Дженни ниоткуда: Ночные призраки

— Я не похожа на тех, кто убивает чудовищ голыми руками. Благовоспитанные барышни так себя не ведут.

— Именно это и подействует на толпу, — медленно и рассудительно заговорил Ингвар, снова придвигаясь поближе. — Благовоспитанная барышня, такая милая, такая прелестная, и вдруг прикончила ужасную тварь. Это заставит их замереть хотя бы на мгновение. Этим мгновением ты воспользуешься, чтобы начать речь, а потом уже само покатится.

Что ни говори, Ингвар знал, как взяться за дело… разве такая милая, такая прелестная может отказать, если ее просят о небольшой услуге?

— Долго я ждала этих слов, — пробормотала она. — Но…

— Хорошо, я предлагаю компромисс, — торжественно заявил Ингвар. — Первые слова произнесу я. Я скажу, что Волк мертв, а ты подхватишь. Начинать всегда трудно, но это я возьму на себя.

— А мне, как всегда, останется самое простое, сдержать разъяренную толпу.

— Вот увидишь, это окажется не так трудно, как представляется. И я ведь буду рядом.

— Ну, даже не знаю… и вообще-то есть одна загвоздка. Волк валяется в пещере, и я не знаю, как его найти. У меня в голове все так перепуталось, что я не в состоянии даже отыскать люк, через который мы выбрались из канализации.

— Это как раз я могу показать. Я же следил за вами, пока вы пробирались к «Улыбке Вилены». Ты, хромой гоблин и Эрик.

— С нами был еще один противный мальчишка.

— Это мелочи.

— Ладно, давай прогуляемся по городу. Сейчас он кажется безопасным. Покажешь мне, где этот люк. Потом я позову Морко, может, он сумеет отыскать дорогу под землей.

По пути они молчали. Дженни надеялась, что Ингвар еще раз скажет ей что-то наподобие «милой» и «прелестной»… но зря. Ледяной принц вел ее очень осторожно, озирался, прислушивался. Это, конечно, было очень умно, учитывая, что в городе бунт. Но он молчал. Несколько раз ей казалось, что он сейчас заговорит, но Ингвар так и не произнес ни слова.

А переход оказался совсем коротким. Вечером, когда она едва переставляла ноги, изображая пострадавшую, а Морко хромал без потеза, казалось, что дорога очень долгая, а выяснилось, что всего ничего. Вот и прямоугольное отверстие в мостовой, и решетка валяется рядом.

Дженни присела и заглянула в темноту. И тут же раздался писк:

— Я здесь, здесь, здесь!

Бешеный Шейс приплясывал под люком и скалился в ратлерской улыбке.

— О, как удачно! Ты вернулся! Шейс, а ратлеры знают, что Крысиный Волк мертв?

— Нет! Нет! Все боятся! Все прячутся!

— Отлично, значит труп так и валяется в пещерке. Вот что, я поручаю тебе самое важное дело, какое только можно представить. Сейчас ты отправишься к Королю…

— О-о… — Шейс перестал скалиться и замер, подавленный такой перспективой. — К Королю…

Он — и сам Король! А у маленького ничтожного Шейса важное дело к его величеству… самое важное дело, какое только можно представить…

— Да. Слушай внимательно. Ты скажешь, что Крысиный Волк мертв, что это работа детективов из агентства «Добрая надежда». Поручение исполнено, и сделано даже больше, чем надеялся Король. А теперь мы готовы оказать его величеству еще одну услугу. Мы сделаем так, что ратлеров больше не будут преследовать на поверхности. Но для этого нам понадобится помощь. Запомнил?

Шейс, едва различимый в темноте, энергично закивал.

— Точно запомнил? — она обернулась к Ингвару, — теперь скажи, где состоится встреча лорда Вестокена с добрым народом?..

Ингвар объяснил.

