Джевдет-бей и сыновья

— Ты ведь, Джевдет, в этом году окончишь лицей? Куда потом? — спросил Ремзи.

— За границу его отправим. Здесь разве можно учиться? — ответил вместо сына Джемиль и краем глаза посмотрел на Османа, пытаясь понять, одобряет тот его слова или нет. — И отец с нами согласен.

— Да, университеты в ужасном состоянии! — сказал Ремзи. — Хвала Аллаху, наши уже окончили!

— Да разве только университеты? — воскликнул Недждет. — Всё в ужасном состоянии, за что ни возьмись. Рыба, как говорится, гниет с головы. А когда голова сгнила, что заднице делать?

За столом прыснули, но потом наступила тишина.

— Недждет, ты, пожалуй, больше не пей сегодня, — сказала Лале.

— А что, разве он не прав? — вопросил Джемиль. — На заправках бензин водой разбавляют! Я об этом уже говорил, да? Если никто за этим не следит и не наказывает за такие проделки — как тут не разбавлять? Видит человек — все разбавляют, и думает: я что, один такой дурак, что ли? Кстати, смотрите-ка, что я придумал насчет нитей накаливания для наших лампочек…

— Ты тоже, кажется, выпил лишнего! — обеспокоенно сказал Осман.

Джемиль раздраженно посмотрел на отца. Ахмет, сидевший между ними, решил, что нужно как-то смягчить обстановку, но не нашел, что сказать. Впрочем, остальные, похоже, ничего не заметили.

— Я вчера ходила в зеленную лавку Азиза, — сказала Лале. — Дедушка в свое время так ему помог! Он раз десять сказал, что очень уважает моих родителей, а потом подсунул самые лежалые фрукты!

— Видали? — спросил Недждет. — А почему он так делает?

— По привычке! — сказал Ремзи, потянувшись за добавкой.

— Ты и так уже много съел, — строго посмотрела на него Айше.

— Не по привычке, а из-за порочной системы! — проговорила Мине и посмотрела на Ахмета.

— Да, конечно, дело в системе, в порочной компрадорской системе! — сказал Джемиль. — Действовать пора, действовать! — Усмехнувшись, он тоже посмотрел на Ахмета. — Вот скажи-ка, этот зеленщик — компрадор?

— Нет, компрадорами считаются импортеры и экспортеры, — сказал Ахмет и, чтобы немного позлить родственников, прибавил: — И еще те, кто собирает вещи из импортных деталей.

— Ну-ну! — сказал Осман. На этот раз он, похоже, не встревожился.

— Да, все жалуются на порочную систему, и никто ничего не делает, — проговорил Недждет и посмотрел на Ахмета. — Только молодежь…

— Кстати, знаете ли вы историю о нашем последнем президенте? — спросил Джемиль и начал рассказывать.

— Это мы слышали! — сказал Недждет и рассказал другую историю.

Все засмеялись. К столу между тем подали второе блюдо: шпинат в оливковом масле.

— Как славно! И почему мы так редко собираемся все вместе? — воскликнула Мине и тут же, похоже, вспомнила, по какой причине все родственники пришли сегодня в этот дом. Улыбка исчезла с ее губ.

— Как себя чувствует мама? — спросила Айше.

— Поужинаем и сходим к ней, — успокаивающим голосом произнес Ремзи.

— А врач сегодня вечером придет? — поинтересовался Джемиль.

— Да, после ужина мы все вместе к ней поднимемся, — сказала Мине и, немного замявшись, прибавила: — В самом деле, почему мы так редко собираемся?

— Когда будет праздник? — спросила Лале.

— Дорогая, две недели назад был! — ответил Недждет.

— Да зачем ждать праздников? Можно иногда встречаться и просто так! — сказала Мине и посмотрела на Ахмета. — И твоя сестра с мужем пусть приходят!

— На Новый год мы уедем за границу, — предупредил Недждет.

Мине вздохнула и посмотрела на Джемиля.

