Единое правление

— Это прекрасно, Иззи. Bellissimo. Мои поздравления, — говорит Донателло, а дядя Гейб и Нео в шоке смотрят на меня. Я еще не успел сказать им. Или кому-то еще.

— Надеюсь, это будет девочка, кузина. Как ты думаешь, дядя Ти, это будет девочка? — спрашивает меня Иззи.

— Я не уверен, bella. Но кто бы это ни был, я уверен, что он будет рад познакомиться с тобой. Почему бы тебе не пойти и не найти свою маму? Уже поздно.

— Но я только что пришла. — Она надулась.

— Бел, пойдем со мной. Давай совершим набег на холодильник дяди Ти. Думаю, нам нужен торт, — говорит Нео, подхватывая ее на руки и перекидывая через плечо.

— Да, торт! Пока, nonno. Ti voglio bene, — визжит она, когда они выходят из комнаты.

— Кажется, она чувствует себя здесь как дома, — замечает Донателло.

— Так и есть. — Я пожимаю плечами.

— Анжелика сказала, что ты принял их без вопросов. Я рад. Они обе были в восторге от тебя.

— Мы здесь не для того, чтобы устраивать воссоединение большой семьи. Ты пришел предупредить меня. Ты это сделал. А теперь, если позволишь, мне тоже нужно кое-что сделать. — Я останавливаюсь у двери. — Дядя Гейб, скажи моей маме, что она должна вернуться домой. — Как бы я ни был зол на нее сейчас, я никогда не прощу себе, если с ней что-то случится. — Я сразу же возвращаюсь в спальню и быстро принимаю душ, после чего проскальзываю в постель к жене. Положив руку ей на живот, я возношу безмолвную молитву о том, чтобы мы пережили эту долбаную войну. Может, не я пролил первую кровь, но я, бл*дь, точно пролью последнюю. Я позабочусь о том, чтобы Холли и наш ребенок были в безопасности.

Я просыпаюсь в пустой постели. Снова. Я сразу же вскакиваю, собираясь броситься на поиски Холли, как вдруг слышу, что она в ванной. Я открываю дверь и вижу ее бледное лицо, склонившееся над унитазом. Сажусь рядом с ней и откидываю ее волосы с лица.

— Знаешь, это твоя вина. Это ты со мной сделал, — говорит она, прислонившись к моей груди.

— Да, прости. — Я снова мысленно даю себе пять. Я сделал Холли ребенка. — Что я могу сделать? Как я могу помочь?

— Ты не можешь. — Она снова склоняется над унитазом и опустошает то немногое, что осталось у нее в желудке.

— Я должен позвонить Доку. Это же нехорошо, верно? Что, если что-то не так? — Я начинаю паниковать.

— Ти, я знаю, что со мной не так. Это называется беременность. Со мной все будет хорошо. Я уверена, что это пройдет. Не мог бы ты принести мне воды и зубную щетку?

Я целую ее в лоб, не обращая внимания на запах рвоты, исходящий от нее. В моей жизни бывало и похуже. Я наливаю стакан воды и выдавливаю немного зубной пасты на ее зубную щетку.

— Вот, открой, — говорю я, поднося зубную щетку к ее рту.

Она корчит мне рожицу и выхватывает щетку у меня из рук.

— Ты не будешь чистить мне зубы. Я не инвалид.

— Нет, но ты моя. Если я захочу помочь тебе почистить зубы, я помогу.

— Не-а, этого не произойдет. — Она встает и опирается на стойку, пока чистит зубы. Я спускаю воду в унитазе и закрываю крышку, чтобы присесть и понаблюдать за ней.

— Ты действительно самое красивое создание, которое я когда-либо видел. Ты знаешь это? — честно говорю я ей. Она стоит рядом, одетая только в одну из моих футболок. Я вижу, как вздымается ее грудь, как соски натягивают хлопок. Длинные рыжие локоны разметались по спине.

— Правда, прямо сейчас? Ты так думаешь? Я потная и воняю, как ведро креветок на солнце.

— Это неважно. Ты все равно самая красивая из всех, кого я когда-либо видел.

— Спасибо? — спрашивает она.

— Давай, надень штаны. — Я оглядываю ее. — И лифчик. Тебе нужно попытаться что-нибудь съесть.