— Вот там мне и понадобится помощь ратлеров. Значит, так… Вот слушайте, как мы это сделаем…

Действительно, в чем Ингвар был прав, так это в том, что нужно только начать, а дальше само покатится. По мере того, как она набрасывала план задуманного спектакля, сама увлеклась. Кажется, она начала жестикулировать? И изображать в лицах? Ингвар молча внимал, и даже не шевелился. Велика сила искусства, его увлек спектакль! А Дженни говорила все быстрее, все громче. Шейс внизу тоже притих. Да что там, она и сама увлеклась. Забылось все, и Гай с его дурацким предательством, и какие-то мерзкие Белые Топоры с их лозунгами, и лорды с их интригами. Она стояла на подмостках, она играла, и восхищенное молчание публики убеждало ее: преставление удалось!

Неважно, что она сидит среди луж над люком с вырванной решеткой, что моросит мелкий дождь и вокруг темнота. Это такие мелочи, во имя Хогорта. Сейчас перед глазами был день, была площадь, напуганный Вестокен, тысячи ополоумевших горожан…

Закончив, Дженни напутствовала маленького ратлера:

— Беги, Шейс! Беги к Королю и постарайся не перепутать.

Папаша Бурмаль мог бы гордиться придуманным ею представлением. Такие декорации! Такой эффектный выход главной героини!

Когда она закончила, Ингвар потрясенно пробормотал:

— Леди Дженнифер, ты невероятная. Ты… ты… невероятная!

— Но и прелестная тоже?

— Да! Во имя Хогорта, да! Ты само совершенство.

Он протянул руку, помог подняться, потом склонился перед Дженни — и не успела она опомниться, как ощутила на тыльной стороне ладони легкое прохладное прикосновение губ Ингвара.

— Это уж слишком… Ингвар…

— Леди, позволь мне быть твоим рыцарем.

Это действительно было слишком. Она еще не успела почувствовать себя леди, а уже, оказывается, обзавелась рыцарем. Знать бы еще, что это означает. В сказках и романах оно выглядит неплохо, но мало ли, какие обычаи на этот счет у Хозяев Льда в Морвене?

— Ладно уж, я подумаю над этим. Только сперва мне нужно привести себя в порядок, — она провела рукой по изодранному грязному наряду, — и поглядеть в волшебное зеркало.

Сейчас-то она выглядела не как леди, а как замарашка. Представить страшно, как ведут себя рыцари замарашек.

— А сейчас проводи меня к «Улыбке Вилены». Там, наверное, уже невесть что думают о моей долгой отлучке.

А еще там Эрик с его дурацкой идеей о том, что он лишился половины души. Нужно убедиться, что Ирви его переспорила.

Глава 21. Вперед, в историю

На обратном пути они сперва молчали, потом Дженни спросила:

— А зачем тебе живой Вестокен?

— Мне он ни к чему. Если помрет через неделю-другую, я не расстроюсь.

— Но почему ты хочешь остановить это безобразие? Ведь хаос в Эвероне на руку Хозяевам Льда.

— Хаос не продлится долго. Сертиас учел в своих планах и начало бунта, и его окончание. Потом настанет порядок, новый порядок Истригсов. Пока в Эвероне борются партии Повелителей Огня, лорды меньше думают о завоеваниях. Весь их боевой пыл тратится в парламенте. Но вот если останется только одна партия, которой не с кем будет биться на заседаниях верхней палаты, тем более, если во главе партии будет Сертиас… но нет, я не хочу об этом думать. У тебя все получится, я уверен. Ты была такой… такой убедительной! У тебя глаза горели.

Она хотела сказать, что это от мамы Аметильды. Огненный дар. Но вместо этого сказала:

— Я все-таки не до конца уверена, что ты со мной искренен. Знаешь, сколько раз мне врали с тех пор, как я попала в Эверон?

И подумала: если начнет уговаривать и клясться, что говорит правду — значит, точно врет. А так отчаянно хотелось верить Ингвару!.. Ну, если все врут, то хотя бы разок, просто для разнообразия, хоть кто-то должен оказаться правдивым.

Ингвар молчал. Десять шагов молчал, потом еще десять — она считала. Потом еще пять шагов, и только тогда он тихо произнес: