Джоконда и паяц

– Алина очень переживала… она была удивлена…

– О чем думала та, вторая? – нетерпеливо спросил Роман.

– У нее черные мысли… вместо лица – маска.

– Вылитая «вампирша», – подтвердил он. – Жуткая особа эта Светлана Артынова.

К ним подошла официантка, которая обслуживала погибшую и ее визави.

– Это вы? – узнала она Лаврова. – Что будете заказывать?

– Шоколадный десерт с малиной и зеленый чай.

– Мне то же самое, – улыбнулась Глория.

Девушка удалилась, виляя бедрами. Симпатичный брюнет еще в прошлый раз запал ей в сердце. Она думала о нем. Но Лаврову сегодня было не до нее.

– Умеешь ты очаровывать женщин!

– Я? – очнулся он от неприятных воспоминаний. – Чепуха.

Если бы тогда он не поехал за Алиной, а проследил за Светланой, быть может, она привела бы его к бывшему муженьку… и что?

– Тупик, – мотнул он головой и скривился от боли, пронзившей затылок. – Ч-черт!

– Не делай резких движений, Рома.

– Спасибо за совет, – разозлился он. – Включила свое «видео»?

– Угу. «Вампирша» что-то подсыпала в чашку Алины. Та была рассеянна, взволнованна и ничего не заметила.

– Это даже я понял. А что именно?

– Не могу определить.

– А чисто логически, как врач?

Глория подумала, глядя на столик, словно там еще стояла чашка с отравленным напитком, и ответила.

– Я бы на месте убийцы добавила в кофе сердечный препарат, который в большой дозе может спровоцировать приступ. Обнаружить его потом в крови сложно.

– Быстро распадается?

– В течение нескольких часов.

– Тогда экспертиза ничего не покажет.

– К сожалению. Причем беременность не только увеличивает риск возникновения приступа, но и маскирует его. Беременная женщина может почувствовать дурноту и потерять сознание, это никого не удивит.

– Гиблое дело, – констатировал бывший опер. – Ничего не докажешь. Мы в пролете, дорогая.

На губах Глории мелькнула скептическая усмешка. Слово «дорогая» покоробило ее. Ведь отныне оно относится не только к ней.

– Убийца на этом не остановится! – воскликнул Роман.

Ему казалось, в тот вечер он пропустил что-то важное, способствующее раскрытию «идеального» преступления, задуманного и осуществленного четой Артыновых.

– Светлана и ее бывший муж – сообщники, – безапелляционно заявил он. – Они действуют заодно, прикрываясь мнимой враждой. Деньги – вот их мотив. Портреты, написанные с моделей, которые умерли при загадочных обстоятельствах, увеличивают стоимость картины в несколько раз. Артыновым уже сошло с рук убийство Ольги Слободянской. Почему бы не повторить удачный опыт в новой интерпретации?

– Артыновы в разводе.

– И что с того? Поссорились, потом помирились и придумали грандиозный проект. Артынов пишет картины, Светлана убивает натурщиц, а вырученные от продажи полотен денежки они делят между собой.

Официантка принесла заказ, и Глория молча принялась за десерт. Белый шоколад со свежими ягодами малины оказался вкусным. Она увлеклась.

– Кстати, о чем они говорили?

– Кто? – оторвалась от еды Глория.

– Светлана и Алина… здесь, в кафе.

Она сосредоточилась, представляя себе тот разговор. В ушах отчетливо зазвучали реплики, которыми обменивались жертва и палач.

– «Вампирша» предупреждала Алину об опасности. Та заявила, что портрет окончен, стало быть, обсуждать уже нечего.

– Светлана этого и ждала!

Глория не торопилась соглашаться.

– Зачем было назначать Алине встречу, если Артынов сам мог подсыпать препарат ей в кофе? – спросила она.

– Художник попал бы под подозрение.

– Он и так попал, – возразила Глория. – Разве ты его не подозреваешь?

– Думаешь, Светлана действует самостоятельно?

Глория отправила в рот последнюю ягодку и покачала головой.

– Я просто рассуждаю. Кто, по-твоему, украл Джоконду? Тоже Светлана? Взломала замки и…

– Видела бы ты те замки, – перебил он. – С ними и ребенок справится.

– Допустим. А зачем ты полез в мастерскую Артынова?

Лаврова не покидало смутное ощущение, что в его рассуждения вкралась ошибка. Прежде чем ответить, он потянулся к затылку и осторожно потрогал припухлость.

– Не поверишь. Любопытство! – признался он. – Дай, думаю, гляну, что за чудо-юдо такое сотворил Артынов, что из-за него человек погиб. Правду Рафик говорит, упырь он! И жена у него – упыриха.

Глория рассмеялась. Очень уж комично прозвучали в устах начальника охраны слова «упырь» и «упыриха».

– А ты что думаешь насчет Джоконды? – сердито спросил он. – Не Артынов же ее спер сам у себя?..

* * *

Ночь Лавров провел в полузабытьи. Таблетки, усталость и нервы выбили его из колеи. Утром он с трудом поднялся и поплелся под душ.

Вчерашний разговор с Глорией крутился у него в голове. Как же остановить убийцу? Прийти к Светлане и прямо обвинить ее он уже пробовал. Она все отрицает. И будет стоять на своем. Уличить ее в преступлении невозможно, ибо она не оставляет улик. Кто станет ее следующей жертвой?

– На что ты надеялся? – произнес он, разглядывая себя в зеркале. – На чистосердечное раскаяние? Зря. Ты же бывший опер, Рома. Думай, шевели мозгами.

Выглядел он не лучшим образом. Щетина, отеки, землистый цвет лица. Роман недовольно вздохнул и взялся за бритву.

На завтрак он приготовил себе яичницу и бутерброд с колбасой. Жевать было больно. Хотя какое отношение затылок имеет к челюстям?

Глория намекнула, что необходимо подыскать Артынову новую натурщицу. Взбешенный пропажей «Джоконды», тот рьяно примется за очередной шедевр.

«Тут-то мы его и прищучим, – подытожил Лавров. – Главное, не проморгать, как в случае с Алиной».

«Чувствуешь вину?» – догадалась она.

«А ты бы не чувствовала?»

«Не знаю…»

«Надо подсунуть Артынову своего человека, – осенило его. – Который был бы в курсе происходящего и настороже».

«Надеюсь, не меня? Я подсадной уткой быть отказываюсь!» – отрезала она.

«О тебе речь не идет».

Лавров подумал о Ложниковой. Когда-то Артынов писал ее, но неудачно. Почему бы ему не реабилитироваться? Черные волосы и стрижка – не проблема. Художник должен уметь преображать модель. Ретроспектива – оригинальный ход, который может заинтересовать Артынова.

«Поговори с ней», – заявила Глория.

Начальник охраны смешался и, кажется, покраснел. Проклятие! Она ловит его мысли!

«С кем?» – натянуто улыбнулся он.

«Сам знаешь».

Зазвонивший сотовый вырвал его из неприятных воспоминаний. Лавров вздрогнул и выругался. Он хотел сбросить звонок, но на дисплее высветился номер Рафика.

– Артынов рвет и мечет, – злорадно сообщил тот. – Он хватился «Джоконды», а ее след простыл. Сема разгромил полмастерской. Слышишь грохот?