Дюжина

— Мрази! — послышался вопль позади. Бастет в своей новой АПБ ворвалась в эту толпу и несколькими мощными ударами раскидала всех. Она расстреливала их из автоматов, периодически вступала в ближний бой. Дарен, которому каждый вдох уже казался испытанием, сумел перевернуться на спину и посмотреть на небо, окрашенное в оранжевый цвет пламенем взрыва. Боли он уже не чувствовал, шок пожирал все. Мужчина застыл, понимая, что его шлем кто-то снимает. Приоткрыв слипающиеся глаза, он увидел над собой Бастет. Глаза девушки, хоть и механические, были наполнены болью, которую можно увидеть лишь в настоящих. Слезы текли по щекам. Она ладонями прикрывала раны в груди и животе товарища.

— Хорош, Эссия… — прохрипел тот.

— Закрой пасть, придурок. Мы уйдем отсюда вместе, — девушка огляделась в поисках гражданских, что сражались на стороне Дюжины. Увидев командира всадников Багрового Легиона, египтянка закричала: — Гилберт?! Ты же Гилберт, да?

Тот отреагировал мгновенно. Убив еще нескольких солдат, он поспешил к восьмой и одиннадцатому. Спрыгнув с коня, легионер подбежал к раненому и уселся на корточки. Конь, на котором он совсем недавно сидел, раскрыл энергетический щит, что закрыл собой всех троих.

— Приведи помощь, прошу тебя, — тихо попросила Бастет.

— Извините, госпожа восьмая, но…

— Без «но»! Мы должны спасти е…

— Да закройся ты уже, — пробурчал Дарен. Было видно, что слова даются ему тяжело. «Черный Арсенал» раскрылся, обнажая израненное тело Ионнидиса. Гилберт отвел взгляд в сторону, понимая, что ничего не может сделать. Прошедший Ирак, выживший во множестве жестоких сеч, солдат снял с руки часы Дюжины и положил их в руку Бастет, после чего, рыча от того, насколько беспомощен, он вывалился из своей АПБ наземь и посмотрел в глаза подруги. — Помнишь… как-то я сказал… что ты тянешь нас на дно?.. Ты никогда не… была балластом…

Бастет ошарашенно посмотрела на часы, лежащие у нее в руке. Гилберт положил ей руку на плечо, выражая свои соболезнования. Египтянка перевела взгляд на товарища, который перестал говорить.

— Дарен? Дарен, ты слышишь меня? Дарен?!

Она начала трясти его, словно пытаясь привести в чувство.

— Вставай, ублюдок! Вставай! Я, черт возьми, хочу услышать эти слова еще раз! — голос срывался на крик, слезы с новой силой потекли по щекам. Приложив ладонь к груди товарища, императрица застыла. Пульса нет… Он… Умер? Нет! Это не может быть правдой! Это лишь плохая шутка!

Брион и Айрис, слышавшие все это через системы связи внутри АПБ, невольно остановились. Фириан упала на колени, ее руки тряслись.

— Дарен… мертв? — прошептала она, не в силах поверить в произошедшее. Стену разорвало на куски бетона, внутрь ворвалась рука Омнира, которая тут же схватила девушку и с силой ударила ее о стену. Пятая одним мощным ударом заставила ублюдка отпустить ее, а затем скривилась от бешенства. Она рванулась вперед, выпуская потоки энергии из адронных пушек на своих плечах. Айрис разнесла стену еще больше и ворвалась в помещение, из которого, как ей казалось, появилась металлическая рука. Прежде, чем она успела сообразить, ее атаковали вновь, только теперь мечом. Благо, Фириан успела поставить блок. Конечно, броню нехило потрепало, но тем не менее, она умудрилась защититься. Посмотрев на соперника, она поняла, что перед ней Артурион, а значит, внутри сидит Брайан. Внутрь влетели Капюшон и Брион, которые тут же набросились на врага. Десятый залетел тому за спину и, вонзив клинок с дверь, отгораживающую его от пилота, начал кромсать металл. Артурион пытался одной рукой сбросить назойливого террориста, а второй добить Айрис, но завис буквально через мгновение. Капюшон что-то набирал на панели, выдвинувшейся из его предплечья. Омнир сам упал на колени и открыл вход внутрь. Капсула тут же была выпущена наружу. Брайан, сидящий внутри, бросился на Бриона и мощным ударом ноги отправил того в полет, однако сам успел зацепиться за него метательным клинком, параллельно нанося удары кулаками в голову. Позади послышался мощный взрыв. Айрис резко вскочила на ноги и закрыла собой Капюшона. Обоих вынесло наружу. Дворец взрывался снова и снова, видимо, Брайан и не собирался сражаться своим роботом, он использовал его, как взрывчатку. Третий поднялся на ноги и посмотрел в небо, где генерал уже избивал Бриона.

