Дюжина
Шрифт:
Дарен выкурил сигарету полностью, а затем бросил окурок в сторону. Он впервые раскрывал душу перед теми, кого собирался убить. Мужчина достал из внутреннего «кармана» брони маленькую флягу с виски и, сделав большой глоток, посмотрел в глаза Эшу, а затем и Майлзу.
— Затем с утратами не справился Романо. Этот итальянец был главным заводилой среди нас. Он всегда улыбался. Даже, если все вокруг было полным дерьмом, даже когда мы сидели в беспросветной заднице и не могли выбраться из нее. Романо улыбался. Он страдал всегда. Двадцать четыре часа в сутки обида, страх и боль пронзали его сердце. Но если я срывался постоянно, он держался. Романо был нашей надеждой на светлое будущее. Он покончил с собой в ванной… Совсем недавно вы забрали у нас Уильяма. Нет, даже не вы, — прошипел Дарен. Он встал на ноги и, подойдя к Эшу, резко схватил того за голову и надавил на глаз так сильно, что глазное яблоко попросту лопнуло. Весь процесс сопровождался неистовыми криками полицейского. Содержимое глаза вперемешку с кровью текло по руке одиннадцатого. Мерзкий запах завис в воздухе. Признаться, Дарен был удивлен, что после такого Зариман все еще находился в сознании. Подойдя к стене, Ионнидис снял с нее какой-то пульт. На нем была
Дарен развернулся и направился прочь. Свет в коридоре выключался по мере того, как мужчина уходил все дальше и дальше. Находясь близко к аварийному выходу с базы, он положил палец на кнопку пульта и с силой вдавил ее. Майлз, Эш и остальные полицейские услышали какой-то грохот внизу, это продлилось лишь мгновение, а затем языки пламени вырвались из-под бетона, облизывая все вокруг. Казалось, крик сгорающих заживо был слышан даже за пределами штаба Дюжины. Все внутри разлеталось на огромные куски бетона, полицейские становились горстками пепла, АПБ плавились прямо на погибающих от огня. Брайан, сидящий в штабе военной полиции, встал со стула и ошарашенно сделал несколько шагов назад. Он медленно снял наушники с головы и застыл от ужаса. На экране высветилось изображение со спутника, приближенное максимально. Огромная, полыхающая цифра, являющаяся символикой Дюжины, появлялась на лесном полотне. Пламя, идущее от их базы, перекидывалось на бензин, который в процессе воспламенения и образовал это. Дюжина словно показывала всему миру, что Британии можно противостоять даже, если вас всего двенадцать. Дюжина кричала о том, что она сожжет этот мир и будет править на его руинах. В самом центре Лондона, сидя в огромном помещении, находился мужчина с серой бородой и длинными волосами, собранными в хвост. У него были большие голубые глаза, а корона криво сидела на голове. Перед императором, стоя на колене, расположился советник, держащий в руках такое же изображение со спутника. Бастет и Капюшон разослали его по всей Британии от лица полиции. Правитель империи лишь сжал распечатку и бросил ее в советника.
— Ваше величество? — опешил тот, не зная, что ему делать.
— Я дал вам полиции все, чтобы она смогла разобраться с этими отбросами, неужели это так сложно?! Неужели сложно поймать двенадцать аборигенов в несовершенных АПБ и убить их?! — проверещал старик. Он схватился за свою трость и с размаху ударил советника по лицу. Последний в ужасе начал щемиться назад. Остановившись, его величество посмотрел на своего подчиненного взглядом, переполненным ненависти. — Соберите моих генералов, ускорьте создание Белого Арсенала, достаньте все остальные наборы брони высочайшего класса! Мне плевать, как вы это сделаете, но Дюжина должна умереть, хоть весь Лондон уничтожьте, но сделайте это так, чтобы все террористы до единого сдохли!
Кровавая Королева
Город-крепость Стокгольм, Швеция, 12:45
Яркое солнце находилось в своем зените. Его свет, казалось, опьянял. Для зимы необычная погода, но стоит радоваться тому, что нет холодов, и светило греет, давая понять, что скоро весна заявит права на престол погоды на ближайшие три месяца. Полоса чего-то красного взмыла вверх, застилая взор смотрящего, а после упала вниз, превращаясь в лужу. Она растекалась все больше, пока не слилась воедино с такой же лужей, лужей крови, исходящей от обезглавленного трупа. Человек, что шел по недавнему полю боя, не отреагировал на это, вообще никакой реакции, словно подобное зрелище для него было обычным делом. Вокруг, можно даже сказать, повсюду, возвышался лес из металлических кольев, торчащих из земли. На каждом «деревце» виднелась чья-то голова. Истерзанные тела горами валялись вдалеке, и у каждого из трупов отсутствовала голова. Люди в черных доспехах, носящие бордовые плащи, обладающие прелестной голубой энергией, с пиками в руках, сидящие на стальных конях, топтали тех, кто был еще жив, а после срубали им головы и насаживали на пустующие колья. Механические звери, на коих сидели всадники, расстреливали пытающихся убежать из встроенных пулеметов, а после сбивали рогатыми головами и затаптывали металлическими копытами.
