Джим Кнопка и 13 Лютых

После этой речи он снял очки и протер их стеклышки своим шелковым носовым платком, потому что они запотели. Госпожа Ваас обняла Джима, поцеловала его на прощанье и сказала:

– - Джим, милый Джим, будь по-настоящему осторожен, слышишь? И всегда береги себя! Обещай мне!

Но тут она заплакала, и Ли Си тоже больше не смогла сдерживаться, она упала Джиму на грудь и всхлипнула:

– - Джим, дорогой Джим, возвращайся скорее! Пожалуйста, возвращайтесь скорее! Я так боюсь за вас!

И наконец господин Эрмель объявил:

– - К этой просьбе наших уважаемых дам я хотел бы настоятельнейше присоединиться!

После чего он достал свой носовой платок и высморкался, чтобы никто не заметил, как близко к сердцу им принято это расставание. Лукас выпустил из своей трубки густые табачные облака и пробасил:

– - Не беспокойтесь, господа, мы уже из совсем других переделок выходили целыми и невредимыми. Пошли Джим, старина, пора.

И он зашлепал по теплой воде к Эмме. Джим последовал за ним и уже раскачивался позади своего друга на крыше большого локомотива. Они отдали концы, ветер надул парус, мачта тихо скрипнула, и необычный корабль со шлюпочным локомотивом в фарватере пришел в движение. Оставшиеся махали своими носовыми платками и то и дело кричали:

– - До свидания! Всего хорошего! Счастливого плавания и удачного возвращения!

И Джим с Лукасом тоже махали, пока Усландия с ее разными горными верхушками не пропала за горизонтом.

Заходившее солнце отражалось в безбрежном океане, лежавшим прямо перед ними, и выкладывало золотую сверкающую дорожку от западного горизонта к восточному, а посередке плывущие локомотивы прокладывыли себе дорогу. Лукас положил Джиму на плечо руку, и оба наблюдали за искрящейся световой дорожкой, ведущей, наверно, в далекие дали, неведомые страны и уголки света, никому не известно, куда именно.

Глава 4, в которой путешественники завязывают необычное знакомство, приводящее к короткому визиту в Варварское море

Уже заблестели в небе звезды, а друзья все еще сидели на крыше плывущей Эммы и разговаривали.

– - Мне просто не терпится узнать, что скажет господин Тур Тур, когда мы опять очутимся там, -- говорил Джим.
– - Будет ли он рад?

– - Могу поспорить, что да, -- ответил Лукас и усмехнулся, -- вопрос только в том, как мы к нему попадем.

– - Ой, верно, -- сказал Джим с очень испуганным видом.
– - Нам же больше никак не проехать через "Долину Сумерек", ведь она в тот раз развалилась. Об этом я совсем не подумал.

– - Мда-а, -- пробормотал Лукас и задумчиво запыхал трубкой.
– - В том-то и дело. Но отсюда нам ничего не решить. Я думаю, сперва будем ехать сколько возможно. А потом станет видно, что делать. Авось и получится.

– - Да, -- согласился Джим.
– - Я тоже так думаю.

Молча они следили за тем, как выходила луна, заливая своим серебряным светом весь океан. Легкая дымка тумана стелилась над волнами, и, чуть-чуть подгоняемая ветром, ткала в воздухе причудливые изменчивые фигуры.

– - Добрый день!
– - сказал вдруг чей-то нежный голосок, звучавший, словно ласковый плеск волны.
– - Или наоборот, добрый вечер, это, пожалуй, сейчас больше подходит.

Лукас и Джим с удивлением стали озираться по сторонам, но не смогли никого обнаружить. Поэтому Лукас спросил:

– - А ты кто? Нам совсем никого не видно.

– - Да здесь же я!
– - воскликнул голосок совсем рядом.
– - Глядите сюда, я помашу вам рукой.

Друзья стали внимательно вглядываться в воду. Внезапно Джим заметил машущую из волн маленькую ладошку и показал на нее Лукасу. И тут оба отчетливо увидели изящную маленькую девочку величиной в два джимовых локтя. У нее было красивое личико, только слишком большие глаза, слишком широкий рот и слишком вздернутый нос, что немножко делало ее похожей на рыбу. Ее серебряные волосы, словно трава, топорщились на головке, а еще у этого маленького существа от бедер начинался рыбий хвост. Но самое необычное заключалось в том, что русалочка (путешественники тут же поняли, что именно она) оказалась почти совсем прозрачной. Ее тельце выглядело, точно зеленая амброзия. Поэтому ее очень трудно было отличить от воды.

– - Добрый вечер!
– - приветливо поздоровался Лукас.
– - У вас очаровательный рыбий хвостик, милая барышня!

– - Вам правда нравится?
– - просила польщенная морская дева.

– - Еще бы!
– - вежливо ответил Лукас.
– - Это поистине самый красивый рыбий хвост из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть у молодых барышень.

Стало слышно звонкий, плещущий смех морской нимфы, который звучал точно так же, как бульканье мелких волн возле Усландских берегов. Потом она не без любопытства поинтересовалась:

– - А куда вы направляетесь, позвольте узнать? Может быть вы, бедняги, потерпевшие кораблекрушение?

– - О нет, маленькая сударыня, -- усмехнувшись, отвечал Лукас.
– - Мы совершаем большое путешествие в Миндалию и дальше.

– - Ах, вот оно как, -- сказала морская дева.
– - А что это у вас за странный корабль, позвольте узнать?

– - Корабль этот, -- ответил Лукас, выпуская из носогрейки маленькие табачные облачка, -- зовется Эмма и вообще-то вовсе не корабль.

– - А маленький кораблик, который плывет сзади, -- добавил Джим, -зовется Молли и тоже вообще-то не корабль.

– - К сожалению, я не понимаю, -- отвечала русалочка в некотором замешательстве, -- что это за корабли такие, которые вообще-то вовсе не корабли? Ничего подобного я еще никогда не встречала.

– - Эти корабли вообще-то вовсе не корабли, -- стал объяснять Лукас и подмигнул Джиму.
– - А локомотивы.

– - Вот оно что, -- проговорила морская сирена.
– - Они воломо... молови... как вы сказали?

– - Локомотивы, -- повторил Джим.

– - Да, но, -- продолжала русалочка, в любопытстве подплывая немного поближе, -- что же такое толомокив, позвольте узнать?

– - Разумеется, позволим, милая барышня, -- добродушно заверил Лукас.
– - Локомотив имеет колеса и передвигается по суше, к тому же с помощью огня и пара, понимаете?

– - О да, -- радостно ответила русалочка.
– - Стало быть, миколо... я имею в виду вотиколоштукаэта что-то вроде парохода, только для суши?

– - Недурно, -- заметил Лукас, энергично пыхая трубкой, -- можно сказать и так. Вы невероятно сообразительны, маленькая сударыня.

Морская дева опять польщенно засмеялась и сказала:

– - Значит, этот пароход вообще-то вовсе никакой не пароход, и все-таки что-то типа парохода!

И она обрадованно захлопала в ладошки. Обитатели морей видят мир немножко односторонне, в определнной степени только с водной точки зрения. И им доставляет беспокойство, если что-то нельзя понять с этой водной точки зрения. Но если им все-таки удается непонятное, так сказать, наполнить водой, тогда они чувствуют себя значительно легче. И нельзя на них за это обижаться, потому что в остальном они -- очень милый народец. Кроме того, многие люди поступают подобным образом.