Дюжина межгалактических мерзавцев

– Не вышвырнешь, – спокойно заметил наглец. – Я механик. И я тебе нужен.

Это была правда. Но его тон мне совсем не понравился.

– С чего ты взял, что ты единственный механик на борту?

– Хочешь попробовать разбудить остальных и поинтересоваться? У большинства этих парней очень дурной характер. А знаешь что, разбуди телекина. Он тебе сломает все, что пожелаешь. Включая голову. – Робинзон засмеялся, довольный шуткой.

– Я начинаю понимать, почему тебя высадили на безлюдной планете.

– Ни черта ты не понимаешь, – проворчал таргариец.

– Кончай базар! – Я надвинулся на ушастого наглеца, взял его за ворот и слегка встряхнул. – Или ты прямо сейчас начинаешь разбираться с двигателем, или я тебя вырублю и погружу обратно в электросон. Мне это несложно.

– Ну и ладно, – перешел на миролюбивый тон таргариец, – справлюсь без ключа. Что ты сразу в бутылку лезешь? – Он развернулся, взялся за толстый провод и, резко дернув на себя, оторвал. Потом полез во внутренности машины, отсоединил один из приборов и разбил его о стену. Все это он проделал с ледяным спокойствием. Я же пару секунд пребывал в замешательстве. Затем возмутился:

– Ты что творишь, урод?!

– Лишние детали, – поведал Робинзон, криво усмехаясь.

– За что отвечала эта штука?

– Блок электросна. – Таргариец потер ладони. – Теперь уже покомандуешь, капитан Лео Глуц. Сейчас все ребята проснутся, и будут решать, кто здесь капитан, а кто так – вша кусачая.

– Идиот! – прорычал я и вытащил таргарийца из технического отсека, пока он снова что-нибудь не сломал.

В коридоре Робинзон вырвался, встал в боевую стойку.

– Ну, что, что ты мне сделаешь, тощий?..

Типичный тупой уголовник, понял я, решил, будто я его запугиваю, и что у него есть шанс со мной справиться.

– Я предлагал тебе быть в моей команде, – сказал я, – мы могли бы добиться больших успехов.

– Пошел ты, – ответил Робинзон, – я сам по себе.

Он кинулся на меня первым, попытался ударить в лицо, но получил разводным ключом по кисти и взвыл от боли. Быстро оправился и предпринял очередную попытку одержать верх. На сей раз бил ногой. Но я так приложил его по колену, что он оказался на полу – извивался, держась обеими руками за ушибленное место, и сыпал отборной бранью.

Добивать «талантливого механика» я не стал, загнал ковыляющего кретина в холодильник и там запер.

Красавчик, аплодируя, наблюдал, как я захлопываю дверь и блокирую электронный замок.

– Я сразу понял, с этим Робинзоном будет сложно договориться, – заметил креторианец, – надо принять как факт – на этом корабле есть только два разумных индивидуума, которые могут успешно взаимодействовать. Это мы с тобой, Лео.

– Мне не нравится твоя болтливость, – сказал я, присаживаясь на стул. – Что за кретин?! Я ему дал шанс, а он все испортил.

Красавчик был совершенно прав насчет разумности. Большинство этих ребят понимают только язык силы. Если их как следует дубасить, то проблем не возникнет. Но стоит с ними заговорить по-человечески, жди неприятностей. Они решат, что ты слишком слаб, чтобы руководить ими и попытаются захватить власть. Взять хотя бы этого Робинзона. Через полчаса, когда я выпущу его из морозильника, у таргарийца сделается золотой характер, он счастлив будет услужить мне даже в мелочах. Гнилье народец. Хорошо хоть креторианец иного склада. Хотя болтлив без меры. И, похоже, трусоват. Как все мелкие шантажисты и развратники.

– Что теперь? – поинтересовался Красавчик.

– Мерзавец сломал блок электросна. Теперь начнется свалка.

Вид у креторианца сделался бледным. Аккуратно очерченные губы задрожали.

– Они что, все проснутся?

– Точно. И вряд ли захотят сидеть под замком.

– Ты хочешь их освободить?

– Я пока думаю.

– Давай подумаем вместе.

– У тебя что, есть какие-нибудь идеи?

– Есть одна. Почему не попробовать перехитрить правительство?! Я предлагаю небольшой блеф. Выйдем с ними на связь. Объявим, что корабль уже у нас. Сможем диктовать условия. Если, конечно, нам поверят. Может, они развернут его?..

– Не думаю, что из этой затеи что-нибудь получится. Они проверят, следуем ли мы по заданному курсу, и поймут, что мы блефуем. Пойдем лучше проверим, что там на нижней палубе.

– Хорошо, – согласился креторианец, поднимаясь из кресла.

По мере того, как мы спускались по лестнице, звуки ударов становились все отчетливее.

– Видишь, как они любят свободу, – сказал я. Эти парни мечтают о свободе большую часть своей жизни, а когда оказываются на воле, принимаются за старое. Но я их за это не виню. Свобода – ценная вещь, если ей умело распоряжаться.

– Да, похоже, им не понравилось, что их заперли… Какие, в самом деле, мерзавцы!

Я покосился на Красавчика.

– А ты что, лучше?

– Во всяком случае, я не опасен.

– Это точно. Тебе следовало бы стать немного пожестче. Скоро тут будет жарко.

– Они выбьют двери?

– Не должны. Я опасаюсь только за каюту рангуна. С его габаритами, может и выбраться.

Из-за дверей помимо беспорядочного стука доносилось шипение, клекот, царапание, скрежет, клацанье, а федеральный агент орал что было сил:

– Даешь свободу! Ломайте двери, парни!

– Эй, ты! – я стукнул кулаком в жесткий пластик. – Заткнись!

– Пошел ты! Система электросна вышла из строя. Скоро тут весело будет. – Федерал зашелся в громком смехе.

– Я же ее и отключил, – поведал я, но правительственный агент не поверил, продолжая хохотать.

– Смахивает на истерику, – заметил Красавчик. Ему явно было не по себе. Да и мне тоже. Если кто-нибудь из этих бугаев выберется в коридор и застанет здесь нас, может возникнуть непонимание. Поэтому я двинулся вдоль ряда дверей, выкрикивая:

– Спокойнее, ребята, это я вас разбудил. Теперь корабль у нас. И мы сможем им распоряжаться, как захотим.

– Кто это говорит?.. – послышался шелестящий шепот из-за одной из дверей.

– Это капитан Лео Глуц.

– Кто тебя назначил капитаном?

– Я сам себя им назначил. Скоро я всех вас выпущу на волю. Но тут у нас возникла небольшая проблема. Система открывания замков поломалась.

– Врет! – заорал федерал. По счастью, его каюта находилась в самом дальнем конце коридора, и его никто не услышал.