Джоконда и паяц

Художник опередил ее, снял с крючка белое манто и галантно помог Алине одеться. Она не поблагодарила. Ее как будто погрузили в болезненную дрему.

– Проводить?

– Не надо…

Пока она спускалась по лестнице, в сознании мелькали смутные образы – улыбающаяся ее губами Джоконда, собственное полураздетое тело на клеенчатом диване, хохочущий Артынов…

– Было или не было? – бормотала Алина, преодолевая ступеньку за ступенькой. – Да нет… не было. А если все-таки было?

Проведенные в мастерской Артынова полтора часа казались ей дурным сном. Но она не против, чтобы ужасный сон повторился. Что это? Особый род мазохизма? Или тлетворное влияние богемы? Быстро же она поддалась.

Когда Алина вышла из парадного, наваждение как будто рассеялось. Она постояла, вдыхая холодный воздух, поежилась и понуро направилась к своему салатовому «пежо». Кто-то двинулся ей наперерез, и она вскрикнула.

– Не бойся, – прозвучал в сумерках знакомый голос. – Это я, Рафик.

– Ты меня напугал.

– Извини. Я не один. Со мной журналист из «Мира искусства». Он хочет взять у тебя интервью.

Алина плохо соображала. Она словно балансировала на грани яви и сна. Рафик и возникший рядом с ним рослый брюнет вызвали на ее лице неподдельное изумление. Откуда бы им тут взяться? Хотя да… у Рафика же здесь мастерская, по соседству с Артыновым. У нее все вылетело из головы, кроме сегодняшнего конфуза.

«Угораздило же меня брякнуться в обморок, – думала она, глядя на «журналиста». – Надеюсь, художник этим не воспользовался».

– Интервью, – повторил Рафик. – Ты согласна?

Алина невольно попятилась.

– Я?

– Ну да, ты.

Лаврову показалось, что он уже где-то видел вблизи эту красивую молодую женщину. Неужели в галерее Строгино? Он счел нужным вмешаться и заявил:

– Меня зовут Роман. Мы с вами почти знакомы. Помните «Венеру» Артынова? Вы еще читали стихи.

Алина, похоже, не понимала, чего от нее хотят эти двое. Упоминание о «Венере» привело ее в чувство, и она обратила на Лаврова более осмысленный взгляд.

– Я готовлю материал о тенденциях в современной живописи, – объяснил он. – Рафик посоветовал обратиться к вам. Вы позируете Артынову для его новой картины. Что это будет за образ? Флора, дама с горностаем или на сей раз – мадонна?

Алина молчала, явно тяготясь их присутствием.

– Я ничего не напутал? – улыбнулся «журналист». – Вы и есть та самая незнакомка, с которой мы любовались в галерее «Рождением московской Венеры»?

Она продолжала молчать.

– Алина, ты можешь поделиться с ним впечатлениями от сеанса? – не выдержал Рафик. – Он работает в солидном издании. Это не «желтуха», поверь.

Натурщица приоткрыла губы и пробормотала нечто невнятное.

– Она не в себе, – шепнул Лаврову художник. – Это все проделки Артынова. Я говорил!

– Тихо ты…

«Журналист» выступил вперед и мягко взял Алину под руку. Она дернулась, потом застыла. С ней и впрямь творилось что-то странное.

– Просто расскажите мне, как происходит таинство творчества.

– О… обыкновенно…

– Не утомительно долго сидеть неподвижно? Артынов позволяет вам отдохнуть, переменить позу?

– На… на что вы… намекаете? – вспыхнула она. – Пустите!.. Мне надо ехать…

Лавров видел, что Алина толком не соображает, как себя вести. Она еще не очнулась от «творческого экстаза». Небось Артынов проделывает с ней то же, что и с Эмилией. Черпает вдохновение в грубом сексе.

Так это или нет – ясно одно: сейчас бесполезно брать у Алины «интервью». Она не в состоянии адекватно оценивать ситуацию. Может, Артынов чем-то окуривает или опаивает своих моделей? А потом…

«Стоп! – приказал он себе. – Не растекайся мыслью по древу, Рома. Выжми из барышни все, что возможно, и баста».

– Алиночка, – ласково произнес он. – А я знаком с вашим братом, Пашей. Слышал, он ищет работу.

Ей не сразу удалось переключиться.

– Я могу предложить ему место курьера в нашей редакции, – продолжал врать Лавров. – Деньги невелики, но зато он будет целый день в разъездах. Это определенная свобода. Вы подумайте.

Алина не стала отрицать, что у нее есть двоюродный брат.

– Вы знаете Пашу? – безучастно осведомилась она. – Откуда? Он живет за городом, в деревне.

– У меня там дача.

– А-а…

– По-моему, вам не стоит садиться за руль, – неожиданно заключил Лавров. – Я могу вас подвезти на вашей же машине. Вам куда?

Алина колебалась, прежде чем ответить. Видимо, она пыталась определить, сможет ли доехать до дома сама, и пришла к отрицательному выводу.

– На Нижнюю Масловку…

Глава 15

В дороге она понемногу оттаивала. Лавров задавал ей вопросы, она давала короткие односложные ответы. Постепенно Алина разговорилась. Да, у нее есть брат. Ему нужна работа в Москве. К мужу она обращаться не хочет. Потому что брат пристрастился к спиртному. Клянется, что бросил пить, но она не верит. Ей неловко обременять мужа проблемами своих родственников. Но тетя Дуся, мать Павла, и так несчастная. Ей некому помочь.

– У меня не хватает духу отказать ей, – призналась Алина. – Просто язык не поворачивается.

– Павел у вас остановился?

– Нет. Я попросила знакомую сдать ему комнату на пару дней. Заплачу сама. Муж даже не знает, что Павел в Москве. Я ему не сказала. Миша добрый… но он не любит посторонних в квартире. Дико устает на тренировках. Он имеет право на полноценный отдых.

Она с удовольствием болтала о брате, как будто это отвлекало ее от какой-то другой тяжелой и беспокоящей темы. Лавров подозревал, что ее мучит приобретенная Кольцовым «Венера». Он ошибался.

«Венеру» оттеснил на второй план нынешний сеанс у Артынова. Алина боялась посмотреть мужу в глаза после того, что произошло сегодня в мастерской. Вдруг он догадается? В голову лезли всякие глупости насчет установленной художником скрытой видеокамеры и последующего шантажа.

«Меньше надо увлекаться полицейскими сериалами, – успокаивала она себя. – Что, собственно, случилось? Мне стало плохо, я упала. Артынов перенес меня на диван и привел в чувство».

Все же тревога не проходила. Алину пугал ее обморок. Чего вдруг она потеряла сознание? Не подмешал ли художник что-нибудь ей в кофе? Тогда он в самом деле мог…