Джим Уэйд

Страна тайн и древнего очарования! А теперь она наводнена убийцами, худшими представителями цивилизации внешнего мира. Для Уэйда, который так долго жил в затерянной долине, подобное вторжение казалось почти святотатством. Неуместность современных ружей, ручных гранат, портовых крыс и наемных убийц на Миносе казалось ему несправедливым. Как черное пятно грибка на мраморной статуе чистой красоты.

Уэйд вспомнил давний день, когда разбойники напали на уединенный китайский буддийский храм, чудо из нефрита, бронзы и черного дерева. Тогда он чувствовал то же самое. И в то время он не испытывал угрызений совести, расстреливая бандитов из пулемета, потому что их оружие превосходило его собственное. И однажды, в безмолвных твердынях Тибета, сражаясь в воздухе с ревущими самолетами, он взглянул вниз и увидел унылую, аскетичную громаду ламаистского монастыря на фоне снежной вершины. Он стоял здесь веками, не тронутая жадностью, ненавистью и злом.

А теперь Минос – каким-то образом обесцененный, оскверненный Солентом и его убийственной командой…

Впереди маячила великая стена. Налево и направо тянулась она, высокая и мрачная, ничем не украшенная, если не считать часовых, которые расхаживали по стенам – крошечные силуэты на фоне угасающего дня. Дорога вела прямо к высоким бронзовым воротам, в три раза выше человеческого роста, украшенным резьбой с изображением Минотавра. Уэйд направил машину прямо на барельеф.

– Они нас заметили, – бросил он через плечо. – Возможно, нам придется спешно отступать. Держите под рукой пистолеты.

Заточка, занятый винтовкой, кивнул. Рыжий, которому мешала раненая рука, неловко поправлял маленький пулемет.

Огромные ворота распахнулись. Уэйд почувствовал, как напрягся. Следующие несколько мгновений будут действительно важными.

Над тропиком быстро сгущались сумерки. Солнце опускалось за западные вершины. На Минос упала тень.

За распахнутыми воротами виднелись башни и здания города. Дорога вела на площадь, где толпилось множество горожан. Уэйд остановил «Громового жука» у самых ворот и заглянул через пуленепробиваемое стекло.

Минойские женщины были в полосатых пышных юбках и аккуратных корсажах туго стянуты ремнями. Мужчины – в узких узких юбках и широкоплечих туниках прикрывались щитами и были вооружены короткими мечами, дротиками, луками и копьями. Горожане Миноса, наблюдали за ними, оставаясь за воротами.

Из толпы вышел высокий седобородый мужчина. Он бесстрашно шагнул вперед, подняв руку в приветствии. Уэйд вздохнул с облегчением.

– Ладно, ребята, – сказал он. – Это Кардот, царь-жрец. В Миносе мы будем в безопасности. Во всяком случае, на какое-то время.

Он послал «Громового жука» вперед. Бронзовые ворота с грохотом захлопнулись за ними.

Они были в Миносе – потерянные для мира на неисчислимые века! В самом сердце тайны, забытой цивилизации!

Минос – тайна тайн!

В груди Грома Джима возникло странное, теплое чувство, когда он вылез из «Громового жука» и двинулся навстречу Кардоту. Много лет назад его, ребенка, оглушенного падением, пронесли по этим самым камням… И часто он ходил по ним, когда стал старше, иногда с Миггсом – маленьким кокни. Это было все равно что снова открыть горячо любимую книгу, которую не читали с детства.

Тусклые призрачные сумерки делали происходящее нереальным. Стены вокруг вздымались ввысь, серые, как мрачное небо. С наступлением ночи с окрестных гор подул холодный ветер. На площади то тут, то там вспыхнули факелы. Над площадью повисло странное молчание. В толпа не кричали – казалось, люди не шептались.

Уэйд отдал странный архаичный салют, и Кардот ответил ему тем же. Царь-жрец был очень стар, но его худое тело не согнулось от старости. Яркие, проницательные глаза сверкали из-под густых белых бровей. Нос старика напоминал ятаган-клюв. В отличие от широкоплечих, приземистых минойцев он был высоким, жилистым и худощавым.

– Ты вернулся, сын мой, – просто сказал он. – Я очень рад. – Он протянул руку. – Давайте поприветствуем друг друга по обычаю вашего народа.

Уэйд сжал его крепкую руку. Это было возвращение домой – в единственный настоящий дом, который он когда-либо знал. Внезапно он почувствовал болезненную тоску, которая, как он знал, никогда не сможет быть исполнена. Дом. Но это был Гром Джим Уэйд! Он всегда должен платить ту цену, которую требовало его странное происхождение. Он всегда должен оставаться бездомным, странником, мстителем и борцом со Злом.

И все же его юность была похоронена здесь, в Миносе, вместе с костями его отца и маленьким Миггсом, пилотом-кокни. Он никогда этого не забудет.

– Рад тебя видеть, Кардот, – сказал он. – Но давайте поговорим по-английски, если вы помните мой язык. Мои друзья не говорят по-минойски, знают только несколько слов и чуть больше по-гречески.

Царь-жрец склонил седую голову.

– Пройди ко мне во дворец вместе со своими друзьями.

Он отдал честь Рыжему и Заточке и, пока те непонимающе разглядывали его, протянул им руку. Они пожали ее, удивляясь силе старика.

– Моя машина… – начал Уэйд.

Кардот посмотрел на «Громового жука».

– Внешний мир обладает сильной магией, как мы недавно убедились на собственном опыте. Но здесь твоя машина будет в безопасности. Ворота заперты на засов и на постах стоят часовые. Но я выставлю дополнительную охрану.

Он отдал приказ, и солдаты, вооруженные короткими мечами и дротиками, выдвинулись вперед. Молча они образовали оцепление вокруг машины Грома.

Кардот поманил Уэйда. Тот прошел через молчаливую толпу, которая расступалась перед ними и снова смыкалась за ними. Колесница, запряженная двумя черными лошадьми, ждала их. Проезжая по освещенным пламенем улицам Миноса, Уэйд почти поверил, что вернулся в свою фантастическую юность. Вокруг него вздымались башни и купола затерянного города. И все это время горожане наблюдали за ними, молча, словно чего-то ожидая…

Дворец оказался на удивление простым. В полупустой, тихой комнате высоко в башне, ничем не украшенной, если не считать фризов на стенах, Уэйд и его спутники наконец-то оказались лицом к лицу с Кардотом, и расслабившись расселись на мягких подушках. Из окна доносился шум бурного потока – далеко внизу протекала река Арго. Дворец находился у западной стены Миноса, где протекал ручей.

– Вы хотите освежиться? – поинтересовался Кардот.

– Время для этого найдется позже, – быстро сказал Уэйд. – А сейчас нам лучше поговорить, а?

– Как хотите. Но вы можете есть и пить, пока говорите.

Девушки в странных минойских костюмах поспешили на зов Кардота. Они быстро вернулись с вином и едой.

Уэйд наблюдал, как Рыжий закуривает одну из своих скрученных черных сигар. Он поймал взгляд царя-жреца и улыбнулся.

– Помнишь Миггса? Он всегда был недоволен, потому что здесь не было табака. Вот что он имел в виду под сигарами, Кардот.

– Интересно… – заинтересовался старик. – Я бы хотел попробовать.

– Попробуйте сигарету, – поспешно предложил Уэйд. Он знал силу сигар Рыжего.