— С Мелек мы совсем не видимся! — сказала Лале. — И с Феррухом тоже. Он мог бы разок пригласить нас к себе в Дженнетхисар!

— Ну, мы его тоже на остров не приглашали, — напомнил Недждет.

— Кстати, как вы там обогреваетесь? — спросил Джемиль. — У Ферруха, кажется…

— Камином, камином. Еще есть газовая плита. Вокруг так спокойно! Мне очень понравилось. Правда, Лале? Самое хорошее место, чтобы сбежать из города на выходные. Нужно будет заказать на фабрике электрический обогреватель.

— Как здоровье жены Ферруха? — спросила Мине. — У нее в груди…

— Да, была маленькая опухоль. Хвала Аллаху, вовремя заметили. Она женщина умная, раз в год проходит медицинское обследование.

— Да, без этого никак нельзя! — Мине посмотрела на мужа: — А ты совсем не следишь за своим здоровьем.

— Дорогая, да где же время найти? Столько дел! Если бы еще все шло себе заведенным порядком, как в Европе, — еще можно было бы приобрести привычку в определенное время ходить по врачам. А здесь…

— Да, брат, ты прав. Здесь всё плохо, — сказал Недждет. — И с чего начинать, непонятно.

Ахмет управился со шпинатом, встал из-за стола, подошел к Мине и тихо, чуть ли не шепотом сказал:

— Мне нужно уйти. Обещал…

— Уходишь? Снова скучно стало? — расстроилась Мине. — А как же десерт? Я велела приготовить твой любимый апельсиновый кадаиф… Поешь хотя бы немного на кухне, прежде чем уходить. — И она подозвала горничную.

Ахмет еще раз извинился, прошел на кухню, отрезал себе большой кусок кадаифа и засунул в рот. Выйдя из кухонной двери на лестницу, с набитым ртом побежал вниз по ступеням — точь-в-точь как в школьные годы.

На площади Нишанташи, как всегда субботними вечерами, было еще многолюдно. Магазины были по большей части уже закрыты, однако в цветочные лавки, кондитерские и закусочные посетители еще заходили. Из распахнутой двери кофейной лавки доносился запах каленого гороха. Пробка уже рассосалась, но машины все равно ехали медленно. У дверей банка расположился продавец газет. Парикмахер выливал на тротуар грязную воду На автобусной остановке собралась толпа. На углу у участка образовался автомобильный затор, загоралась и гасла мигалка полицейского джипа. Пройдя немного по улице, подышав свежим воздухом, Ахмет почувствовал, что и легкие, и душа очистились от грязи. «Зачем я хожу к ним в гости? Чтобы увидеть жизнь! — думал он. — Чтобы посмотреть, как живут люди, и поучаствовать в этой жизни. Хотя нет. Поучаствовать как раз не получается. Поэтому-то мне иногда и становится скучно. Наверное, вид у меня тогда бывает высокомерный. А на самом деле я им завидую, потому что не могу разделить их радость». Он проходил мимо мечети. «Да нет, не так всё плохо! Меня позвали в гости — очень настойчиво позвали, я и пошел. Вкусно поел». Повернув налево, Ахмет прошептал вслух имя Илькнур. Мысль о том, что с ней можно будет обо всем поговорить, успокаивала. Без двух минут девять он дошел до дома, где она жила, остановился напротив подъезда и стал ждать.

Глава 7 ВМЕСТЕ

Вскоре в подъезде зажегся свет, дверь открылась, и на пороге показалась Илькнур. Ахмет перешел через дорогу.

— Привет! — сказала Илькнур. — Ждал?

— Нет, я только что подошел. — Ахмету захотелось пошутить: — А ты, смотрю, без сумки из дома не выходишь? Некоторые всюду ходят в армейских ботинках, а ты — с сумкой…

— Ты, кажется, хотел, чтобы я принесла тетради? — строго спросила Илькнур.

— Да, и в самом деле, — растерялся Ахмет. — Извини.