— Ну почему я должна одеваться, чтобы пойти позавтракать? — капризничает она.

— Потому что мне не хочется вырывать глаза каждому гребаному солдату под моим началом, когда они не смогут не пялиться на тебя, а они точно будут пялиться, если ты выйдешь в одной только футболке.

Холли закатывает глаза.

— Ты не вырвал бы им глаза за то, что они смотрят на меня. Это слишком драматично и психованно, Ти.

— Ну, Dolcezza, я думаю, ты замужем за драматичным и психопатичным мужчиной. — Я шлепаю ее по заднице и вывожу из ванной.

Глава восемнадцатая

Холли

Мы с Ти входим в столовую, рука об руку. Я все еще чувствую себя отвратительно и предпочла бы остаться в постели. Там полно народу. Анжелика и Изабелла, Нео и его отец, а также Глория. Я вытаращиваю глаза. Мама Ти здесь. Она вскакивает и практически бежит к нам. Я выпускаю его руку, думая, что она направляется к нему, но, к моему удивлению, она обхватывает меня руками. Она говорит что-то на итальянском языке, который я не могу понять.

— Ма, по-английски, — делает резкое замечание Тео.

— Все в порядке. Мне нравится, как это звучит. — Я пожимаю плечами, когда Глория отстраняется.

— Спасибо. — Она целует меня в обе щеки, а затем переходит к сыну и делает то же самое. — Тео, ты выглядишь худым. Тебе нужно поесть. Иди, садись, — говорит она.

Приятно быть в кругу семьи, хотя я не могу не пожелать, чтобы Райли была здесь. Было бы здорово, если бы она помогла мне с выбором мебели для нового дома. Ей бы это понравилось.

— Какие у тебя планы на сегодня, Холли? Мы должны пойти в спа-салон. Ты заслуживаешь того, чтобы расслабиться и побаловать себя.

— Пусть спа-салон приедет к нам домой, мама. Сегодня вам нельзя выходить, — отвечает Ти, прежде чем я успеваю ответить.

— Почему я не могу выйти? — возмущаюсь я. Можно подумать, он уже знает, что когда он мне что-то запрещает, это только заставляет меня хотеть сделать это еще больше.

— Потому что я так сказал. Сегодня никто не выйдет из дома. — Тео оглядывает всех сидящих за столом. — Мы поговорим об этом позже, — говорит он мне на ухо. Я не пытаюсь спорить или высказывать ему свои мысли. Я подожду, пока мы не окажемся за закрытыми дверями. Вместо этого я ковыряюсь в куче еды, которую он положил передо мной. Тошнота, похоже, прошла, и я испытываю жуткий голод.

— Мы с Иззи возвращаемся в Италию сегодня вечером, — говорит Анжелика, нарушая тишину.

Ти поднимает голову.

— Ты уверена, что это безопасно?

Анжелика пожимает плечами.

— У Иззи школа. Она не может столько пропускать.

— Так пусть ее школа пришлет ей задания. Она может делать их отсюда, — приказывает он.

— Тео, ей нужна стабильность, друзья, учителя. Я не буду обучать ее на дому.

— Я могу позаниматься с ней. Я имею в виду, если ты решишь задержаться здесь. Я могу помочь ей со школьными заданиями, — предлагаю я. Мне ведь больше нечем заняться. У меня также есть ощущение, что Ти либо не готов к их отъезду, либо есть другая причина, по которой он хочет, чтобы они остались. В любом случае я всегда буду поддерживать своего мужа. Его рука опускается на мое колено под столом.

— Видишь, все решилось. Холли — лучший учитель из всех, кого я знаю. — Ти гордо улыбается.

— Я единственный учитель, которого ты знаешь. Верно?

— Неважно. Все равно ты лучшая, Dolcezza.

— Хорошо, я позвоню в ее школу и узнаю, что можно сделать. Но это не навсегда. В конце концов нам придется вернуться в Италию.

— Конечно, — соглашается Ти с Анжеликой. — Dolcezza, мне нужно сделать несколько звонков. Я буду в кабинете. Тебе что-нибудь нужно?

— Я в порядке. Думаю, я пойду и немного полежу. — Я все еще слаба, и после того, как столько съела, меня потянуло в сон.