— Пойдем, дочь моя, — позвал Капюшон и, слегка присев, взмыл в воздух. Он огляделся, пытаясь понять, где потерялась Айрис. Девушка все так же лежала на земле. Помотав головой, киборг начал снижаться и приземлился рядом со своей «дочерью». Увидев, что с ней, он застыл на месте. Расплавленный металл лужей растекался под пятой. Шлем девушки раскрылся. Даже сейчас у нее было максимально недовольное лицо. Словно она совсем не чувствовала боли. Капюшон попытался поднять девушку, она даже не пыталась сопротивляться. Приподняв несчастную, тот услышал, как что-то упало на землю. Органы попросту сыпались наземь вместе с кусками обугленных костей. Она была жива сейчас лишь из-за тех опытов, что ставил на ней Капюшон. Повышенная стойкость и бешеная регенерация. Все это позволяло несчастной оставаться живой, но этого не хватит надолго. Киборг огляделся, смотря, как все вокруг пылает. Глазницы ярко засветились красным. — На помощь! Помогите! Хоть кто-нибудь, отбросы, помогите своему господину!

Переведя взгляд на Айрис, он прошептал:

— Сейчас нам кто-нибудь поможет, милая, потерпи. Сейчас кто-нибудь из смердов придет нам на помощь.

— Я же просила… Никогда не называть меня «дочь моя»… — тихо произнесла Айрис. Ее шлем открылся. Девушка потянула руку к лицу Капюшона. Тот слегка дернулся назад, но все же позволил ей прикоснуться. Крепления отключились, металлическая маска упала на землю, обнажая настоящее лицо киборга. Фириан едва заметно улыбнулась. Глаза третьего, светящиеся красным, сменили оттенок на привычный голубой. Он чувствовал тепло ладони пятой на своей щеке и, пытаясь улыбнуться, прятал за этой кривой улыбкой невероятную боль.

— Тогда… как я должен тебя называть? — прошептал он, пытаясь поддерживать девушку в сознании. Он надеялся, что регенерация сделает свое дело, и она восстановится.

— «Дочь моя» звучит… паршиво. Я бы была согласна на «дочурку» или «доченьку», — выдавила из себя Айрис. Она и сама старалась держаться в сознании, чтобы подольше посмотреть на лицо этого человека, который подарил ей новую жизнь тогда, в Ираке. — Я сотни раз говорила тебе, что ты… никогда не был и не сможешь стать мне отцом… Пусть и не станешь отцом, но… не расстраивайся, прошу тебя, ведь ты всегда… Всегда был мне папой…

На ее глазах навернулись слезы, которые медленно потекли по щекам. Капюшон, смотрящий в глаза дочки, трясся от отчаяния. Казалось, его механическое сердце сейчас разорвется на мелкие части. Эти слова… Они убивали его…

— Возьми в моем кармане кое-что, пожалуйста… Только… не смотри… — прошептала она. Броня раскрылась. Капюшон осторожно, чтобы не причинить израненной еще больше боли, запустил пальцы в карман ее брюк и вытащил оттуда бумажник. Айрис с трудом кивнула, давая понять, что он вытащил то, что нужно. Все это время она не убирала ладонь с его щеки. — Я очень люблю тебя, папочка…

— И я тебя люблю, дочурка, — только и смог ответить Капюшон. Они уже оба понимали, чем это закончится. Фириан медленно закрыла глаза и, наполнив легкие воздухом, с хрипом выдохнула. Сенсоры киборга зафиксировали остановку сердца. Он осторожно убрал ее руку со своего лица и, еле сдерживая слезы, открыл бумажник. Из него высыпались три фотографии, и все потрепанные. На первой красовалась надпись «выпускники детского дома № 7, Нью-Йорк», на второй были Айрис и Дарен несколько лет назад, когда служили в Ираке, а на следующей Фириан, перенесшая множество операций в штабе Капюшона, сфотографировала себя так, чтобы сам киборг был на заднем фоне и смотрел на нее. Третий здесь был обведен красным маркером и аккуратная надпись «папа» находилась в углу фотографии. Лицо Капюшона скривилось из-за невероятной боли. Нет, не физической, из-за душевной… По его лицу покатились ручьи слез. Подняв глаза к небу, он закричал от отчаяния, и вопль этот словно был направлен к богу.