— Пощадите… Прошу вас… Мы ведь сдались… — послышался тихий голос откуда-то снизу. Израненный мужчина, АПБ которого была изорвана, держал идущего солдата за ногу. Шлем оного раскрылся, обнажая лицо. Воин армии-победителя осторожно убрал с себя руку умирающего врага и присел перед ним на корточки. Находящийся на грани жизни и смерти улыбнулся, веря в то, что его сейчас спасут, что он станет единственным, кто выжил в этой сече. Обладатель черной брони начал тянуть к умирающему руку. Металлическая, закованная в высокотехнологичные доспехи, она вышла из-под бордового плаща, заляпанного кровью, отливая золотом и серебром, невероятной красоты. Видя, что протягивается «рука помощи», израненный широко открыл глаза от удивления. — Как можно быть настолько идеальными? Вы сияете подобно солнцу…
— Мы идеальны лишь для вас, чернь. Мы — свет загробной жизни для вас, а вы — лишь трофеи, размазанные по полю брани, — холодно ответил тот на комплимент. Он резко схватил умирающего за глотку и начал сдавливать ее. Радость сменилась неимоверным ужасом. Истерзанный враг хрипел что-то, пытаясь вырваться. — Ты знаешь, кто разбил вас, смерд?
— Багровый Легион, — с трудом ответил тот, пытаясь оторвать от себя бронированную руку солдата. Поняв, что сила последнего слишком велика, он попробовал попросить о пощаде снова: — Прошу вас, непревзойденный, позвольте червю вроде меня жить. У меня жена и маленькие дети…
— Багровый Легион империи не берет пленных, не оставляет выживших. Ты должен был знать это. Я лишь дарую тебе быструю смерть. А дети… Вероятно, ты встретишься с ними на небесах, — воин резко сжал пальцы с такой силой, что кожа на
шее схваченного разорвалась, а хребет затрещал подобно ветхому забору, что пытаются открыть. Треск костей был слышен, казалось, в десяти метрах отсюда. Схватив врага за плечо, солдат Британии с силой дернул за него, не отпуская глотку, от чего голова попросту оторвалась. Взяв ее за волосы, легионер направился вперед. Он насадил черепную коробку умершего на первый попавшийся пустой кол, а после отряхнул пальцы и спрятал руку обратно под плащ, укрывающий плечо, спину и часть груди. Наконец, солдат добрался до того, кого искал, до своего командира. Он медленно опустился на колено и протянул устройство связи стоящей перед ним девушке. Пышные серые волосы, лежащие на ее плечах. На них виднелись и черные локоны, лоснящиеся на солнечном свету, а так же пятна уже засохшей крови. Бледная кожа, яркие голубые глаза, металлические вставки близ ушей. Девица проводила тонкими пальцами по щеке одной из голов, что была насажена на кол. Кровь медленно текла по ее пальцам, пачкая белую рубашку, прячущуюся под черным мундиром. Золотые пуговицы, цепочки, белые перчатки, торчащие из карманов, что так же обделаны золотом. Белоснежный плащ с высоким воротником и золотым гербом, символом Багрового Легиона: карта пикового туза, вокруг коего обвивается змея. Девушка достала из внутреннего кармана мундира салфетку и вытерла кровь со своих пальцев, после чего натянула перчатки и взяла в руки то, что ей принес подчиненный. Она начала читать послание, полученное прямиком от ее хозяина, императора Священной Британской Империи.— Что должно покориться нам дальше, госпожа Батори? — спросил солдат, смотря в землю. Командирша нежно провела пальцами по его щеке, заставляя посмотреть на нее.
— Милый Гилберт, нам пора возвращаться домой. Военная полиция все никак не может поймать бездомных псов, что раньше были верными гончими близ забора императорского дворца, поэтому наш господин хочет, чтобы этим занялись мы, — промурлыкала она, а после вытерла салфеткой кровь с лица своего воина. Тот случайно столкнулся взглядом с командиршей, от чего та еле заметно улыбнулась, а солдат тут же отвел свой взор в сторону. Он не имеет права смотреть в глаза столь идеального существа. Батори положила руки на плечи Гилберта и, наклонившись, прошептала ему на ухо: — Смотри на меня, сколь тебе угодно. Ты со мной с самого начала, Гилберт, тебе позволено гораздо больше, чем остальным.
— Благодарю вас за проявленную любовь, госпожа Батори. Я не обману ваших ожиданий, — выдавил тот из себя.
— Ты никогда их не обманывал. Знаешь, чьи головы хочет увидеть император на кольях? — она посмотрела на своего верного рыцаря, надеясь, что он знает ответ.
— Я могу ошибаться, однако готов поставить жизнь на то, что он хочет увидеть головы их всех, миледи, — ответил Гилберт.
Командирша улыбнулась, а после посмотрела на солнце. Открыв рот, она громко, словно обращаясь ко всему своему легиону, приказала:
— Соберите все припасы города, сообщите Императору, что у нас еще одна победа, похвалитесь перед Августом, и подайте мне коня, мы возвращаемся домой!
Все те, кто бороздил поле брани, резко остановились, внимая голосу своей командирши, а после отдали есть, громко отвечая «есть». Гилберт встал на ноги и, убрав одну руку за спину, слегка выпятил вторую. Батори взяла его под руку и направилась в захваченный город через лес окровавленных кольев, изящно ступая по покрасневшей земле.
Лондон, Священная Британская Империя, 16:00
Вельвет, сидящая в кресле в штаб-квартире Дикого Ветра, просто смотрела на Брайана, вокруг которого суетились работницы офиса. Они помогали ему одеться, чтобы мужчина выглядел, подобно королю: черный мундир, украшенный белыми лентами и серебром, фуражка с грубыми чертами, все медали были закреплены на груди, белые перчатки, плащ, скрывающий плечи. Что и говорить, девушки позаботились даже о макияже, хоть полицейский и противился, однако с его моськой все же поработали тональным кремом, чтобы хоть немного скрыть шрамы. Буквально вчера поступил приказ для командира Дикого Ветра напрямую от императора. Правитель хотел видеть Лайнхольма на церемонии сегодня в семь вечера. До назначенного времени осталось совсем немного. Вельвет уже была наряжена в свою форму, представленную черно-белым мундиром с темно-синими вставками. Юбка была чуть выше колен, черные колготки и замшевые туфли. Прекрасная укладка отлично подходила под образ девушки, как и золотая брошь, сережки и кольца. Ливиан не совсем понимала, что от полиции хочет император на этой церемонии, наверное, произошло что-то очень важное. В дверь постучали, после чего внутрь зашел работник офиса и объявил, что машина подана. Брайан поблагодарил его, отправил сообщение матери, а после вместе с Вельвет направился вниз, где их уже ожидал черный лимузин. Двое забрались внутрь, водитель нажал на педаль газа. Следом за транспортом Дикого Ветра поехали и другие автомобили, напичканные официально разодетыми полицейскими. Ехать около часа, так что можно и вздремнуть. Так решила сама Вельвет, а вот ее командир решил просто смотреть в окно. Ему было интересно, что произойдет на этой церемонии. Еще более интересен был тот факт, что она пройдет в центре города, рядом с дворцом, а значит, местные жители тоже смогут понаблюдать. Что самое мерзкое, это уже второе «мероприятие», на котором побывает Лайнхольм за день. Утром уже состоялись похороны Майлза и Эша. Брайану пришлось выражать соболезнования вообще всем родственникам погибших, особенно матерям. Он понимал, насколько сильный это удар для них, поэтому прикладывал максимум усилий, чтобы не сказать лишнего и не показаться бесчувственным ублюдком. Наконец, машина остановилась. Мужчина в черном костюме открыл дверь. Брайан аккуратно выбрался из лимузина и осмотрелся. Прямо на площади были выстроены огромные трибуны, позиции для сторонних наблюдателей, для полиции и армии. Вельвет, вышедшая из машины, взяла командира под руку и посмотрела на него. Раздался громкий удар в колокол, заиграл оркестр. Все тут же восторженно закричали. По площади маршировали люди в черной форме, за спинами которых были бордовые плащи с белоснежными гербами семьи, которой эти воины служат. Каждый из них держал пику. Как только они дошли до определенного места, все войско повернуло и разместилось на краю площади, после чего каждый из них вонзил оружие в землю и убрал руки за спину. Вперед вышел темноволосый мужчина с голубыми глазами. Он приложил руку к сердцу и объявил: