Джинн из консервной банки

– Простите, – нетерпеливо прервала старушку Ольга, сердясь на ее хитрые маневры, – где же эта посылка?

– Так ее принести? – оживилась та.

– Ну конечно.

Хозяйка чинно удалилась. Бедняжке было одиноко и скучно, поэтому она дорожила каждым мгновением общения с людьми.

Ольга была не в состоянии относиться с пониманием к ее «старческим маразмам». Ольгу бесила подобная назойливость.

«Что за идиотизм? – гневно думала она. – Идти сообщать мне о том, что на мое имя пришел пакет и не захватить самого пакета».

Старушка уже семенила в комнату. В руках у нее был какой-то сверток.

– Вот, пожалуйста, – протянула она сверток.

– Но это же не по почте отправлено, – удивилась Ольга, рассматривая сверток.

На нем действительно крупными буквами было написано «МАДАМ ПОЛЫГАЛОВОЙ», но никаких признаков того, что он побывал в руках почтовых работников не было.

– Как он попал к вам?

Старушка пожала плечами:

– Не знаю. Я нашла его на террасе на столике для корреспонденции.

Ольга кивнула:

– Хорошо, спасибо.

Старушка не спешила уходить. Ей явно было любопытно узнать, что находиться в том пакете, но Ольга не собиралась делиться с ней этой тайной. Она выжидательно смотрела на хозяйку, и та была вынуждена удалиться.

Едва за мадам Песси закрылась дверь, Ольга вскрыла бандероль и на стол веером выпали письма. Много писем.

Глава 6

Письма были без конвертов, с замаранными черной пастой целыми абзацами или некоторыми строчками, а порой одним словом.

Ольга начала читать первое, попавшееся в руки, не дочитав, бросила и принялась за другое, затем за третье, за четвертое…

«Любимая, соскучился ужасно…»

«Это мука жить без тебя…»

«Если бы ты знала, любовь моя, радость моя, как я без тебя скучаю. Здесь, в Париже, идут дожди…»

– Нет, черти меня раздери! – ничего не понимая, закричала Ольга. – Что это такое? Какие-то любовные письма. Зачем они мне? Какой болван их прислал?

Она задумалась.

«Может Вальтер решил подшутить? Да нет, он слишком серьезен, вряд ли склонен к таким приколам. Но что это? Кто их прислал? И зачем? Может разгадка содержится там?»

Ольга попыталась углубиться в чтение, но текст был так однообразен и приторен, так пестрил нежными словцами, что ее едва не стошнило.

– Какой идиот это писал? – гневно закричала она, отбрасывая письма и снова хватая их. – Боже мой, какие сопли! Вот например это.

С издевательскими интонациями она начала читать вслух: «Если бы ты знала, любовь моя, радость моя, как я без тебя скучаю. Здесь в Париже уже идут дожди, а у нас в России еще лежит снег, и я представляю как ты…»

Она остановилась, изумленно воскликнула:

– Что? Здесь в Париже… У нас в России… Значит эти письма посланы из Парижа в Россию. Но кем и кому, черт возьми?

Ольга заглянула в конец каждого письма и не обнаружила никаких иных свидетельств личности автора, кроме как «твой любимый медведь» и «твой непослушный мальчик».

– Дебилизм форменный! – возмутилась она и опять отбросила письма в сторону. – Хотела бы я взглянуть на этого «мальчика-медведя». Такой ли он идиот на самом деле, каким прикинулся в этих слезливых писульках? Неужели еще существуют подобные любители эпистолярного жанра? Даже не верится. Ха, надо же такое придумать: «твой непослушный мальчик», «твой медведь». Тьфу! Мерзость какая! Как хорошо, что прекратился токсикоз. Иначе не избежать мне рвоты.

Несмотря на гнев, Ольга пребывала в растерянности. Если письма посланы, значит это кому-то надо. Вдруг ее осенило:

– Господи! Какая я дура! Вальтер! Вальтер был в Париже!

Ольга посмотрела на дату в конце письма и обмерла.

– Точно, именно в это время он был в Париже и легко мог писать в Россию. Почерк. Я не знаю его почерка. И, как на зло, в доме нет ни одной бумажки, подписанной им.

В дверь постучали.

– Войдите, открыто, – раздраженно воскликнула Ольга.

На пороге показалась мадам Песси.

– Извините, что беспокою вас, – вкрадчиво начала запуганная неприветливостью Ольги старушка, – но мы не обсудили меню обеда. Позвонил ваш муж и сообщил, что постарается приехать к обеду…

– Вальтер?

– Ну да…

– Он вам звонил?

– Только что…

– Мадам Песси, у меня к вам просьба.

Старушка оживилась и даже просияла.

– Охотно, все что в моих силах… – затараторила она, но Ольга ее оборвала.

На сей раз вполне вежливо.

– Спасибо, – сказала она. – Не могли бы вы показать мне свой экземпляр договора, составленного между вами и моим мужем.

– Зачем? – насторожилась мадам Песси. – У вас же есть свой экземпляр.

– Да, но он у мужа, а я хотела бы внести кое-какие изменения.

Этим сообщением Ольга опрометчиво едва не лишила старушку жизни. Бедняжку едва не хватил апоплексический удар. Ольга вынуждена была вскочить с места и подсунуть под нее стул, что оказалось весьма своевременным. Старушка обессилено плюхнулась на сиденье и, схватившись за сердце, с укором посмотрела на Ольгу.

– За что вы меня так не любите? – спросила она. – Я же ничего плохого вам не делаю, приветлива, стараюсь окружить заботой. Я всегда очень внимательна к своим пансионерам.

Ольга только теперь осознала, насколько жестока она была к мадам Песси.

– Ну что вы, милая моя, как вы могли сделать такое заключение. Просто у меня несносный характер, к тому же беременность в моем возрасте серьезно отразилась на нервной системе. Я вспыльчива, недоброжелательна, но это только снаружи. Внутри я испытываю к вам самые лучшие чувства.

– Это действительно так? – с большим сомнением спросила старушка.

– Уверяю вас. Я хочу сделать изменения в договоре только в вашу пользу. Вы так добры ко мне, что я просто не могу не откликнуться на вашу заботу.

Мадам Песси проворно поднялась со стула и засеменила к двери.

– Куда же вы?

– За договором.

Через минуту Ольга уже скрупулезно сверяла почерк Вальтера с почерком, которым были написаны слащавые признания в любви. Итог был неутешительным.