— Брион, — послышалось в приемнике у парня. Он поднялся на ноги, оправившись после удара, который ему нанес Брайан. Голос Саргера продолжил: — Убей эту мразь. Убей его так жестоко, как только сможешь…

— Да…

Моралез посмотрел на Лайнхольма, крепко сжимающего в руках свои метательные клинки. Генерал встал в стойку, а затем рванулся вперед. Он бросил один из клинков вперед, после чего растворился в воздухе. Десятый проследил за траекторией и, нанеся удар по летящему оружию, заставил Брайана появиться вновь, где он тут же нанес ему сокрушающий удар в голову. Лайнхольм отлетел в сторону. Помотав головой, он сумел придти в себя и вновь рвануться вперед. Выходит, малой понял, как работает телепортация, а значит, теперь это будет бесполезно. Даже, если кидать сразу два оружия, «Принцесс Сигма» слишком быстрая, эта броня легко позволит снести оба клинка в полете. Двое вновь рванулись друг на друга, обмениваясь ударами. Что и говорить, но физическая подготовка у Брайана куда лучше, вопрос лишь в том, сможет ли он поспеть за скоростью Бриона? Атака за атакой, звон металла раздавался в ушах. Моралез резко увернулся от очередного удара и нанес свой, по ногам противника. Тот резко подпрыгнул и перегруппировался, после чего огрел десятого коленом в область виска. Юноша взлетел в воздух, чтобы оклематься там, а затем рванулся на Лайнхольма вновь. Он нанес ему один удар, затем другой. Твердая поверхность резко ушла из-под ног, рука Вотервольфа заставила парня вновь взлететь в воздух. Почему этот робот стал намного больше? Здание разрушилось на огромные куски, и на его месте уже стояла комбинация Омнира погибшей ЛеФлёр и Вотервольфа. Это чудовище черно-сине-зеленого цвета начало выпускать десятки ракет, но все тут же были рассечены множеством клинков. Эльвин Апос зависла в воздухе, защищая своего хозяина. Она слегка раскрылась на спине, обнажая кресло пилота. Парень тут же забрался туда и подключился к нейронной сети. Гигант против четырехметрового Омнира. И тем не менее, Вельвет явно не может управлять громадиной одна, а значит теперь Брайан займет место второго пилота. Парень отодвинул небольшую панель и, дернув за рычаг, активировал «режим серафима», основанный на подобной метаморфозе Гринайда. Голова Эльвин Апос раскрылась, обнажая множество клыков и адронную пушку вместо языка, а откуда-то издалека прилетел дополнительный модуль, который, прикрепившись к спине робота, превратился в четыре пары щитовидных крыльев. На плечах раскрылись адронные пушки, а на ладонях генераторы проникающей волны. Броня на груди слегка преобразилась, выдвигая алмаз больших размеров. Два робота рванулись друг на друга, замахиваясь для ударов. Комбинация врагов куда массивнее, а значит, неповоротливее, и тем не менее, она весьма бронированная. Увернувшись от атаки, Брион направил Эльвин в воздух, где, разведя руки в стороны, крепко сжал кулаки. Крылья за спиной начали вращаться с бешеной скоростью, создавая воздушный тоннель, а алмаз вылетел из груди и повернулся одний из граней к владельцу. На месте камня в груди Апос красовалась огромная линза, через которую через мгновение вылетел поток адронной энергии синхронно с залпом из пушек на плечах. Все три луча врезались в зависший в воздухе алмаз и вышли усиленным в несколько раз потоком через грань с другой стороны. Враг, использовав щит Вотервольфа, начал защищаться. Вся мощь Апос врезалась в щит. Тот держался несколько секунд, а затем покрылся трещинами. Руку, на которой была размещена защита, снесло за мгновение.