Джоконда и паяц

– Или в вазу, – засмеялась Глория. – И стать джинном. Добрым или злым. Это уж как карта ляжет.

Начальник охраны расстроился. С Глорией никогда не знаешь, чем кончится. Важное она обращает в шутку, шутке придает важность, и все это доводит до абсурда.

– Зря ты не сказала Кольцову, что его жену убили, – перевел он разговор на более понятную тему.

– А вдруг я ошибаюсь?

– Зато я уверен: тогда в «Пионе» за одним столиком с Алиной сидела Светлана Артынова.

– Ну и что?

– Подсыпать Алине какую-то дрянь в кофе могла либо она, либо Артынов во время сеанса.

– Либо! – выразительно произнесла Глория. – Это скользкий момент, Рома.

– Только не для тебя. Ты ведь знаешь, кто убийца. И не назовешь?

– Если это тебе поможет, изволь.

– Говори! Кто?

– Паяц.

Лавров помолчал, разглядывая узор на кухонных обоях. Сжал зубы. Глория вывела его из себя, и он боялся нагрубить ей, наговорить лишнего, о чем потом пожалеет.

– Паяц! – повторил он. – Скажи, что он поселился у Артынова в голове и заставляет его убивать натурщиц. Я не удивлюсь. Я привык ничему не удивляться.

– Ты сам кого подозреваешь? Светлану или ее бывшего мужа?

– Обоих, – мрачно улыбнулся Роман. – И кто из них Паяц?

Звонок сотового заставил его выйти в прихожую, где он повесил куртку. Телефон был в кармане. Лавров достал его, на дисплее высветился номер Ложниковой.

– Черт!.. Алло…

– Я некстати? – приглушенно спросила она. – У тебя голос странный.

– Уже ночь. Я сплю, – солгал он.

– Я звонила тебе раньше, но ты не брал трубку.

– Ездил по делам.

– Почему не перезвонил?

– Был занят!

Лаврова раздражал ее тон, ее вопросы. С какой стати он должен отчитываться?

– Мы можем встретиться?

– Сейчас? Исключено. Что за спешка? – он бросил взгляд в сторону кухни, где сидела Глория. Слышит она или нет? Впрочем, она слышит. У нее собственная «прослушка», которую ни заглушить, ни обезвредить.

– Это срочно, – настаивала Эмилия.

Он прикрыл губы ладонью и понизил голос:

– Твой муж дома?

– Спит. Я вышла на балкон поговорить с тобой. Мне страшно.

– А в чем дело? Что-то случилось?

– Артынов предлагает позировать для новой «Джоконды». За неимением лучшего и я сгодилась.

– Что?

– Светлана предупредила меня, но я ей не поверила. Я не думала, что у него хватит наглости позвонить мне.

– Он тебе звонил?

– Вечером, когда Валера мылся в душе. Откуда только номер раздобыл?

– Это не проблема.

Лаврову вдруг показалось, что у него пол уходит из-под ног. Приступ головокружения напомнил о полученной травме.

– Погоди, – пробормотал он в трубку. – Ты говорила со Светланой?

– Она назначила мне встречу в кафе.

– «Пион»? – осенило Романа.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Эмилия.

– Я же сыщик.

– Ты следил за мной?

– Конечно нет.

– Я тебе не верю.

– Зачем же тогда звонишь?

– Не знаю… наверное, мне больше не с кем поделиться своим страхом, – жалобно произнесла она.

– Что тебя пугает?

– Разве непонятно? Ольга, Алина… кто третий?

«На ловца и зверь бежит, – стучало у него в висках. – Мне даже не пришлось изворачиваться и лукавить, чтобы подставить Артынову подходящую натурщицу. Он сам сделал мою работу. Теперь мне остается стать тенью Эми и не только не позволить ее убить, но и поймать убийцу за руку. Задача не из легких, но бывало и похуже. Я справлюсь!»

Он лихорадочно подбирал доводы, чтобы склонить ее к согласию.

– Что ты ответила Артынову?

– Решительно отказала. Но он не отстанет. Сема настырный, он будет давить на меня. Заходить с разных сторон. Он уже пригрозил, что перешлет мужу откровенные фото, которыми мы баловались. Оказывается, Артынов их сохранил. Сволочь!

– Какие фото?

– Мы называли их эротическими… но ты понимаешь, как это сейчас выглядит. – Эмилия прерывисто дышала, сдерживая слезы. – Если Валера увидит, он… он… Что я ему скажу?

– Признаешь ошибки молодости.

Она заплакала. В трубке раздавались тихие всхлипывания. Лавров ее не успокаивал. Артынов и тут облегчил ему задачу. Он шантажирует бывшую возлюбленную. Это низко и подло. Но как иначе заставить Ложникову позировать?

– Я просила его, умоляла оставить меня в покое, – сквозь слезы жаловалась она. – Ссылалась на свой возраст. Я ведь далеко не та хрупкая стыдливая девочка, которую он развратил и бросил. Но Артынов даже слушать не стал. В тебе, говорит, есть струнка, которая меня возбуждает. Я, говорит, хочу еще раз на ней сыграть. Представляешь? Он собрался писать зрелую Джоконду, которая превзошла себя прежнюю…

Она вдруг ойкнула и прошептала:

– Кажется, муж проснулся… Все. Завтра поговорим.

Лавров услышал какой-то шум, щелчок и гудки. Он постоял минуту в раздумьях и вернулся в кухню. Положил в рот таблетку, запил остывшим чаем.

– Ты побледнел, – заметила Глория, пряча улыбку.

– Голова болит.

– Кто тебе звонил? Она?

Роман едва сдержался, чтобы не надерзить ей.

– Мы не имеем права подвергать ее жизнь риску, – процедил он.

– Риска никакого. Ты ведь будешь рядом.

Он угрюмо кивнул и с размаху уселся на кухонный диванчик. От сотрясения в затылке зазвенело.

– Может, хватит?

– Не тушуйся, Рома. Я все понимаю.

Опять зазвонил сотовый. Лавров раздраженно взглянул на дисплей. Неужели Эми? Чего-то не досказала?

– Я вас не разбудила? – спросил незнакомый женский голос.

– Не важно.

– Простите, вы сами просили звонить в любое время, если я что-нибудь вспомню.

– Это официантка из «Пиона», – прикрыв рукой трубку, объяснил он Глории.

– Вы слушаете? – спросила официантка.

– Да, да.

– Я видела художницу, у которой белое лицо, – сообщила девушка. – У нас в кафе, за тем же столиком…