тироса Реффы. Очевидно, что этот человек никогда прежде не слышал о своем родстве с Домом Верниусов, да это и не имело никакого значения для слушавших его будущих повстанцев. Когда изображение исчезло, люди подходили к месту, где оно было, и обнимали воздух.

После этого с таким же пылом и страстью перед собравшимися выступил сам принц Ромбур. Его темпераменту и умению зажечь аудиторию мог бы позавидовать даже мастер-жонглер. Этой пламенной речью он сделал для восстания больше, чем мог бы сделать другой, показав людям разработанный в деталях план выступления. В своих прочувствованных, эмоциональных фразах принц взывал к справедливости.

— Идите и передайте мои слова другим, — сказал он в заключение. Время было ограничено, и принцу приходилось рисковать больше, чем предполагали они с Гурни. — Будьте осторожны, но не теряйте присутствия духа и мужества. Мы не можем пока открывать наш план тлейлаксам и сардаукарам. Время для открытого выступления еще не пришло.

Услышав имена ненавистных врагов, несколько иксианцев с отвращением плюнули на каменный пол. Новые рекруты с мрачной решимостью выкрикнули девиз восстания: «Победа на Иксе!»

К’тэр и Гурни быстро увели принца в боковой туннель, чтобы успеть спрятать его на случай, если среди собравшихся найдется предатель, и власти начнут розыск Ромбура.

Спустя несколько дней, наполненных множеством нерешенных вопросов и неопределенностей, принц и Гурни сидели в очередном укрытии и смотрели на часы, дожидаясь конца Рабочей смены и готовясь выйти из укрытия, чтобы поговорить с другими потенциальными повстанцами. Над головами конспираторов тускло горел плавающий светильник, подвешенный под низким потолком тесной комнаты.

— Все идет как нельзя лучше, учитывая наше опоздание и нарушение графика, — сказал Ромбур.

— Однако герцогу Лето приходится действовать в полном неведении, — озабоченно проговорил Гурни. — Хотелось бы связаться с ним, чтобы сказать, что мы живы и начали работать.

Ромбур ответил цитатой из Оранжевой Католической Библии: «Если ты не веришь своим друзьям, значит, у тебя нет верных друзей».

— Успокойся и верь. Лето не оставит нас в беде.

Мужчины напряглись, услышав в коридоре какое-то движение и крадущиеся шаги. Потом появился К’тэр. Его рабочий комбинезон и руки были залиты кровью.

— Мне надо срочно переодеться и помыться. — Он нервно огляделся, опасаясь погони. — Я был вынужден убить одного тлейлакса. Он простой лаборант, но загнал в угол одного из наших рекрутов и начал с пристрастием его допрашивать. Я выяснил, что, узнав хотя бы немного, он выдаст наш план.

— Тебя кто-нибудь видел? — живо спросил Гурни.

— Нет, но рекрут сбежал, оставив меня с этой грязью. К’тэр опустил глаза, покачал головой, потом резко вскинул подбородок. В глазах его светилась гордость.

— Я убью их столько, сколько потребуется. Кровь тлейлаксов очищает.

Гурни, однако, не разделял радости К’тэра.

— Это плохая новость, уже четвертый наш человек близок к провалу на протяжении всего лишь трех дней. Тлейлаксы станут весьма подозрительными.

— Вот почему нам нельзя больше медлить, — сказал Ромбур. — Каждый должен знать время восстания и свое место в нем. Все повстанцы должны быть готовы к выступлению. Я их принц — поведу их в бой.

Шрам Гурни побагровел.

— Лично мне все это очень не нравится.

К’тэр принялся оттирать руки и выковыривать запекшуюся кровь из-под ногтей. Кажется, его совершенно не волновала опасность.

— Нас, иксианцев, убивали и раньше, но наша решимость победит. Бог услышит наши молитвы.

~ ~ ~

Поиск окончательного, унифицирующего объяснения всех явлений — бесплодное занятие, шаг в ложном направлении. Вот почему, живя во вселенной хаоса, мы должны постоянно к ней приспосабливаться.

Бене Гессерит. «Книга Азхара»

«Исхак-холл», в котором хранились самые ценные документы империи, затерялся среди величественных зданий Кайтэйна. Во времена своей юности Шаддам посвятил много времени развлечениям, но ни разу не удосужился покопаться в старинных бумагах и манифестах. Однако сейчас официальное посещение старого музея показалось Шаддаму подходящим развлечением.

Чем вызвано такое замешательство Гильдии?

Готовясь к приезду императора, работники «Исхак-холла» вынесли из помещений всю следящую аппаратуру. На этот день всем преподавателям, историкам и студентам был воспрещен вход в здание, чтобы не стеснять императора в его передвижениях. Но даже сейчас императора сопровождала многочисленная свита и охрана. Придворных было столько, что они создали давку в коридорах музея.

Хотя на секретной встрече настояла Гильдия, подходящее время и место выбрал сам император.

В давние времена, когда император Исхак XV выстроил здание библиотеки, оно было одним из самых живописных зданий имперской цитадели. Но прошли тысячелетия, и Зал Великих Документов был поглощен более впечатляющей архитектурой; теперь его трудно было найти в переплетениях Широких улиц имперской столицы.

Старший куратор приветствовал Шаддама и его свиту с обескураживающим верноподданническим восторгом, скрупулезно следуя протоколу. Шаддам пробормотал нужные слова, и раболепствующий куратор принялся показывать августейшему гостю древние рукописные документы и личные дневники императоров прошедших эпох.